В российском постимперском массовом сознании словосочетание «органы госбезопасности» традиционно воспринимается в ореоле грозной и отчасти зловещей романтики «государева слова и дела». Но при этом необходимость существования такой организации, как Федеральная служба безопасности, признается абсолютным большинством законопослушных российских граждан, переживших в последние годы множество стрессовых ситуаций в связи с деятельностью незаконопослушных лиц и организаций различного происхождения, подданства и подчинения.

В соответствии с тем местом, которое занимает ФСБ в системе властных структур, глава этого ведомства Николай Патрушев считается одним из самых значимых деятелей Российского государства. Он уже пятый год занимает свой лубянский кабинет и, судя по всему, может там оставаться еще достаточно долго (в отличие от всех своих предшественников постсоветского периода).

Личность и биография советского чекиста

Николай Платонович Патрушев родился 11 июля 1951 г. в Ленинграде, в семье военного моряка. Учился в 211-й школе в одном классе с Борисом Грызловым.

Окончил в 1974 г. приборостроительный факультет Ленинградского кораблестроительного института, затем — годичные курсы повышения квалификации Высшей школы КГБ СССР по специальности «правовед».

До 1991 г. Николай Патрушев был членом КПСС. Он имеет воинское звание генерала армии (присвоено в 2001 г.). Награжден орденами России, Украины, Белоруссии.

Патрушев — вдовец. Его супруга Людмила (по данным ИАЦ «Панорама», она была врачом) умерла в 2001 г., оставив мужу двоих сыновей.

Тем, кому довелось общаться с Патрушевым в его молодые годы, он запомнился как человек весьма энергичный, целеустремленный, с хорошими мозгами, грамотный и очень работоспособный профессионал. В то же время он не был зашоренным службистом — имел достаточно широкий круг увлечений (книги, музыка, охота). Занимался спортом, как и положено работнику силовой структуры.

В систему органов госбезопасности Николай Патрушев пришел вскоре после окончания института, поработав самое непродолжительное время инженером в конструкторском бюро. Надо полагать, его еще на студенческой скамье приметили те, кому полагалось подыскивать подходящие кадры для КГБ, и сделали предложение, от которого он не отказался.

После необходимой переподготовки Патрушев был назначен младшим оперуполномоченным, а затем весьма динамично двинулся вверх по ступеням карьерной лестницы.

К концу советского периода Патрушев поднялся до поста начальника службы по борьбе с контрабандой и коррупцией управления КГБ по Ленинграду и области. А в 1992 г. возглавил региональное управление Министерства безопасности РФ (затем — Федеральной службы контрразведки) по Карелии.

На постсоветской Лубянке

Министерство безопасности было самым крупным фрагментом бывшего КГБ СССР, перешедшего под юрисдикцию России и разделенного затем на отдельные ведомства в соответствии с тогдашними представлениями о том, как следует оберегать безопасность демократической власти. Но в 1993 г. даже усеченное в правах и штатах МБ вдруг стало представляться угрозой для дела демократии — особенно после того, как тогдашний министр безопасности Виктор Баранников был удален с должности из-за подозрений в недостаточной лояльности по отношению к президенту Ельцину. После известных событий октября 1993 г. (в которых активно участвовал отставленный от должности Баранников) произошла еще одна реорганизация чекистского ведомства, которое претерпело очередные административные перетряски и было переименовано в Федеральную службу контрразведки.

Возглавивший ФСК в 1994 г. Сергей Степашин начинал свою деятельность в исключительно тяжелых условиях. Права и полномочия «конторы» были втиснуты в узкие запретительные рамки, бюджет недостаточен, значительная часть старых, опытных кадров утеряна, многие из оставшихся — деморализованы событиями 1991—1993 гг.

Степашин был выходцем не из чекистской, а из милицейской среды, а потому он стремился окружить себя опытными профессионалами — из тех, кого успел узнать лично на предыдущих этапах своей карьеры и кому мог доверять. Срочно переведенный из Карелии в Москву, Николай Патрушев занял тогда ответственнейший пост начальника управления собственной безопасности. Борьбой за чистоту чекистских рядов он и занимался все время, пока работал под началом Степашина.

Когда после буденновского позора Степашин добровольно подал в отставку, а его преемником стал пользовавшийся большим доверием Кремля Михаил Барсуков, началось лихорадочное наращивание «мускулов» ведомства, переименованного в Федеральную службу безопасности (со значительным расширением круга прав и обязанностей). В чекистской среде начинания нового шефа приветствовали, понимая, что Барсуков хотя и не является, строго говоря, профессионалом, но действует в правильном направлении. Однако Николай Патрушев в тот момент пришелся не ко двору, и его передвинули на должность заместителя руководителя департамента — начальника организационно-инспекторского управления департамента по организационно-кадровой работе ФСБ РФ. Новая должность номинально была эквивалентна прежней, но по критериям реальной значимости данное назначение было существенным понижением.

Летом 1996 г. «царедворца» Барсукова на Лубянке сменил профессионал Николай Ковалев, но на карьере Патрушева это позитивно не отразилось — он не вошел в «ближний круг» нового шефа. И, как утверждают, Ковалев с легким сердцем отпустил своего «кадровика» в администрацию президента, заместителем начальника Главного контрольного управления, которое возглавил тогда земляк Патрушева Владимир Путин.

В 1998 г. Путин резко поднимался по карьерной лестнице. Он был назначен первым заместителем главы АП, затем перебрался на Лубянку, сменив Ковалева, отстраненного от должности в ходе очередного эпизода непрерывной подковерной борьбы, происходившей в окружении Ельцина. Патрушев на некоторое время заменил Путина на посту начальника ГКУ, а в начале августа получил ранг заместителя руководителя АП. Президент, как будто предчувствуя скорые политические осложнения и теряя доверие к «молодым реформаторам», стал тогда выдвигать на высокие посты людей в погонах.

Как поговаривали, назначение кадрового офицера спецслужбы Патрушева главным контролером по выполнению президентских указов и распоряжений должно было подтвердить жесткую позицию Кремля в отношениях с регионами и федеральными ведомствами в период очередного кризисного обострения. По словам некоторых коллег из ФСБ, Патрушев — тот человек, «которому не надо объяснять, кто есть кто в регионах, он уж наверняка знает, кого сажать и за что сажать».

Однако уже осенью 1998 г., после финансового дефолта и острейшего политического кризиса, в администрации президента стало не слишком уютно — ощущалось, что все большая доля власти перетекает в Белый дом, где обосновалось правительство Примакова, и ослабевшая от неудач воля Ельцина как будто не могла этому противиться. Именно в это время Путин пригласил Патрушева в свою команду.

Вернувшись на Лубянку, Патрушев стал заместителем директора ФСБ и одновременно руководителем департамента экономической безопасности. К проблемам, которыми занимался патрушевский департамент, Владимир Путин всегда «дышал неровно» — еще с питерских времен. Да и по общей ситуации курируемое Патрушевым направление чекистской работы привлекало особое внимание высокого руководства — хорошо организованная экономическая преступность становилась фактором, серьезно тормозящим развитие страны и подрывающим общественную стабильность.

По информации, отраженной в некоторых публикациях, в течение второй половины 1998 г. в действиях ФСБ на «экономическом фронте» наметились некоторые успехи, и, вероятно, это дало повод для того, чтобы весной 1999 г. назначить Патрушева первым заместителем директора ФСБ. Истинная же причина, возможно, была иной. Дальновидный карьерный стратег Путин проявил полную лояльность по отношению к Ельцину в ходе очередного раунда аппаратно-политических потрясений, завершившегося отставкой Евгения Примакова и назначением на пост премьера Сергея Степашина. Но были все основания полагать, что Степашин недолго усидит в премьерском кресле — это была компромиссная фигура на период, пока «устаканивались» противоречия основных группировок в президентском окружении. А между тем аппаратный статус самого Путина в очередной раз существенно повысился — Ельцин доверил ему по совместительству пост секретаря Совета безопасности. Имея в виду открывающиеся перспективы, следовало позаботиться заранее о вероятном преемнике в кресле директора ФСБ — и Путин позаботился.

Николай Патрушев стал полновластным хозяином Лубянки 17 августа 1999 г., сразу же после того, как Дума утвердила Владимира Путина в должности главы правительства. С этого момента, по существу, и началось формирование собственной путинской команды, которая стала быстро разрастаться, втягивая в себя давнишних соратников и сослуживцев премьера, объявленного политическим наследником Ельцина.

«Префект претория»

Россия пребывает в состоянии непрерывной войны уже почти четверть века (притом практически с одним и тем же противником), хотя об этом как-то было не принято говорить в нашем образованном обществе. В самом конце 1979 г. геронтократы из тогдашнего политбюро ЦК КПСС бездумно отдали приказ о вводе войск в Афганистан. Затем, спустя девять лет, войска вывели, но война вошла вслед за ними на территорию бывшего СССР, на которую переключилось внимание международного террористического пула, созданного (первоначально — под афганскую проблематику) объединенными усилиями спецслужб США, Турции, Пакистана, Саудовской Аравии и еще целого ряда стран.

Начиная с 1988—1989 гг. заполыхало в республиках Закавказья и Средней Азии, а после распада СССР основательно затлел и российский Северный Кавказ. Чечня, оказавшаяся под контролем местных сепаратистов, уже в 1991 г. превратилась в плацдарм для развертывания деятельности антироссийских сил, пытавшихся развивать свою активность в целом ряде сопредельных регионов. Их усилия интенсивно подпитывались и направлялись из соответствующих центров, размещенных далеко за пределами России и укомплектованных кадрами специалистов тайных войн, искавших применения своим талантам на постсоветском пространстве. Однако российская политизированная общественность, увлеченная перманентными разборками в кругах околокремлевской элиты, осознала серьезность внешней угрозы лишь осенью 1999 г. — после того как стали взрываться дома в российских городах.

Общество в целом положительно оценило решительные действия, предпринятые армией и спецслужбами против террористов, хотя некоторые эпизоды вызвали массу неоднозначных комментариев в СМИ. Так случилось, в частности, после известного инцидента в Рязани, произошедшего 22 сентября 1999 г., когда жители одного из домов обнаружили в подвале мешки со взрывчаткой и взрывателем и были эвакуированы, а в городе началась паника. Патрушев тогда заявил, что это были учения с целью проверить бдительность граждан. Этому объяснению общество более или менее поверило, хотя распространялись и иные версии произошедшего. В то же время предпринятые тогда некоторыми СМИ попытки возложить на чекистов вину за взорванные в российских городах дома не нашли широкой общественной поддержки.

Так же неоднозначно оценивались действия ФСБ в ряде ситуаций, возникавших в результате террористической деятельности чеченских сепаратистов, распространившейся на многие регионы РФ, включая столицу. Особенно болезненно отреагировало общество на трагические события, разыгравшиеся в Москве в октябре 2002 г. В некоторых публикациях, появившихся после захвата Театрального центра на Дубровке, высказывалось мнение, что главе ФСБ после всего случившегося придется уйти в отставку.

Но президент не стал делать «козлами отпущения» ведущих силовиков. Видимо, Путин не хотел показать, что у него где-то что-то неладно и недостаточно твердо. И вообще, «на войне как на войне».

За всеми перипетиями и последствиями той московской трагедии пристально наблюдали самые разные фигуранты мировой политики. Характерный штрих: в те самые октябрьские дни в Москве как бы случайно оказался небезызвестный принц Турки Аль-Фейсал, отставной начальник спецслужб Саудовской Аравии, один из фактических основателей исламистского террористического интернационала, давший некогда «путевку в жизнь» начинающему моджахеду Усаме бен Ладену. Принц Турки, как водится, выразил возмущение действиями террористов и посочувствовал их жертвам... При наличии таких наблюдателей недопустимо было проявлять слабость даже в мелочах.

После того, как армия в 1999—2000 гг. размолотила крупные боевые формирования сепаратистов, на патрушевское ведомство легла основная ответственность по наведению конституционного порядка в Чеченской республике. Ситуация в этом специфическом регионе РФ до сих пор остается весьма напряженной, но за последние три года удалось существенно снизить террористическую активность.

В 2003 г. ответственность за поддержание правопорядка на чеченской территории перешла в основном к органам Министерства внутренних дел, но чекистское ведомство по-прежнему вынуждено проявлять особое внимание к чеченской проблематике (и к проблематике Северного Кавказа в целом).

В мае 2001 г. президент Путин произвел серию кадровых перестановок в руководстве силовых структур. При этом министром внутренних дел стал «политический назначенец» Борис Грызлов, а его предшественник Владимир Рушайло перешел на должность секретаря Совета безопасности, которую покинул Сергей Иванов, ставший министром обороны. Формально все эти кадровые перемены не касались директора ФСБ. На самом деле, однако, иерархическая значимость Патрушева в этот момент существенно возросла, а сфера его ответственности расширилась, охватив деятельность МВД. Под номинальным руководством Грызлова ключевые посты в милицейском ведомстве заняли выходцы из ФСБ (такие, как, например, Константин Ромодановский и Рашид Нургалиев — давние патрушевские сослуживцы). В апреле 2003 г. произошла еще одна частичная реорганизация силового блока, в ходе которой в состав ФСБ были переданы Федеральная пограничная служба и Федеральное агентство правительственной связи и информации. Федеральная служба налоговой полиции была упразднена; ее функции передали МВД. После этого под непосредственным руководством Патрушева оказались почти все структуры бывшего КГБ (за исключением Службы внешней разведки и Федеральной службы охраны), а под его косвенным контролем — большинство звеньев милицейской правоохранительной структуры. Эта система практически не изменилась и тогда, когда Грызлова на посту министра внутренних дел сменил Нургалиев — опытный профессионал, но отнюдь не «тяжеловес» политико-бюрократической среды.

В результате всех произошедших перестановок Николай Патрушев стал фактически куратором всей сферы внутренней безопасности — своего рода «префектом претория» возрождающейся третьеримской державы. Он, а также Сергей Иванов (получивший в свое ведение вопросы обороны и оборонной промышленности) и Виктор Иванов (ведающий важнейшей сферой кадровой политики) составили ключевую триаду опорных фигур личной президентской команды. На одном с ними уровне в неформальной иерархии высшего чиновничества находятся лишь премьер-министр и глава администрации президента. При этом Михаил Касьянов не может считаться собственно президентским выдвиженцем (что существенно ограничивает его потенциал неформального влияния), а Дмитрий Медведев еще не приобрел должный аппаратный вес, чтобы по-настоящему сравняться со «старшими товарищами».

Перспективы на ближайшее будущее

Поскольку президент Путин, вне всякого сомнения, будет переизбран на второй срок, Николаю Патрушеву, скорее всего, суждено остаться на посту главного хранителя державной безопасности на ближайшие несколько лет. Однако сфера непосредственной ответственности Патрушева, вероятно, несколько сократится уже в сравнительно близком будущем. Это должно произойти в ходе ожидаемой реорганизации Министерства внутренних дел, во главе которого в конечном итоге встанет «правильный» министр, подходящий к этой ответственной должности по всем параметрам: испытанный путинец, притом опытный и авторитетный профессионал, способный исполнять и функциональные, и политические обязанности, определяемые должностным статусом. Поскольку сам Патрушев, как и большинство его коллег в президентском окружении, является вполне адекватным командным игроком, он вряд ли посчитает себя ущемленным в правах, если рядом с ним появится равновеликая фигура главы МВД, и система неформального кураторства «чекистов» над «ментами» будет постепенно размыта. Тем более что в этом случае у директора ФСБ будет возможность сконцентрироваться на проблематике собственного ведомства, не распыляя свою энергию на те сферы деятельности, которые ему как профессионалу менее интересны.

Впрочем, у нынешнего главного российского преторианца могут быть и другие варианты карьерного будущего (поговаривают, что он может возглавить Совет безопасности) — в зависимости от той конфигурации верховной власти, которая выстроится во втором четырехлетии путинского президентства.