Социальный" вице-премьер Валентина Матвиенко - не только редкий пример правительственного долголетия (свой пост Валентина Ивановна не покидает в четвертом подряд кабинете министров), но и редкий пример успешной адаптации представителя старой номенклатуры.

"Комсомольская богиня"

В Ленинграде середины 80-х годов карьера Матвиенко считалась образцом "скоростного" продвижения по служебной лестнице, тем более редкого, что речь шла о женщине, которой приходилось руководить большим количеством мужчин.

Закончив в 1972 году Химико-фармацевтический институт, Валя Матвиенко, казалось бы, в лучшем случае могла рассчитывать на удачное замужество, а в худшем - на скучную малопрестижную работу. Но все сложилось иначе: активная и привлекательная собой Матвиенко (внешние данные играли явно не последнюю роль в ее быстрой карьере), еще в институте неплохо проявившая себя по комсомольской части, уже через два года становится секретарем Петроградского райкома комсомола, а затем и первым секретарем.
Годы, когда Матвиенко была главной комсомолкой Петроградской стороны, почти совпали со временем моей институтской учебы в ЛЭТИ, находившемся на "подведомственной" Матвиенко территории. Помнится, раза три-четыре мне приходилось ее встречать на разных совещаниях, где обсуждались студенческие проблемы. От этих встреч сохранился в памяти только образ чрезвычайно энергичной и не слишком стесняющейся в выражениях молодой женщины (хотя нам, двадцатилетним, Матвиенко, которая была старше на целых шесть лет, казалась дамой в солидном возрасте).

В 1977 году комсомольская карьера Валентины (которую, как говорили, заметил сам Григорий Романов) успешно продолжилась: ее назначили секретарем обкома ВЛКСМ. В последующие семь лет она достигла "потолка", став первым секретарем обкома.

Дальше, по неписаным номенклатурным правилам, полагалось идти на партийно-хозяйственную работу - "зигзагами" переходя из партийных органов в исполкомы и обратно, постоянно повышаясь в звании. Что и случилось: в 1984 году Матвиенко становится первым секретарем Красногвардейского райкома КПСС, где проводит два года. Надо сказать, что отзывы о ее работе уже тогда были неплохими. Район был сложным, в нем шло массовое жилищное строительство, "груз" проблем, висевший на плечах Валентины Ивановны, был нелегким - но в типично мужской должности она справлялась явно не хуже других. В результате, когда через два года понадобился заместитель председателя Ленгорисполкома по вопросам культуры и образования, выбор пал на Матвиенко. И все последние "советские" годы (1986-89) - до наступления перемен - она провела на этом посту.

Именно в эти годы в Ленинграде разворачивалась деятельность первых неформальных организаций, занимавшихся не только политикой (как клуб "Перестройка"), но и сохранением исторического центра города - защитой гостиницы "Англетер", дома Дельвига и так далее. Матвиенко по своей должности общалась с "неформалами", но каких-то особенно ярких воспоминаний о себе не оставила. Вела себя как стандартная советская чиновница...

Вдали от Родины

1989 год стал для подавляющего большинства ленинградских высших номенклатурщиков годом крушения их карьеры. Несмотря на искусственно организованные и практически безальтернативные выборы, только один из семи членов бюро обкома КПСС - Борис Гидаспов - смог победить на выборах народных депутатов СССР. Для Валентины Матвиенко, напротив, этот "год великого перелома" стал началом нового успешного служебного витка. Народным депутатом Союза она стала, не рискуя и не "подставляясь" под избирателей - по спискам Комитета советских женщин, а затем получила в Верховном Совете СССР пост председателя Комитета по делам женщин, охраны семьи, материнства и детства.

В парламенте, впрочем, Валентина Ивановна была малозаметна - в годы, когда депутатские дискуссии часами транслировались в прямом эфире и заставляли миллионы людей просиживать ночи у телеэкрана, ей не удалось стать "узнаваемым" политиком. Зато удалось другое: закончив Дипломатическую академию, Матвиенко решительно сменила направление деятельности и осенью 1991 года получила назначение послом на Мальту.

Предчувствовала ли она грядущее крушение Союза, когда многие стремилась получить дипломатическое образование, - неизвестно. Но этот шаг позволил ей, в отличие от многих союзных парламентариев, удержаться "на плаву". Более того, спокойно и благополучно пережить вдали от Родины наиболее беспокойные годы перемен.

После распада Союза Матвиенко осталась послом - теперь уже не СССР, а России, и до 1995 года представляла страну на средиземноморском острове. Потом некоторое время работала непосредственно в МИДе, а осенью 1997 года вновь стала послом - на сей раз получив более престижный пост в Греции.

Год, проведенный там, был для нее удачным - Матвиенко сумела решить множество хозяйственных проолем и серьезно увеличить доходы посольства. В МИДе она была на хорошем счету, и, возможно, ее ждали посольские должности в более престижных странах. Но случился правительственный кризис времен Большого Дефолта, и все переменилось.

Куратор "социалки"

Когда в августе 1998 года Сергей Кириенко потерял премьерское кресло, на его место после известных драматических событий (с двукратными попытками назначить премьером Виктора Черномырдина) пришел начальник Матвиенко по МИДу Евгений Примаков. Он, впрочем, и раньше был у нее начальником - когда был председателем Совета Союза ВС СССР. В результате одним из первых кадровых решений Примакова стало назначение Матвиенко вице-премьером, курирующим социальную сферу.

Тогда, в сентябре 1998 года, эта должность считалась заведомо непопулярной: в условиях перманентного кризиса и задержек зарплат и пенсий никто из "социальных" вице-премьеров и министров не снискал себе лавров.

Многие полагали, что и Матвиенко постигнет та же участь - но обстоятельства вновь благоприятствовали ее карьере. Примаков оказался крайне популярным премьером, а вместе с ним популярными оказались и члены его правительства. Экономика начала постепенно приходить в себя после кризиса, экспортные доходы начали пересчитываться в рубли по вчетверо более высокому курсу - и правительство получило возможность гасить долги перед социальной сферой.

В результате Матвиенко стала появляться на телеэкране не в качестве чиновника, грустно рассказывающего (в стиле Олега Сысуева), как все плохо, а в качестве вице-премьера, несущего гражданам хорошие новости. Ну, а энергии и пробивной силы ей всегда было не занимать - и неудивительно, что очень скоро Матвиенко начали называть "единственным мужчиной в правительстве".

Примакова на посту премьера сменил Степашин, Степашина - Путин, Путина - Касьянов, но положение Матвиенко оставалось незыблемым. Притом что у нее непростые отношения со многими "московскими петербуржцами", принадлежащими к совершенно другим, нежели Матвиенко, кланам.

То, что эти отношения носят специфический характер, подтвердила история с несостоявшимся участием Матвиенко в выборах питерского губернатора весной 2000 года, которая заслуживает отдельного описания.

Гамбит бубновой дамы

Фамилия Матвиенко возникла среди кандидатов в губернаторы совершенно неожиданно. После того как и. о. президента стал Владимир Путин, многим стало казаться, что позиции Яковлева на предстоящих выборах сильно пошатнулись.

Когда же Владимир Анатольевич в достаточно унизительной форме не был допущен на похороны Анатолия Собчака, которые состоялись 24 февраля 2000 года, - гипотеза о том, что Путин решил добиться смены исполнительной власти в Петербурге, стала почти общепринятой.

Тем более что Сергей Степашин, выступая на похоронах, заявил, что "московским петербуржцам" пора возвращаться в свой родной город, чтобы отдать ему долг.
"Мы правильно вас поняли?" - уточнила одна из журналисток. "Абсолютно правильно", - заверил Степашин. Однако, встретившись в начале марта с журналистами, Степашин произнес совсем не те слова, которых от него ждали: выяснилось, что в борьбу за губернаторское кресло вступит вовсе не он, а Матвиенко!

Судя по всему, нерешительность Сергея Вадимовича "достала" московских игроков, и они решили разыграть "гамбит бубновой дамы". Как выяснилось позже - неудачно.

На первом этапе предвыборной кампании (начиная с 7 марта, когда Матвиенко официально объявила о своем участии в выборах, и до 4 апреля, когда она отказалась от борьбы) положение Владимира Яковлева казалось далеко не лучшим.

Тогда еще сохранялась иллюзия, что "центр" пойдет до конца. А поведение самой Матвиенко служило тому неплохим доказательством. Во всяком случае, на первых же пресс-конференциях она требовала от журналистов не писать о ее победе на выборах в сослагательном наклонении, потому что она на сто процентов уверена в том, что станет губернатором. На встрече с представителями "Яблока" в марте 2000 года Матвиенко заявила о своей абсолютной поддержке со стороны Путина и его окружения и говорила о значительных ресурсах, которые будут предоставлены в ее распоряжение. Еще Валентина Ивановна на этой встрече крайне резко отзывалась о политике губернатора Яковлева (особенно в отношении расходования городских денег) и обещала, что после победы решительно изменит ситуацию с городскими СМИ, которые перестанут расхваливать губернатора и начнут давать жителям объективную информацию...

Все это было расценено как проявление твердой решимости и воли, причем не столько самой Валентины Ивановны, сколько Владимира Владимировича. Настораживало, правда, то, что сам Путин открыто о поддержке Матвиенко так ни разу и не заявил.

Но как же иначе можно было расценивать то, что предвыборный визит Матвиенко в Петербург организовывал губернатор Ленинградской области Валерий Сердюков. Он, надо полагать, делал это не по собственной инициативе. Как можно было расценить то, что "Единство" сразу же заявило о поддержке Валентины Ивановны, а Чубайс выламывал руки Союзу правых сил, требуя поскорее принять такое же решение?

К тому же такие политики, как Юрий Лужков и Евгений Примаков, весьма высоко оценили шансы вице-премьера.

В результате финансисты и имиджмейкеры, как бабочки на огонек, слетались к штабу Матвиенко. Его руководитель Виталий Мутко уже примеривался к креслу первого вице-губернатора, а руководители "дружественных партий" делили места в будущем коалиционном правительстве. О том, что они уже не у дел, и питерский, и московский штабы Матвиенко узнали из выпусков новостей...

О "дележке постов" - отдельно: на протяжении второй половины марта и начала апреля 2000 года между Матвиенко, "Яблоком" и СПС шли интенсивные переговоры относительно распределения сфер ответственности в городской исполнительной власти в случае победы. При этом Матвиенко - что, мягко говоря, удивляло - категорически отказывалась подписывать какие-либо соглашения. Единственное, что она обещала, - "учесть" предложения о назначениях на должности, которые поступят к ней после выборов. Но в политике давно никому не верят на слово...

Ну, а затем утром 3 апреля штаб Матвиенко торжественно объявил, что вечером ее подписи будут сданы в городскую избирательную комиссию, вечером без объяснения причин было сообщено, что церемония переносится на завтра, а назавтра выяснилось, что Матвиенко отказывается от участия в выборах.

Официальной причиной отзыва Валентины Ивановны с выборов и из планового отпуска стала просьба к ней со стороны Владимира Путина принять участие в формировании правительства. Впрочем, все понимали, что это - не более чем повод: подписывая заявление Матвиенко об отпуске, Владимир Владимирович прекрасно знал о том, что правительство надо будет формировать.

Более осмысленно выглядели рассуждения о том, что Валентину Ивановну сняли из-за ее низкого рейтинга (по самым оптимистическим оценкам, он достигал 20% против 50-55% у Яковлева), но в этом случае пришлось бы признать, что в Кремле категорически не умеют считать даже на ход вперед.

Как показывали социологические опросы, около 20 процентов питерских избирателей категорически не хотели видеть на губернаторском посту женщину. Переломить эти настроения за полтора месяца было нереально. У Сергея Степашина по крайней мере таких проблем не возникло бы, и вообще его шансы на победу были куда выше. Но Степашин дисциплинированно уступил место Валентине Ивановне, а затем та же команда "Отставить!" поступила в адрес г-жи Матвиенко...

Каковы дальнейшие перспективы "социального" вице-премьера? Скорее всего, если не оправдаются появляющиеся время от времени слухи о масштабных переменах в правительстве (с заменой премьера и всех ключевых членов кабинета), Матвиенко может не особенно беспокоиться за свое положение. Путин ценит ее как опытного "кадра" старых времен. Касьянов явно не опасается, что она его "подсидит" (до женщины-премьера страна еще явно "не доросла"), Дума относится к ней неплохо - появление Матвиенко встречают вполне благожелательно. Ну, а на питерское губернаторство Валентина Ивановна вряд ли будет еще когда-нибудь претендовать. Да и зачем? У нее и так "все путем". Жизнь удалась.

Санкт-Петербургский курьер

Борис Вишневский

30.08.2001

P.S. Сейчас Валентине Матвиенко путинская команда в Кремле сказала: "Надо!", вице-премьер по-комсомольски ответила: "Есть!", и вернулась в родной город. Теперь у нее до губернаторских выборов гораздо больше времени, чем в начале 2000 года, а следовательно и больше возможностей для раскрутки. Хотя в северной столице к уехавшим в Москву землякам относятся без особого пиетета, и вход им в питерскую политику, как правило заказан, но Матвиенко - женщина-политик, поэтому, возможно, для нее будет сделано исключение. Впрочем, не будем загадывать.