С приходом непривычно жаркой весны все жарче становится и в политической сфере России. Пока все шишки сыплются в основном на правительство. Злоключения Касьянова следуют одно за другим. То Генпрокуратура объявит об обысках в высоких кабинетах Белого дома. То бунт “на корабле” устроят министры Кудрин и Греф. То уволенный шеф Госкомрыболовства Наздратенко начнет в открытую издеваться над премьером. Последним звеном в цепи касьяновских несчастий стал инспирированный Явлинским, будто бы по подсказке Кремля, процесс вынесения вотума недоверия правительству. И лавина слухов о неизбежной замене Касьянова на одного из его заместителей. Но не исключено, что нынешние дрязги вокруг правительства — всего лишь предвозвестник грядущих фундаментальных перемен в российской политике. Путинская политстабильность и высокий рейтинг президента воспринимается сейчас как нечто само собой разумеющееся. Но вот будет ли так длиться вечно? Или второй президентский срок Путина будет совершенно непохож на первый? Обо всем этом в интервью “МК” — бывший политический помощник президента Ельцина политолог Георгий Сатаров. — Есть ли сейчас предпосылки для радикальных перемен в высших эшелонах власти? Как можно оценить промежуточные результаты работы связки Путин — Касьянов? — Если говорить в общем, то результаты, к сожалению, более чем скромные. Можно говорить, что по очень многим направлениям что-то сделано. Но тут же приходится добавлять “но”. Например, удалось ликвидировать разнобой между федеральными и региональными законами. Но в России все определяют не законы, а их исполнение. Удалось снизить официальные налоги. Но ценность этого опять же невелика, ведь коррупционный налог только возрос. Многие сейчас справедливо называют эпоху президентства Путина временем упущенных возможностей. Особенно это касается экономики. За время благоприятной внутренней и внешней конъюнктуры было сделано очень мало, чтобы поддержать экономический рост. — Кто виноват в провалах: президент или правительство? — Я думаю, Путин виноват. Он виноват в той мере, в какой он концентрировал власть в своих руках. Он виноват в той мере, в какой он заменил стратегию налаживания гражданских институтов на стратегию налаживания бюрократической машины. Хотя надежды на то, что коррумпированный и неэффективный бюрократический аппарат вдруг заработает, были тщетны с самого начала. Короче, в той мере, в которой он брал на себя все, он и виноват. — Возможны ли, по-вашему, крупные перемены в правительстве до выборов? — Драка за влияние в правительстве идет постоянно. К Путину приходят разные группировки и жалуются друг на друга. Всем он говорит примерно одно и то же: да, наверное, что-то нужно делать. Но ничего не происходит. Поэтому нельзя исключать возможность, что какая-то группировка решит попробовать действовать по-другому. Если мы не можем одержать верх в позиционной войне, давайте сметем все фигуры с доски. Вдруг победим в кавалерийской атаке. Но мне кажется, что Путину это не очень нужно. Отставка правительства — это слишком серьезный жест. Ему надо его беречь, например, для момента после своей победы на президентских выборах. Мол, у меня начинается новое президентство и новый курс. Надо наконец что-то предпринять. А то граждане уже начинают ворчать: он только говорит и ничего не делает. Каких-то весомых аргументов для немедленного снятия правительства по сравнению с аргументами, приводимыми год или полгода назад, пока так и не появилось. — Некоторые эксперты считают, что только такой серьезный жест, как отставка правительства, поможет “Единой России” победить на парламентских выборах... — Если этот жест случится, граждане все равно припишут его Путину. И “Единой России” он не слишком поможет. Кроме того, шансы этой партии получить на выборах конституционное большинство и так минимальны. Ведь кроме самих лидеров “Единой России” в ее триумфе мало кто заинтересован. Не очевидно, например, что в нем заинтересована такая влиятельная сила, как губернаторы. Кроме того, все группировки вокруг Путина уже сегодня думают не столько о выборах 2004 года, сколько о выборах-2008. Каждый из этих кланов уже научен опытом. Путин ни на кого не делает твердых ставок. Можно спрогнозировать, что он не изменит этой своей привычке и во время второго срока. В этой ситуации каждая враждующая команда обязательно будет думать о раскрутке своего кандидата в президенты-2008. Причем эта раскрутка должна будет начаться почти сразу же после выборов 2004 года. Нужен ли в таких условиях враждующим кланам очень сильный президент? Это как минимум далеко не очевидно. — Насколько вероятно, что в течение своего второго срока Путин наконец пойдет на радикальные реформы? — К сожалению, шансов на это очень мало. Сейчас президентство Путина напоминает поезд, медленно маневрирующий на запасных путях. Если бы этот поезд мчался на всех парах, он бы вихрем пронесся через выборы и его было бы очень трудно остановить. Ну а поскольку он идет медленно, его будет, наоборот, очень трудно запустить, а спрыгивать с него легко. За три года у Путина так и не появилось сильной и сплоченной команды. После президентских выборов у него будет три варианта кадровых действий. Выбор первый. Сделать ставку на один из враждующих кланов и начать “мочить” все остальные. Выбор второй. Вышвырнуть всех нынешних игроков и набрать новых. Выбор третий. Сохранить статус-кво. Учитывая действия президента за последние три года, как вы думаете, какой вариант он изберет? Конечно, сохранение статус-кво! Необходимо учитывать еще один ключевой фактор. У американцев есть термин для президента, который служит свой последний срок, — “хромая утка”. После выборов 2004 года Путин мгновенно станет этой “хромой уткой”. Его возможности для каких-то решительных действий сильно ослабнут. — Можно ли сказать, что у политика, который станет премьером в 2004 году, есть наилучшие шансы на президентство в 2008-м? — Нет, это не так. Россияне по привычке возлагают большую долю ответственности за ситуацию в стране на правительство, а не на главу государства. Именно премьер в глазах граждан будет виноват в нынешних бедах. Кроме того, у меня есть очень сильное подозрение, что в 2004 году премьером может стать разменная устраивающая всех фигура. — Как будет выглядеть механизм передачи власти в 2008 году? — Скорее всего Путин, по своему обыкновению, не сделает ставку на кого-нибудь одного. Он может сказать: я свое дело сделал, теперь вы сами разбирайтесь! И враждующие кланы будут драться. Конечно, Путин может сказать и другое: в таком-то политике я вижу своего преемника. Но пройдет ли кандидатура этого человека? Это будет зависеть от того, сохранит ли Путин свой высокий рейтинг до конца второго президентского срока. А это очень маловероятно. В кланах вокруг Путина есть очень серьезное недовольство нынешним президентом. Каждая группировка считает себя незаслуженно обиженной. В условиях, когда все враждующие кланы делают ставку на своих кандидатов, “хромой утке” будет тяжело сохранить свою популярность. — Если Ельцину удалось сохранить до конца свой административный ресурс, то почему это не получится у Путина? — В конце правления Ельцина весь федеральный административный ресурс был сконцентрирован в руках только одной группы, все контролировал клан под названием “семья”. Сейчас такой монополии на власть нет ни у кого. И я не вижу, как кто-то может получить такую монополию. Кроме того, в отличие от ситуации 99-го года у политэлиты нет страха, что к власти может прийти какая-то несистемная сила. Следовательно, нет и стимула к объединению. — Какие именно силы будут выдвигать своих кандидатов на выборах 2008 года? — Кроме всех известных группировок вокруг Путина — питерских чекистов, питерских либералов и “старой семьи”, потенциально могут появиться еще две силы. Большой бизнес и региональные элиты. Кстати, по телевизору видно, что раскрутка одного из кандидатов в президенты уже началась. Вы, конечно, понимаете, о ком идет речь. Это Борис Грызлов. Как он вдруг везде и мощно заявляет, что повсюду коррупция и все воруют! Вопрос на засыпку: после двух лет пребывания на посту главы МВД он выяснил это только сейчас? — А можно ли вообще назвать нормальной ситуацию, когда министр Грызлов гневно критикует правительство, членом которого он является? И не лицемерие ли, когда политики с готовностью “наезжают” на правительство и не трогают президента? — Конечно, лицемерие есть, оно связано с нынешними правилами политической игры и зависимостью политических партий от Кремля. Политики, которые предъявляют правительству претензии, знакомы с Конституцией и прекрасно знают, что силовые министры подчиняются напрямую президенту. Поэтому обвинять правительство в том, что оно не обеспечивает безопасность страны, как это делает “Яблоко”, как минимум неприлично. — В чем подоплека модных сейчас разговоров о создании правительства парламентского большинства? — Действительно, пора переходить к ответственному правительству. Этот вопрос уже перезрел, и это прекрасно осознают все мыслящие люди во власти. Наша нынешняя политическая система себя исчерпала. Весь опыт последних лет свидетельствует об одном. Правительство плохо работает не столько из-за слабости своих членов, сколько из-за своей несамостоятельности и отсутствия твердой политической опоры. Другое дело, что вбрасываемые конкретные проекты создания ответственного правительства чрезвычайно поверхностны. Ни к каким результатам они точно не приведут. — А возможно ли, что после президентских выборов появится некий более серьезный проект? — Для этого Путину придется пойти на существенное изменение своих политических полномочий. Я не знаю, готов ли он на это пойти. Но, конечно, существенная часть нашей политэлиты приветствовала бы подобный шаг президента. Например, это было бы очень выгодно политическим партиям. Пока партии — это декоративный привесок к политической системе, а они хотели бы оказывать гораздо более сильное влияние на курс исполнительной власти. — Но ведь, как вы сказали, партии ничего не значат? У нас же все решается через другие каналы влияния. — Эти другие каналы влияния появляются именно из-за отсутствия легальных способов воздействия на власть. Именно таково соотношение причин и следствий. Я часто слышу разговоры, что создание правительства парламентского большинства надо отложить до появления у нас настоящих политических партий. Но как они могут появиться? У них ведь для этого нет никакого стимула. Они не будут появляться! Какого рожна появляться им, например, сейчас. Этому не способствует ни Конституция, ни избирательная система. Все работает на сохранение партий в нынешнем виде разрозненных политических клубов. — Что конкретно нужно сделать, чтобы догнать в этом отношении Европу? — Нужно более четко определить зоны политических полномочий президента и правительства. Президент — это политическая фигура, ответственная за стабильную систему. А парламент и формируемое им правительство — за конкретный курс и его реализацию. Тогда гражданам будет понятно: выбирая президента, мы голосуем за то, чтобы в стране был порядок. Чтобы государственная машина работала. А голосуя за партии, мы выбираем, куда ехать на этой машине. Придется также изменить избирательное законодательство. Те законы, что сейчас у нас есть, это апофеоз маразма. И здесь возможны два варианта изменений. Либо возвращение к выборам только по одномандатным округам. Либо переход на полностью пропорциональную систему, но нового типа. Люди при последнем варианте будут голосовать не за партийные списки, а за людей из этих списков. Как это выглядит на практике? Партия объявляет, что в этом округе от нее идет кандидат N. Этот кандидат проходит в парламент, только если набирает в своем округе большинство голосов. При таком раскладе не важно, что ты заплатил “лимон” за место в списке. Это еще ничего не гарантирует. — А возможен вариант изменения Конституции, при котором все властные полномочия переходят от президента к премьеру? А потом Путин в 2008 году с триумфом становится этим самым премьером? — Это предельно маловероятно. Это не нужно абсолютно никому, включая самого Путина. Работа ведь у него предельно тяжелая. И вряд ли у него возникнет желание задерживаться на ней дольше положенного.