Ровно пять лет назад, в начале июня 1996 года губернатором Санкт-Петербурга неожиданно для многих стал Владимир Яковлев, опередив на выборах (всего на 2%) своего шефа – мэра Анатолия Собчака. Тогдашнюю победу никому неизвестного хозяйственника и «бесцветного политика» до сих пор в российских политических кругах называют «феноменом Яковлева» и не перестают ему удивляться. Как ни странно, но сегодняшняя политическая ситуация в северной столице очень напоминает пятилетней давности расклад. Феноменальный успех градоначальника Яковлева вполне может повторить его нынешний первый зам – вице-губернатор Юрий Антонов. Но помянем все по порядку.

«Синдром Собчака»

13 марта 1996 года обычный ход заседания Законодательного собрания был прерван внезапным появлением первого заместителя мэра Санкт-Петербурга Владимира Путина. Он довел до сведения депутатов указ Президента РФ Ельцина, в котором Борис Николаевич постановил: "провести в порядке исключения, выборы главы исполнительной власти Санкт-Петербурга 19 мая 1996 г." Одновременно с этим документом депутатам были розданы предложения Анатолия Собчака по изменению принятого закона "О выборах главы исполнительного органа государственной власти СПб". Они предусматривали перенос срока выборов и уменьшение времени на сбор подписей и ведение избирательной кампании.

Депутатам это, естественно, не понравилось. Послышались обвинения мэра в "вероломстве". Несмотря на то, что Владимир Путин заявил о полной непричастности Анатолия Собчака к появлению президентского Указа о досрочных выборах, депутат Михаил Амосов сообщил, что мэр ездил зачем-то в Москву и о чем-то договаривался в кремлевских кабинетах. Но это возмущение было предусмотрено заранее – депутатам Собчак пообещал продлить их полномочия до 1998 года. Поэтому в результате голосования большинство в городском парламенте высказалось за перенос срока выборов градоначальника.

А делалось это потому, что Собчак очень боялся прихода к власти коммуниста Зюганова, который якобы собирался назначить в Санкт-Петербурге «красного мэра», и поэтому, по словам Анатолия Александровича, после 16 июня в городе не должно остаться нелегитимной власти. И ждать провала Ельцина на президентских выборах Собчак не захотел, решил переизбраться раньше, не взирая на лишние затраты в 13 миллиардов рублей. К тому же Собчака убедили ученые-социологи в том, что сжатые сроки предвыборного марафона фактически сведут к нулю шансы всех конкурентов, коих было не так много. Основным соперником Собчака чуть ли не до последнего дня выборов считался Юрий Болдырев (ныне больше известный своими громкими разоблачениями под крышей Счетной Палаты РФ). Его пытались тщетно отсечь при помощи так называемого «ценза оседлости» как постоянно проживающего в Москве. Но Болдырев оперативно поменял московскую прописку на питерскую и все-таки включился в предвыборный спринт. Любопытно, что первого зама мэра Собчака - председателя Комитета по управлению городским хозяйством Владимира Яковлева на тот момент никто всерьез не воспринимал в качестве кандидата на пост градоначальника. И больше всех сам Собчак был полностью уверен в его лояльности и надежности. Но не тут-то было.

«Феномен Яковлева»

8 апреля 1996 года первый заместитель мэра Санкт-Петербурга Владимир Яковлев обнародовал письмо Анатолию Собчаку, в котором он фактически обвинил своего шефа в попытке "сохранить пост, прикрываясь фигурой Президента России", в уходе от полемики с соперниками в процессе предвыборной кампании и подготовке "информационной блокады" в отношении других претендентов на губернаторский пост. По мнению заместителя мэра, результаты деятельности Анатолия Собчака "неизменно оказывались скромнее его слов". Яковлев "напомнил" мэру о том, что по истечении срока его полномочий "приходит пора платить по векселям доверия" в соответствии с требованием "реальной демократии". Председатель комитета по управлению городским хозяйством счел, что "сегодняшний путь развития губителен для Санкт-Петербурга", о чем, по его словам, он написал мэру еще 27 марта и не получил ответа. "Мой выбор - город, и я буду его обустраивать", - резюмировал Яковлев.

Собчак расценил поступок подчиненного как "нож в спину" и посоветовал Яковлеву, "если тот настоящий мужчина", подать в отставку. 12 апреля 1996 Собчак принял отставку своего первого заместителя. Днем раньше Владимир Яковлев был зарегистрирован Горизбиркомом и получил удостоверение кандидата № 1 на пост петербургского градоначальника. К этому моменту за него уже было собрано 183 тысячи подписей избирателей, следовательно Яковлев свои действия продумал задолго до ухода из команды мэра.

До рокового дня голосования Собчак и его политические друзья, рассчитывая на антикоммунистические настроения горожан, были крайне заинтересованы в уподоблении мэра Ельцину, а его соперников - "коллективному Зюганову". Однако эта схема не сработала. К тому же за все время кампании Собчак практически не удостоился никаких знаков внимания ни самого Ельцина, ни его ближайшего окружения.

В свою очередь Владимир Яковлев неизменно подчеркивал, что он, в отличие от Анатолия Собчака, хозяйственник, а не политик – человек дела, а не человек слова. Забавно было слушать петербуржцам сетования "главного хозяйственника" города на наличие разбитых фонарей, колдобин на мостовых и отсутствие лампочек в подъездах. Кто, спрашивается, мешал навести порядок? Но и на это Яковлев нашел объяснение в интервью «Общей газете»: «Совершенно нормальная работа была с ним (Собчаком), наверное, года два. А потом пошел совсем другой период. То ли ревности, то ли подавления. На это денег не дадим, транспорт еще переживет, денег на уборку города от снега нету… Тут и пришло сопротивление». Кроме этого, Яковлев постоянно давал понять журналистам, что в ходе предвыборной кампании нашел поддержку у влиятельных вице-премьера Олега Сосковца и главного президентского телохранителя Александра Коржакова.

В ту весну по всем основным питерским магистралям на столбах были развешаны дорогостоящие финские плакаты с изображением Собчака. Различные материалы в поддержку мэра занимали от 20 до 40 процентов газетной площади петербургских изданий. А с предвыборных рекламных плакатов Владимира Яковлева смотрел усталый, но улыбающийся человек с перекинутым через плечо пиджаком и говорил: «Впереди большая работа». Комитет экономики и финансов мэрии оплачивал 'независимые' социологические исследования в пользу Собчака, которые затем публиковались на страницах подконтрольной мэру городской прессы. У памятника Екатерине II кучка гомосексуалистов устроила митинг. Петербургское телевидение засняло действо и несколько раз демонстрировало сюжет, в котором представители сексменьшинств держали в руках плакаты с надписями: "Болдырев - наш кандидат", "Мы хотим Болдырева!"... В итоге в первом туре выборов Собчак набрал 29 процентов голосов, а Яковлев – 21 процент (из 14 кандидатов).

Неизвестно, какой "бес попутал" мэра и его команду, но только они своими же агитационными акциями после первого тура вдруг стали переиначивать сформированный ранее имидж Собчака как руководителя-интеллигента. Может быть, просто сдали нервы? Начав кампанию в достаточно спокойной, уравновешенной манере, "штабисты" Собчака неожиданно обрушили на головы петербуржцев целую лавину откровенных грубостей, забыв о том, что в России любят гонимых, но не гонителей. Яковлева объявляли "человеком с метлой", "с кругозором прораба", его союзников называли "политическими гномами", по телевидению показывали якобы принадлежащие Яковлеву загородные виллы, "Вольво", магазины и даже размножили в виде листовок текст строгого выговора по партийной линии, полученного им еще в 1982 году! А имиджмейкеры Яковлева продолжали гнуть свою более выигрышную линию: "Яковлев - заслуженный строитель России, а Собчак - почетный подводник; Яковлев возводит дома, а Собчак переименовывает улицы; Яковлев предлагает строить дороги, порты, а Собчак - хоронить Ленина, Николая II...".

2 июня состоялся второй тур голосования. Перед ним Яковлев прогарантировал уже «проигравшим» конкурентам коалиционное правительство в обмен на призывы к своим избирателям обязательно голосовать за «мэра-хозяйственника». И судьбу губернаторского кресла в 5-миллионном Санкт-Петербурге в 1996 году решили всего-то 25 тысяч голосов. С таким перевесом победу в борьбе за Смольный одержал Владимир Яковлев. Из 1162320 избирателей, принявших участие в голосовании, 47,2 процента предпочли нового главу городской администрации, 45,8 процента голосов получил Анатолий Собчак.

12 июня на инаугурации Яковлев победно заявил, что «к власти в городе наконец-то пришли практики-демократы», а комментируя разговоры о некоей «руке Москвы», якобы помогавшей ему в борьбе против Анатолия Собчака, добавил, что «если эти руки (Москвы и Петербурга) работают сообща, то это только на благо». Несколько по-иному выглядел в тот день Анатолий Собчак, пустившийся на пресс-конференции в пространные рассуждения о солдатах срочной службы и курсантах, проголосовавших, «по его информации», за Яковлева. Оценивая собственное поражение на выборах едва ли не как крах демократии в Петербурге и угрозу будущему России, Собчак сравнил собственную фигуру с Уинстоном Черчиллем, «спасшим свою страну, но не понятым ее гражданами».

На вопрос журналистов - что вы испытываете, уйдя из власти после пятилетнего пребывания в ней? - Собчак ответил: «Сильное разочарование в некоторых людях из моего окружения, которые предали меня».

«Демарш Антонова»

Начав раскручивать свой имидж «крепкого хозяйственника» в 1996 году, Владимир Яковлев, судя по всему, не может остановиться по сей день. Напомним, два убойных аргумента претендента: плачевное состояние дорог и застывшая в ожидании федеральных проплат питерская промышленность. Яковлев грамотно, с точки зрения политического успеха на выборах, обещал прорыв на дорожном фронте и заметный оживляж на индустриальном. Но этого так и не случилось.

Город действительно устал от бурной деятельности губернатора по созданию множества структур с чрезвычайными функциями, штабов, оперативных и рабочих групп. У большей части петербургской интеллигенции авторитарный стиль поведения Яковлева давно вызывает раздражение. Люди сетуют на обкомовские порядки - с жесткой дисциплиной, основанной на безусловной преданности начальнику, с показухой, постоянными напоминаниями о неутомимой работе, заботе об интересах населения, о решении проблем, наведении порядка…. И все это создает питательную среду для слухов и домыслов о грядущих в скором времени досрочных перевыборах губернатора.

А в последнее время устойчивым стало мнение, что победителями этих досрочных губернаторских выборов станут спецслужбы. И произойдут они без лишних демократических процедур – путем тихого дворцового переворота в Смольном. При этом Яковлев может даже остаться на своем губернаторском посту. Но реально управлять городским хозяйством будут совершенно иные люди. Кто они?

Да взять хотя бы, учитывая известный сценарий пятилетней давности выдворения из Смольного Собчака, первого зама Яковлева – вице-губернатора Юрия Антонова. Ни у кого, кроме него, из питерской властной элиты нет таких тесных связей в правоохранительных органах.

Скорее всего, эти связи в питерских ГУВД и УФСБ уже помогли Антонову устранить из Смольного своего основного оппонента – вице-губернатора Алексашина. По слухам из ближайшего окружения губернатора, причиной внезапной отставки руководителя Комитета по экономической политике и промышленности стала некая папка с компроматом, который собрали на Алексашина друзья Антонова – бывшие сотрудники спецслужб. Ее так и называли – «папка Минакова». Известная в Петербурге фамилия – Игорь Минаков, шеф концерна охранных предприятий «Защита» и лепший друг Антонова. А под началом у Минакова несколько сотен отставников, носивших в прошлом различные погоны. Это криминальное досье, говорят, настолько впечатлило губернатора Яковлева, что он в одночасье попросил написать Алексашина заявление об уходе. Тот этого так и не сделал, слег в больницу, как-то пытается сейчас выбраться из опалы при помощи влиятельных покровителей в столичном Белом Доме, но пока тщетно. В Петербург, а тем более в Смольный он уже вряд ли когда-нибудь вернется.

Другой эпизод: в одной из питерских газет промелькнула информация о новой фешенебельной квартире президентского полпреда по Северо-Западу Виктора Черкесова на Марсовом поле в Петербурге. Люди из окружения Антонова настолько рьяно затем стали открещиваться от этой публикации, что мало у кого остались сомнения в том, что это именно их рук дело. И не получится ли вскоре так, что Яковлев останется один на один со своим первым замом по хозяйственной части? А чем это может закончится, известно по 1996 году.

Что стоит друзьям Антонова из «действующего резерва» спецслужб собрать компромат о «семейном» бизнесе Яковлева и предъявить его в нужный момент? И если на губернатора компрометирующие материалы не произведут должного воздействия, то в Кремле ими не преминут воспользоваться. Прохладные отношения Яковлева с «питерскими чекистами» в окружении Путина – уже давно не секрет.

Но пока Яковлев доверяет своему первому заму безгранично. Антонов ведает всем секретным делопроизводством в Смольном. Во время продолжительного весеннего отпуска губернатора Антонов оставался за Яковлева на городском хозяйстве – «разводил» депутатов в ЗАКСе, поднявших бучу по поводу резкого сокращения их резервных фондов, решал транспортные и топливные проблемы.

А на днях сразу две центральные московских газеты (читаемые и почитаемые в Петербурге) на правах рекламы опубликовали обширные материалы о том, что лучшей замены Яковлеву на посту губернатора, чем Антонов – нет и не будет. К чему бы это? Не начало ли это пробной пиаровской «раскрутки» первого зама Яковлева? Или артподготовка перед началом дворцового переворота?

Как бы там ни было, но Яковлев сегодня вполне может наступить на те же грабли, которые в свое время он приготовил Собчаку. Доверие в политике – вещь опасная. И жалеть губернатора после рывка из-за спины к вершине власти в Петербурге его более прагматичного на вид заместителя, предлагать какие-то высокие должности – никто не будет. Бывшие друзья отвернутся, телефон замолчит, правоохранители, почуяв легкую добычу, набросятся со всех сторон. Останется только мемуары писать да лекции читать вдалеке от берегов Невы. Так уже было с Собчаком, который вынужден был долгое время жить на чужбине. А дальше – полное забвение, сердечный приступ?..

Словом, полное дежавю…