Правление «Газпрома» вчера поставило крест на российско-американском энергетическом диалоге. До сих пор единственным шансом наполнить этот диалог содержанием оставалось участие американских компаний в освоении Штокмановского газоконденсатного месторождения на шельфе Баренцева моря. Глава «Газпрома» Алексей Миллер вчера объявил, что концерн справится с этим проектом самостоятельно. Таким образом, длившийся больше года тендер по отбору иностранных участников оказался не нужен.

Первый газ на Штокмановском месторождении предполагалось добыть в 2012 году. На первой стадии «Газпром» намеревался сжижать газ и танкерами отправлять его на американский рынок. Именно для этой фазы «Газпром» занимался формированием консорциума из двух-трех иностранных компаний, которым планировалось отдать 49-процентную долю в проекте. В сентябре прошлого года, накануне визита Владимира Путина в США, «Газпром» подвел промежуточные итоги тендера, объявив шорт-лист из пяти компаний: американских Сhevron и ConocoPhillips, норвежских Hydro и Statoil, а также французской Total. И было очевидно, что американцам и норвежцам место на пьедестале зарезервировано -- исходя как из бизнес-целей, так и из политических задач. Вторая стадия предполагала поставки в Европу. Теперь же штокмановский газ в первую очередь будет поставляться в Европу по газопроводу «Северный поток» по дну Балтийского моря.

Пару недель назад Владимир Путин пообещал, что «Газпром» вскоре объявит важное решение о переориентации будущих потоков газа со «Штокмана» на европейский рынок. Уже тогда закрались подозрения, что концерн попросту аннулирует итоги тендера, но высокопоставленные чиновники уверяли: «Газпрому» все равно нужны партнеры для осуществления проекта вне зависимости от того, куда пойдет газ.

Оказалось, партнеры не нужны. Но дело, очевидно, не только в том, что российский газ в обозримой перспективе будет находить уверенный спрос в Европе, а в таких условиях освоение американского рынка выглядит факультативной задачей.

Объявленное вчера решение правления «Газпрома» выглядит в первую очередь как удар по перспективам сотрудничества с Америкой, удар, нанесенный из политических соображений.

Год назад, после встречи с Владимиром Путиным в Вашингтоне, руководители Сhevron и ConocoPhillips крайне осторожно комментировали перспективы своего участия в «Штокмане». Хотя глава Сhevron Дэвид О'Рейли сообщил, что убедился: российский президент «очень заинтересован в развитии России как источника энергоресурсов для всего мира». Он также приветствовал намерение России сделать темой председательства в «восьмерке» в 2006 году энергетическую безопасность.

Однако с тех пор зарождавшееся было сотрудничество между Москвой и Вашингтоном превратилось в соперничество. Каждая из сторон боится сделать шаг навстречу, ожидая, что он окажется «односторонней уступкой». В Кремле окончательно укрепилось мнение, что США не намерены одобрять вступление России в ВТО. Недовольство политикой Вашингтона в Грузии уже стало элементом официальной риторики. Разногласия по поводу Ирана очевидны. На этом фоне решение по «Штокману», конечно, вполне логично.

Примечательно, что в Вашингтоне, похоже, были вполне готовы к такому повороту событий. В начале августа министр энергетики США Сэмюэл Бодман заявил по поводу затяжек с подведением итогов тендера: «Честно говоря, мне очень сложно понять их процесс принятия решения. Я отказался от попытки предсказать, когда Россия решит, что намерена разобраться с этим. Я думаю, что одна или обе компании (Chevron и ConocoPhillips. -- Ред.) будут включены в окончательный список, если он («Газпром». -- Ред.) решится пойти дальше. Но мне кажется, вполне возможно, что он так и не решится».

О решении «Газпрома» «не решиться» Алексей Миллер объявил в интервью англоязычному телеканалу Russia Today, миссия которого -- разъяснять процессы, происходящие в стране, остальному миру. И конечно же улучшать имидж России.

Отказ от сотрудничества с иностранными гигантами после двух лет переговоров и раздумий вряд ли будет способствовать укреплению репутации Москвы как надежного энергетического партнера. Гарантий, что «линия партии» в очередной раз не качнется в сторону Вашингтона или, например, Пекина, никто не даст. Тем более что от разработки «Штокмана» отодвинули не только американцев, но и Total с норвежцами.

Кроме очевидных имиджевых потерь просматриваются и другие последствия принятого решения.

Во-первых, можно констатировать крах кремлевско-газпромовской идеи допуска иностранцев к российским недрам на основе практики обмена активами. И хотя «Газпром» вроде бы близок к тому, чтобы поделиться с партнерами по строительству балтийской трубы (немецкими концернами BASF и E.ON) неконтрольной долей в проекте разработки Южно-Русского месторождения, опыт пока трудно признать удачным. Подобрать и согласовать «эквивалентные по стоимости и стратегическому значению» активы оказалось слишком трудоемкой задачей. При этом нельзя сказать, что эти сделки уже состоялись, и сколько будет длиться процесс их оформления, не знает никто. Со «Штокмановским СПГ», который на порядок сложнее во всех отношениях (начиная с того, что это лишь часть разработки месторождения, а остальные фазы «Газпром» планировал делать самостоятельно, и заканчивая необходимостью выстроить новую производственную цепочку и выйти на новые рынки сбыта), согласование могло занять долгие годы.

В пресс-релизе «Газпрома» приводятся слова г-на Миллера о том, что «иностранные компании не смогли предоставить активы, соответствующие по объему и качеству запасам Штокмановского месторождения». Представитель «Газпрома» отказался раскрыть подробности предложений претендентов. А источник в компании отметил, что они оценивали штокмановские запасы значительно ниже рынка и предлагали не слишком интересные активы.

Впрочем, это понятно: концерн несколько раз менял свои критерии привлекательности. Сначала его интересовали терминалы в США, затем -- возможность работать на газораспределительном рынке США и, наконец, доли в добычных проектах в третьих странах (чтобы соответствовать статусу глобального энергетического игрока). Надо полагать, что вместе со «Штокмановским СПГ» «умрет» и желание вообще допускать иностранцев к российским нефтегазовым месторождениям.

Во-вторых, с возвратом к корням -- приоритету «трубопроводного газа для европейского рынка», как выразился г-н Миллер, тускнеет другая кремлевско-газпромовская идея развития глобального энергетического рынка -- о диверсификации маршрутов и рынков сбыта. С отказом от СПГ-проекта в рамках первой фазы освоения «Штокмана» не будет ни новых маршрутов, ни новых рынков (которые открывает собой технология экспорта сжиженного газа). Этот кардинальный поворот в стратегии в «Газпроме» объяснить затруднились. Но при этом стойко отрицали наличие политической подоплеки в принятии решения.

В-третьих, можно прогнозировать проблемы с обустройством месторождения. Такой категории сложности задачи российские компании еще не решали. Технологиями добычи и транспортировки газа в условиях, где расположен «Штокман», Россия и «Газпром» в частности не обладают. А, значит, возникает резонный вопрос, где их брать. «При разработке этого месторождения будут использоваться современные технологии и технические решения, в том числе в производстве СПГ (на более поздних стадиях. -- Ред.), -- сообщил вчера г-н Миллер. -- Для этих целей в качестве подрядчиков будут привлечены авторитетные международные компании. Важнейшим условием этих подрядных договоров будет являться соблюдение сроков и стоимости работ». Впрочем, не факт, что договориться об оказании таких услуг с иностранными компаниями будет проще. Еще летом Владимир Путин жаловался, что западные друзья не спешат делиться с Россией своими высокими технологиями.

Наконец, не очень понятно, как теперь выстраивать отношения с Европой. Еще вчера коллегам в Старом Свете твердили, что газа всем не хватит, поставки диверсифицируются и потому надо торопиться и заключать долгосрочные контракты, а кто не успел -- тот опоздал. Вдруг неожиданно оказалось, что «Газпром» в интересах европейцев начнет осваивать Ямал (решение начать в 2011 году добычу на крупнейшем новом российском месторождении Бованенково правление «Газпрома» приняло на прошлой неделе), а теперь и «Штокман». Владимир Путин, говоря о возможных объемах поставок с шельфа в Европу оценивал их в 25--45 млрд кубометров. То есть теперь уже и странам ЕС не грех поторговаться об условиях закупки этих объемов.

Штокмановское месторождение находится на шельфе Баренцева моря. Утвержденные запасы газа составляют 3,6 трлн кубометров. Ранее предполагалось, что в рамках первой фазы в 2012 году начнется экспорт СПГ (15 млн т в год). Вторая фаза предполагала экспорт 22,5 млрд кубометров через «Северный поток». Третья и, возможно, четвертая -- увеличение мощности завода по сжижению газа до 30 или 45 млн т соответственно. Теперь первую и вторую фазы планируется сделать трубопроводными, а третью (ближе к 2020 году), возможно, реализовать в виде проекта СПГ.