Для одних реформа «Газпрома» – задача чуть ли не первостепенной важности, для других – предательство экономики Родины. Под реформированием российского газового монополиста понимают его дробление на газотранспортное предприятие, диспетчерское подразделение и добывающие предприятия. Те, кто ратует за дробление, утверждают, что в результате «Газпром» станет прозрачной компанией, понятной для инвесторов и для государства – основного акционера. Кроме того, в газовой промышленности появятся самостоятельные газодобывающие компании, и это позволит увеличить добычу газа в стране.

До недавнего времени главным лоббистом разделения был глава Минэкономразвития Герман Греф, а его идеологическим противником – председатель правления «Газпрома» Алексей Миллер. Противостояние этих двух фигур и их сторонников длилось около трех лет и в какие-то моменты, казалось, переходило во вражду. Однако вскоре после выборов президента России Миллер заявил, что к началу 2005 года газотранспортный бизнес будет консолидирован внутри «Газпрома» и выделен в отдельное подразделение. Судя по этому заявлению, «Газпром» отказался от позиции жесткого противодействия реформированию. Это может означать, что Кремль готов приступить к осуществлению ключевой реформы экономики страны. Однако это не более чем отвлекающий маневр.

На протяжении почти трех лет руководство «Газпрома», пользуясь близостью к президенту, блокировало на заседаниях правительства любое обсуждение реформы газовой отрасли. Возможно, так же будет и в середине июля, когда должно состояться заседание, посвященное реформе газового сектора.

Единый и неделимый

Доводы против реформирования приводятся разные. Главный состоит в том, что если монополия перестанет существовать, то Россия потеряет влияние на мировом геополитическом пространстве, а российский бюджет – часть доходов. По мнению аналитиков силовых ведомств, курирующих газовую монополию, существует целая группа стран, заинтересованных в увеличении поставок газа в Европу и США, а главное – в резком снижении его цены. Как считают ультрапатриотичные эксперты, к этому косвенно стремятся и независимые производители газа в России, прежде всего вертикально интегрированные нефтяные компании (или, по крайней мере, часть из них) – с целью освоения нового для себя газового бизнеса.

Для государства же «Газпром» – мощный инструмент внешней политики. Как ожидается, рост потребления газа в США и странах ЕС составит 3–4 процента в год; в течение ближайших двадцати лет потребление газа в Европе возрастет на 400 миллиардов кубометров, в США – на 350 миллиардов. Не говоря уже о странах АТР и Китае. В этих условиях Россия становится желанным партнером для Запада. Но чтобы контролировать такое «партнерство», России нужен контроль над самой газовой индустрией. Противники реформ полагают, что наиболее ощутимые потери Россия понесет при экспорте, поскольку создание конкуренции среди производителей газа приведет к снижению его цены.

Мол, все новые проекты, особенно по созданию газовой инфраструктуры (которая составляет 85 процентов от стоимости функционирования всей газовой системы), возможны только при участии такой мощной организации, как «Газпром». Именно такая организация способна аккумулировать значительные инвестиционные средства. А в случае распада «Газпрома» России придется привлекать иностранные инвестиции, что приведет к перераспределению прибыли в пользу иностранных государств.

Кроме того, апологеты неделимости считают, что газотранспортная система создавалась изначально не для торговли газом, а для его поставок. К примеру, при почти одинаковых объемах перекачки газа в России и в США совокупная длина газопроводов в США в два раза больше. В России газопроводы крупнее по диаметру, в Соединенных Штатах больше соединительных газопроводов. Считается, что такие условия позволяют американцам реверсировать потоки газа для торговых операций. В России это технически невозможно. Чтобы перейти к реальному рынку газа, необходимо вложить огромные средства в развитие инфраструктуры, прежде всего в соединительные газопроводы.

Тем не менее главная проблема «Газпрома» остается. Для поддержания добычи хотя бы на нынешнем уровне (в среднем 530–540 миллиардов кубометров) необходимо в течение шести лет инвестировать 15 миллиардов долларов в действующие и новые месторождения в Надым-Пур-Тазовском междуречье. А кардинальным решением проблемы может быть дополнительная трата 20 миллиардов долларов в ближайшие десять лет. В «Газпроме» считают, что смогут «потянуть» такие проекты при условии удачного заимствования на финансовом рынке и повышения цен на газ внутри страны. Менеджмент «Газпрома» вообще настаивает, что для реформирования нет резона, пока государство, контролирующее цены, оставляет их на предельно низком уровне. В настоящее время фиксированная цена на газ – 23 доллара за тысячу кубометров, но к 2010 году планируется увеличить цену в регулируемом секторе до 31–34 долларов.

Сам себе реформатор

Резкое увеличение себестоимости добываемого газа – ближайшая перспектива газовой промышленности России. Аналитики критикуют «Газпром» за то, что он работает неэффективно. Так, в начале прошлого года компания объявила о программе сокращения затрат на 1,3 миллиарда долларов, однако по итогам трех кварталов (по сравнению с аналогичным периодом 2002 года) операционные расходы «Газпрома» выросли более чем на три миллиарда, то есть на треть. Единственное, чем может похвастаться менеджмент, так это уменьшением затрат на обслуживание долга. Но, во-первых, в минувшем году сходных результатов достигло большинство крупных компаний, а во-вторых, снижение составило лишь 4 процента. Столь серьезное расхождение между планом и результатом свидетельствует, что менеджменту «Газпрома» стоит все-таки сосредоточиться на снижении издержек.

В принципе в «Газпроме» это понимают, но сделать мало что могут. Слишком велика и громоздка структура монополии. Между тем весной Алексей Миллер представил программу нового этапа реформирования. Во всех подразделениях по транспортировке газа «Газпром» избавится от непрофильного бизнеса и до конца 2004 года фактически выделит газотранспортную систему в отдельную структуру. В результате компания и ее акционеры смогут оценить затраты на каждый из видов деятельности, а государство – определить разумный уровень тарифов на газ и его транспортировку.

Суть преобразований сводится к выделению из 17 трансгазов (дочерних ООО «Газпрома», в основном занимающихся транспортировкой) структур, не занимающихся непосредственно обслуживанием сети магистральных трубопроводов. Так, сети низкого давления будут переданы в ООО «Регионгазхолдинг», а структуры, обслуживающие скважины, – в добывающие ООО; ремонтные и сервисные структуры будут преобразованы в «дочки» со своим балансом. Подземные хранилища газа предполагается передать на баланс отдельной структуре; в «Газпроме» не исключают, что доступ к ним будет предоставляться на коммерческой основе. Наконец, объекты социальной сферы трансгазов предполагается передать на баланс единой планово убыточной компании. Из добывающих «дочек» «Газпрома» будут выделены и присоединены к трансгазам подразделения, обслуживающие газопроводы. Таким образом, бизнес этих семнадцати трансгазов к началу 2005 года сведется к услугам по транспортировке газа.

Намерения Миллера хотя и похожи на реформу, не предполагают демонополизацию. Речь идет лишь об установлении контроля над газпромовской империей. Таким способом Миллер хочет наконец разобраться в структуре затрат, чтобы понять, где и сколько зарабатывает компания, а где, возможно, работает на чужой карман.

Более того, лобового противостояния вокруг реформы «Газпрома» фактически больше нет, и компания может подать подобные внутрикорпоративные чистки под соусом либеральной политики, предусматривающей разделение концерна. Аналитики соглашаются, что момент выбран как нельзя более удачный. Недавний противник удален с поля боя. Теперь функции реформирования естественных монополий будут переданы новому министерству – Минпромэнерго, которое возглавит Виктор Христенко. А роль грефовского Минэкономразвития должна свестись к согласованиям и рекомендациям.

Пока правительство «устаканивается», у Миллера есть время провести преобразования в «Газпроме» по своему сценарию. Чтобы никто не мешал. Герману Грефу, полномочий у которого значительно поубавилось, сейчас явно не до «Газпрома», а возражать против утвержденных вариантов преобразования сложнее, чем лоббировать свой вариант реформы.

Да и нефтяники уже не помеха. У них сейчас не самое подходящее время для конфронтаций с силовиками. Впрочем, независимые производители сами исчезают со сцены газовой промышленности. Так, по данным Минэкономразвития, «Газпром» заключил договоры на транспортировку в 2004 году газа независимых производителей в объеме 48 миллиардов кубометров. В предыдущие годы эти объемы были вдвое больше (см. таблицу).

Сегодня у менеджеров «Газпрома» не осталось внешних врагов. Нужно только оправдывать собственные доводы и доказывать состоятельность компании в ее нынешнем виде.

Доступ к национальному достоянию

Динамика количества независимых производителей, которые получили доступ к системе «Газпрома», и ежегодных объемов транспортировки их газа