Как-то в приватной беседе в прошлом известный питерский тележурналист Александр Невзоров высказался о губернаторе Санкт-Петербурга Владимире Яковлеве: «Что вы все на него компромат ищете? Он в детстве неприличное слово на черенке лопаты нацарапал. Это было. А больше на Яковлева нет ничего». Но это как искать. А если копнуть поглубже, к примеру, на любом из питерских кладбищ. Очень много интересного там можно нарыть…

«Город мертвых»

В Петербурге мертвых больше, чем живых – это исторический факт. Кладбища занимают многие гектары городской территории. Пискаревское кладбище, где захоронены погибшие в блокаду жители Ленинграда, – одно из крупнейших в мире, даже в книгу Гиннеса было занесено. Южное кладбище – одно из крупнейших в Европе. Петербургские погосты – «город мертвых» в городе на Неве, или наоборот.

Вместе с тем, это огромное и хлопотное хозяйство, на поддержание которого ежегодно тратятся серьезные суммы из городского бюджета северной столицы. «Город мертвых» требует от губернаторской администрации внимания не меньше, чем жилая инфраструктура второго по величине мегаполиса России. Правда, в отличие от обычного электората, мертвые голосовать на выборах не могут, но у них есть живые родственники, которые определяют свои симпатии к власти в зависимости от ее отношения к усопшим. Поэтому кладбищенская активность горадминистрации весьма заметна как раз в канун предвыборных баталий. А в остальное время питерский «город мертвых» живет своей жизнью, скрытой от глаз простых смертных.

Любопытно, что проблемы с кладбищами в Петербурге возникли еще в прошлом века. Вот о чем говорят исторические документы. 28 сентября 1896 года на заседании санитарной комиссии городской Думы Петербурга была рассмотрена "Историческая записка о постепенном закрытии существующих в черте города кладбищ":

«Примеры закрытия кладбищ в столице были неоднократны: так, 15 апреля 1733 года уничтожено кладбище около церкви апостола Матфея на Петербургской стороне; в царствование императрицы Елизаветы Петровны закрыто бывшее при екатерингофской церкви кладбище, где императрица заметила "неприятные испарения"; в 1756 году было запрещено хоронить на Аптекарском обществе и у церкви Иоанна Предтечи; кроме того, закрыты были кладбища у церквей Вознесения и Сампсония и на месте Никольского собора.
Вообще, как видно из исторических сведений, правительство строго держалось того правила, чтобы отделять кладбища от жилья; но в позднейшее время, именно с 1831 г., распоряжения относительно кладбищ ограничивались лишь расширением их: так, в Смоленском кладбище, существующем с 1756 г., земли было 24 т. кв. сажен, а в 1857 г. пространство кладбища достигло уже 157.950 кв. саж., которыми кладбище начало наделяться с 1831 года, т.е. холерного времени, когда открыто Митрофаниевское кладбище.
Тем не менее, все таки чувствовался недостаток в местах для могил, так что по вопросу о распространении существующих в Петербурге кладбищ учреждена была особая комиссия, которая высказала, что Смоленское, Волковское, Митрофаниевское и Охтенское кладбища нуждаются в увеличении места для погребения. Между тем, говорила комиссия, прилегающие к кладбищам места, с одной стороны, неудобны, с другой не так обширны, чтобы могли навсегда уничтожить необходимость дальнейшего распространения кладбищ. Неудобство мест особенно очевидно на землях, соседних со Смоленским кладбищем, где места эти низкие и при морском ветре постоянно заливаются водой, так что погребать в такой почве положительно вредно. Прилегающие к Волкову, Митрофаниевскому и Охтенскому кладбищам места и пустопорожние земли все болотистые и, следовательно, также как и на Смоленском кладбище, могут, при устройстве на них кладбищ, отравлять воздух. При этом комиссия обратила внимание на то, что население столицы увеличивается и чрез это кладбище будут все более и более приближаться к самим жилищам, все теснее и теснее население будет примыкать к кладбищу и, следовательно, легче и скорее будут проявляться эпидемические болезни.
Независимо от этого, столичный мировой судья Бочаров в 1870 году возбудил преследование о незаконном и вредном захоронении мертвых тел на Смоленском кладбище, и призванные к суду смотритель, староста и могильщики показали, что требования закона о зарытии тела на глубину 2 аршина не исполняется от невозможности, так как весною и осенью решительно нельзя дорываться определенной глубины, потому что при вырытии могил на глубину 1 арш., земля осыпается и вода выступает в таком количестве, что могильщики проваливаются несмотря ни на какие приспособления. Для проверки этого показания мировой судья 8 октября 1870 года вторично отправился на кладбище с частным врачом Чербишевичем и в присутствии обвиняемых и чинов полиции распорядился разрыть несколько могил, при чем оказалось: 1) что на установленную глубину зарываются трупы умерших только в 1, 2 и 3 разрядах; в 5 - на 27 вершков; в 6 - на 21 вершок и в 7 - всего на 6 вершков, так что часть гроба помещается уже в насыпи над могилой; 2) что в этих разрядах невозможно рыть могилы на большую глубину от чрезвычайно слабого грунта, потому что на этой глубине в изобилии выступает со всех сторон грунтовая вода и земля стала осыпаться до того, что показывались трещины в соседних могилах. На сделанный мировым судьей вопрос, врач отвечал, что при таком порядке зарывания трупов происходящее от гниения их большое количество вредных газов легко может выходить наружу и заражать воздух, следствием чего, конечно, может быть значительное число заболеваний и даже целые эпидемии. При вторичном после сего вызове обвиняемых они дополнили, что таким образом погребаются тела умирающих в осеннее и весеннее время 12 лет; летом же и зимою могилы, хотя и роются глубже, но не более 1 аршина.
Вследствие этого, кладбища были освидетельствованы в мае 1871 г. комиссией при участии врачей и восьми депутатов духовного ведомства…При производстве исследований комиссия не могла не обратить внимания на общий вид, на состояние вообще кладбищ и внесла найденное ею в акты освидетельствования. Из них видно, что общий вид кладбищ представляет весьма печальную картину. "При том состоянии могил, - сказано в акте осмотра Митрофаниевского и Волковского кладбищ, - в котором они находятся, весьма естественно, что воздух, насыщенный могильными испарениями, не может быть чистым, и этот нечистый воздух на кладбищах не может иметь даже свободного движения, ибо скученность, теснота и беспорядок памятников препятствуют этому движению. Независимо от этого, воздух отравляется испарениями от воды при самом вырытии могил - так, по показанию могильщиков, на Волковском кладбище, весною, при вырытии новой могилы близ другой, существующей, вытекает вода, и вода эта имеет удушливый запах". Этот чисто трупный запах был замечен комиссией и внесен ею в акт. К увеличению такого отравления воздуха не мало способствуют существующие на всех кладбищах так называемые речки, а именно: на Волковском Черная речка, на Больше-охтенском - Чернавка и на Митрофаниевском - рукав речки Лиговки (Монастырка. - Ред.); речки эти наполнены грязью, мутно-коричневого цвета водою, не имеют почти никакого течения, не прочищаются и своими вредными испарениями насыщают воздух, тем более, что в речки эти стекают все грунтовые воды кладбища. Независимо от всего этого, на каждом кладбище есть канавки, наполненные грязью, мутною водою, которые никогда не прочищаются, и до тех пор, покуда совершенно не высохнут (т.е. до половины лета) , также служат распространением миазмов в воздухе. Из этого очевидно, что кладбища, в том положении, в котором они находятся, служат резервуаром вредного для здоровья воздуха, и резервуар этот находится в самой столице, не отделяется от городского жилья, и без сомнения служит источником всевозможных эпидемий, в особенности весною, т.е. именно тогда, когда начинается разложение зимою сохраненных и вновь погребаемых трупов".
Но замеченное на Митрофаниевском кладбище превосходит всякое описание. Там, по неимению мест в 6-м и 7-м разрядах, бедный люд хоронится в 5-м; в этом разряде идет род канавы шириною в аршин, полосы стоячей, мутной, вонючей воды, в которой находятся гробы покойников, схороненных зимою; их хоронили зимою, воды не было, по весне же все это растаяло и гробы находились в воде. Можно себе представить, до какой степени вредна и даже опасна подобная канава, которая вся наполнена гниющими трупами, растворенными снежною и дождевою водою, и заключает в себе настой из гниющих тел. При этом нельзя не обратить внимания на количество похороненных, а именно: в январе 1871 года 604, феврале 576 и в марте 1.108 (акт осмотра Митрофаниевского кладбища 1871 г.)…
В следствие этого, по всеподданнейшему докладу управляющего министерством внутренних дел князя Лобанова-Ростовского, в 20-й день октября 1871 года последовало Высочайшее соизволение на устройство двух загородных кладбищ: по николаевской и финляндской железным дорогам, и о прирезке земли к Больше-охтенсому кладбищу с тем, чтобы воспрещен был привоз покойников на три существующие кладбища: Митрофаниевское, Волковское и Смоленское из больниц и других богоугодных заведений.
Однако же, несмотря на все принимаемые меры к увеличению захоронения на вновь устроенных кладбищах загородом, не только таковое не увеличивается, но даже уменьшается, а вместе с тем не достигается и имевшаяся в виду правительства санитарная цель - удалить кладбища от населенной местности, для чего собственно и устроены новые загородные кладбища, а потому, принимая в соображение: во 1-х, что вредное влияние существования в черте города кладбищ, на которых погребено до 700 тысяч человек, сознано последовавшим по сему предмету Высочайшим повелением, вследствие которого устроены два кладбища за городом; во 2-х, что назначенные для захоронения пространства земли в некоторых разрядах кладбищ в черте города сроки уже истекли; в 3-х, что в разных периодических изданиях неоднократно указано было, как на вредное влияние кладбищ в гигиеническом отношении, так и на необходимость закрытия ныне существующих и в 4-х, что город, затратив на устройство новых кладбищ более 390 т. руб. и отпуская ежегодно 52 т. руб. на их содержание, несет от них громадные убытки, собрание Думы постановило: ходатайствовать, в установленном порядке, о постепенном закрытии находящихся в черте города кладбищ…»

Что же изменилось с тех давних пор в огромном кладбищенском хозяйстве Петербурга? Да мало что. Время здесь, словно остановилось.

Криминальные войны на костях

Нескончаемый поток живых денег от родственников усопших и стабильные бюджетные ассигнования на благоустройство городских кладбищ, расходование которых практически невозможно проконтролировать, - с начала 90-х постоянно привлекали внимание питерской братвы. Загадочные убийства (ни одно из которых не раскрыто до сих пор), жестокие избиения, исчезновения людей – это повседневные реалии питерского «города мертвых».

В дорыночные времена все было очень просто устроено в кладбищенской империи Петербурга. Полученные "с земли" деньги делились строго по подчиненности. Свою долю в конвертиках получали начальники всех рангов похоронной службы, не забывали и первых лиц города.

С началом "великой криминальной революции" в Петербурге ситуация, естественно, изменилась. На золотую кладбищенскую жилу положили глаз братки. Многие из которых, кстати, на "похоронных хлебах" и взошли. К тому времени небезызвестный Костя Могила, когда-то землекоп Южного кладбища, а ныне один из авторитетных бизнесменов Петербурга, уже расстался с лопатой и занял руководящую должность в криминальной империи Малышева. Бывшие же его собратья по ремеслу оказались в стане "казанских", пытавшихся прибрать к рукам весь питерский похоронный бизнес.

Руководил "казанцами" Артур Кжижевич. Для сбора "дани" с кладбищ им были назначены "кустовые". А директором похоронного ведомства (носившего тогда название СПБО) стал некогда подрабатывавший на Южном кладбище Николай Петрашкевич, которого братва, не стесняясь, объявила «своим». «Казанцы» быстро усмирили забастовавший было неформальный профсоюз гробовщиков После серии безжалостных избиений похоронные средства из бюджета рекой потекли в бандитский общак. Но шальные деньги "казанцам" счастья не принесли. Один за другим бесследно исчезают двое сборщиков "дани" Ковалевского кладбища. На Южном двоих "кустовых" просто убивают - одного расстреляли в упор прямо в конторе кладбища, другого в собственном дворе подорвали начиненной гвоздями бомбой. При невыясненных обстоятельствах погиб на охоте и сам Петрашкевич. Затем позиции "казанцев" ослабил арест Кжижевича. А после того, как из двоих пришедших ему на смену лидеров один был убит, а второй оказался в "Крестах", группировка, как уверяют специалисты, практически выпустила бразды правления из рук.

Параллельно (и, как считают знающие люди, по единому, заранее кем-то разработанному плану) со сменой власти бандитской в похоронном ведомстве шла замена власти официальной. Убитого Петрашкевича в кресле начальника СПБО (а потом СПБГП) сменил Борис Макутов. Вскоре он ушел на повышение в комитет по потребительскому рынку и уже на этом посту чудом избежал смерти - в окно его квартиры бросили гранату. Ему на смену пришел Валерий Ларькин, вскоре сам оказавшийся за решеткой, за ним – Константин Монахов, спустя короткое время тоже угодивший под следствие.

Из всех действующих лидеров несменяемым (хотя также не избежавшим покушения на свою жизнь) все эти годы оставался один человек, по неофициальным данным являющийся "папой похоронки" Петербурга. Всю жизнь проработавший санитаром морга, он, выйдя на пенсию, возглавил крупный кооператив по производству гробов. В кладбищенской империи его считали ставленником бандитов, а руководители похоронного ведомства были убеждены, что он вхож в любые двери, вплоть до губернаторского кабинета. В приватных беседах "папа" любил рассказывать, что встречается с губернатором... на заседаниях Федерации велоспорта и там решает любые вопросы. В том числе и кадровые. Этому можно было бы и не верить, если не знать, что директор СПБГП Вячеслав Вичиков, никогда до этого никакого отношения к "похоронке" не имевший, - мастер по велоспорту…

Главарь кладбищенской мафии

Несколько лет назад следственное управление ГУВД Санкт-Петербурга и Ленинградской области расследовало громкое уголовное дело в отношении Королева Владимира Ивановича (1937 года рождения), который обвинялся в мошенничестве, даче взяток, в хищении бюджетных средств и организации убийств. Королев на протяжении ряда лет возглавлял коммерческие структуры ТОО "Комус", АОЗТ "Сатурн", обслуживающие рынок ритуальных услуг Петербурга.

В материалах уголовного дела, пылящегося ныне в архивах горпрокуратуры, имеются данные и о том, что ныне действующий губернатор Владимир Яковлев и его «правая рука» - вице-губернатор Яцуба, а также председатель комитета по потребительскому рынку Луговской (курировал сферу ритуальных услуг), на возмездной основе оказывали покровительство Королеву В.И., а также способствовали последнему в монополизации рынка ритуальных услуг города. Луговскому по данному уголовному делу было предъявлено обвинение в получении взяток по ряду эпизодов. Он был арестован, но затем освобожден под залог.

Из материалов дела усматривалось, что губернатор Санкт-Петербурга активно участвовал в похоронном бизнесе, регулярно встречался в неофициальной обстановке (в бане) с различными лицами, занимавшими ведущие позиции в этом бизнесе, в частности, с известным в Санкт-Петербурге криминальным "авторитетом" Константином Яковлевым (в уголовном мире кличка "Костя Могила", потом его стали называть «смотрящим» по Петербургу от Бориса Березовского), а также с некоторыми лидерами т.н. "казанского" преступного сообщества. Но давайте по порядку.

В 1994 года Королев создал в Санкт-Петербурге и возглавил одно из многочисленных в этом городе организованных преступных сообществ. Его специализацией стали преступления в похоронно-ритуальной отрасли города, что вполне объяснимо - в это время Королев официально числился санитаром одного из питерских моргов.

Одним из направлений деятельности сообщества являлась организация хищений денежных средств государственных муниципальных предприятии "Санкт-Петербургский крематорий" и Специализированного производственно-бытового государственного предприятия (СПБГП), выделявшихся для производства работ по ремонту и капитальному строительству на объектах названных предприятий, посредством завышения объемов выполненных работ.

Королев фактически стал теневым руководителем государственных предприятий, осуществляющих оказание ритуальных услуг населению города, фактически подчинив себе официальное руководство этих структур.

Понятно, чтобы осуществить такой карьерный взлет - от санитара морга до руководителя, заметим, государственных предприятий - без покровительства высокого начальства в губернаторской администрации было бы непросто. Пост же первого заместителя председателя правительства Санкт-Петербурга, в обязанности которого в числе прочих входил и контроль за деятельностью сферы похоронных услуг города, в начале 90-х занимал нынешний губернатор Санкт-Петербурга Владимир Яковлев.

Знакомство первого заместителя Правительства Санкт-Петербурга с авторитетом кладбищенской мафии началось с совместной деятельности в Федерации велоспорта. Королев состоял в этой федерации, президентом которой на определенном этапе являлся Яковлев. По словам людей, близко знавших в то время обоих, Королев достаточно хорошо был знаком с Яковлевым, постоянно бравировал этим. Не раз их видели вместе в служебном кабинете первого заместителя Собчака по хозяйственной части.

Известен случай, когда весной 1995 года Королев пожаловался Яковлеву , что к его мнению "не прислушивается" Б. Макутов, до 1997 года занимавший должность начальника отдела комитета по потребительскому рынку городской администрации Санкт-Петербурга, а до этого должность директора СПБГП. После чего Яковлев позвонил ему в служебный кабинет и настоятельно предложил "не обижать" Королева и "прислушиваться" к мнению последнего.

За услуги Королев, судя по всему, щедро благодарил своего покровителя. Так в 1996 году Королев приобрел для супруги Яковлева автомобиль иностранного производства. Этот автомобиль довольно долго находился в одном из ангаров цеха ритуально-бытовых изделий СПБГП, а затем, со слов Королева, примерно неделю находился в пользовании четы Яковлевых, но затем Владимир Анатольевич почему-то вернул его Королеву.

В том же году, как рассказывают подчиненные Королева, он показывал наручные часы "Роллекс" стоимостью 20 тыс. долларов, поясняя, что приобрел их для Яковлева.

Как уверяют сотрудники правоохранительных органов, схема обогащения, действовавшая на всех "этажах" похоронного бизнеса (в том числе и на самом верхнем, за что и привлекались к ответственности его бывшие руководители) была предельно проста.

Бюджетные средства перечислялись в коммерческие фирмы по договорам подряда на выполнение каких-либо работ. Стоимость работ непомерно завышалась, а частенько они и вовсе не выполнялись. Фирмы-подрядчики же сплошь и рядом оказывались "липовыми". Прелесть ситуации заключалась в том, что все выплачиваемые деньги были из госказны (до последнего года СПГБП прибыли не имело), то есть практически гарантированными. Каждому понятно, что ни при каких условиях "похоронку" город без средств не оставит. А те, кто сидели у финансового "краника" наверху, тоже внакладе не оставались...

К примеру, еще при Монахове был заключен договор с фирмой "Агродеталь" на строительство водопровода на Южном кладбище. Стоимость работ оценили в 343 миллиона рублей. Пришел Вичиков - и на эти же работы заключили договор с фирмой "Асстрой" уже на 508 миллионов. Строители получили аванс, деньги на материалы, работы начали с грубейшими нарушениями, а потом исчезли вместе с деньгами. Большая часть территории крупнейшего в Европе кладбища осталась практически без воды. Проложенные 30 лет назад трубы дышали на ладан. Над ними накопали могилы, и когда трубы лопались - гробы вымывались из земли. Пришлось проводить экстренную эксгумацию. На втором же из двух открытых кладбищ города - Ковалевском, ситуация сложилась еще хуже. Водопровода там не было вообще. При этом 156 миллионов "старыми" потратили с благословения мэрии (Яковлева, Луговского), чтобы залить гудроном крышу пустующего недостроенного здания, находящегося за территорией кладбища…

Кремация бюджетных средств

Еще один наглядный пример – давняя история с бюджетным финансированием работ по замене печей в крематории Петербурга. В 1993 году Владимиру Яковлеву было доложено о плачевном состоянии печного хозяйства питерского крематория. В свою очередь Яковлев предложил заняться проектированием новых кремационных печей, пообещав открыть бюджетное финансирование. Тогда же было принято решение о создании фирмы-посредника для поставки печей. Не трудно догадаться, что возглавил вновь созданную фирму не кто иной, как Королев.

На этот счет имеется письмо № 667 от 26.11.1994 г., подписанное бывшим первым заместителем председателя правительства Санкт-Петербурга В.А. Яковлевым, адресованное Министру строительства РФ Ясину Е.В., в котором В.А.Яковлев информирует министра о поставке в июле 1994 г. в крематорий первой кремационной печи отечественного производства, обращая при этом внимание, что "печь поставляется 100 % готовности и, таким образом отпадают строительно-монтажные работы на объекте".

В то же время, специалисты утверждают, что печь, о которой упоминал в письме Яковлев, не представляла собой «оборудование 100 % готовности», так как не была укомплектована пультами управления. Для ее ввода также необходимо было произвести строительно-монтажные работы, автоматическую и режимно-тепловую наладки. Кроме того, поставляемые печи не имели технических паспортов, так как не выдержали испытаний технадзора по месту изготовления. С момента эксплуатации указанные печи ежемесячно требовали ремонта из-за разрушения от тепловой нагрузки установленных в них шамотных плит, в связи с чем крематорий "дополнительно был вынужден приобрести огнеупорный кирпич на сумму около 130 млн.руб. (неденоминированных)». Работники кремцехов постоянно работали при открытых дверях , так как дым при кремации выходил в помещение. На ту сумму, которая была выделена из бюджета города для проектирования, изготовления, поставки и монтажа указанных печей, которые с самого начала и до настоящего времени фактически непригодны для эксплуатации, можно было бы поставить полностью автоматизированные импортные печи. Но этого почему-то Яковлев не сделал.

Более того, Яковлев в письме обратился к Ясину с просьбой поддержать "финансированием расширение выпуска указанной печи для всех регионов страны».

Как потом выяснили правоохранительные органы, при изготовлении, поставке и монтаже указанных печей в фирме-посреднике ТОО "Амнда" "осело" не менее 356 млн. (неденоминированных) бюджетных рублей, хотя ничто не мешало государственным предприятиям - крематорию и заводу напрямую заключить договор. Роль фирмы-посредника выразилась лишь в предоставлении своих реквизитов для внесения в дополнительные договоры поставки.

Есть свидетели разговора Королева с директором питерского крематория Монаховым, при котором последний передал Королеву - 20 тыс. долларов, пояснив, что 10 ему (Королеву), а 10 - "наверх". При этом на бумажке Монахов написал - "за печки". Многие люди, знавшие Королева утверждают, что он не раз рассказывал, что платит Яковлеву по 10 тыс. долларов ежемесячно.

Показателен также еще один случай тесного "сотрудничества" Королева с Яковлевым. Речь идет об открытии частного магазина похоронно-ритуальных услуг "Сатурн". До момента его открытия организацию похорон в Санкт-Петербурге осуществляли 4 представительства СПБГП – государственные магазины по реализации ритуальных изделии и оказанию похоронных услуг. Во всех представительствах были размещены группы работников ЗАГСа, выдающих гражданам необходимые документы.

Очевидцы рассказывают о неоднократных посещения Яковлевым этого магазина. В один из визитов, который по обыкновению сопровождался обильным застольем, Королев пожаловался Яковлеву на то, что управляющая ЗАГСами города Богданова отказалась разместить в магазине своих подчиненных и попросил помочь решить этот вопрос. Без участия в созданном Королевым магазине "Сатурн" - сотрудников ЗАГСа его деятельность практически была бы невозможна. Яковлев пообещал помочь и помог.

Богданова была вынуждена направить на постоянную работу в "Сатурн" своих подчиненных после настоятельной просьбы будущего губернатора Петербурга.

В ходе уголовного разбирательства специалисты КРУ Минфина РФ провели ревизию хозяйственной деятельности магазина "Сатурн" и установили хищение через эту торговую точку средств СПБГП в сумме 2,6 млрд. руб. (неденоминированных). Таким образом, государство в результате лишь этих двух историй, в которых был замешан нынешний губернатор Санкт-Петербурга Владимир Яковлев понесло ущерб на сумму в несколько миллиардов рублей.

Прослушка гробокопателей

В результате активных следственных действий в Санкт-Петербурге был арестован бывший и.о. директора крематория, а с марта года 1998-го и.о. директора специализированного госпредприятия (СПбГП), объединяющего 43 кладбища, Константин Монахов, а также руководитель подрядной строительной организации Сергей Родионов.

Как сообщили в следственном управлении ГУВД Санкт-Петербурга, им было предъявлено обвинение во взяточничестве и злоупотреблении служебным положением. По утверждению следователей, в городе "была отлажена теневая сеть дельцов ритуально-похоронной отрасли". Некоторые конкретные детали работы этой "теневой сети" и ее взаимодействия с городскими властями оперативно-следственная бригада получила, прослушивая телефонные переговоры фигурантов «похоронного дела».

Аудиозапись переговоров делалась в непростых условиях: по ходу уголовного дела были убиты 13 человек, причастных к "похоронке" (в том числе застрелили Агарева - чиновника мэрии, курирующего похоронные дела в городе), несколько человек были избиты или пропали без вести. Вот и на днях убили Агарева, Кстати, если судить по магнитофонной записи телефонных разговоров, именно Агарев противился внедрению криминала. Стреляли и по окнам квартиры депутата Законодательного собрания Санкт-Петербурга Серова. Одна из версий следователей состояла в том, что депутат подготовил закон, строго регламентирующий оказание похоронных услуг. Его соавтором по законопроекту был Агарев. Криминалитету и коррумпированным чиновникам в Смольном такой закон понравиться не мог.

Участники разговоров:

Константин Яковлев (Костя Могила) - 1956 г. рож., по информации ГУВД, руководитель одной из самых мобильных групп «тамбовской ОПГ. Свою кличку получил, работая могильщиком Южного кладбища. Заработанный на «черном» похоронном бизнесе первоначальный капитал вложил в несколько ресторанов под Выборгом и Зеленогорском. Пытался взять под себя выборгскую трассу, которую держал Комаров, постоянно вел на эту тему с ним переговоры. Обладает большими финансами, решал обширные коммерческие вопросы, пытался создать собственный банк. Имеет обширные связи в США, Германии. Летом 1993 года на его офис, располагающийся на Варшавской улице был совершен налет. Несколько человек были ранены и скончались. Яковлеву удалось закрыться в комнате и спастись…

Королев В.И. работал санитаром морга, подчинил себе, по мнению следоваителей, весь похоронный бизнес Петербурга, неоднократно арестовывался милицией, но тотчас же выпускался благодаря вмешательству «своих» людей в УФСБ Петербурга.

Луговской Н.И., он же "Рулевой", глава комитета мэрии по потребительскому рынку (в том числе и по похоронным услугам).

Монахов - человек Королева, внедренный им в руководство "похоронки".

Макутов, Ларькин - руководители ритуальной сферы (СПбГП), пока Королеву не удалось сместить их, заменив своими людьми.

Владимир Анатольевич, он же "первый", он же "Сам" - В.А.Яковлев, губернатор Санкт-Петербурга.

Разговор Королева с Милетичем, директором механического завода на Васильевском острове.

Милетич: Я все тебя вспоминаю, ушел в подполье...
Королев : Сражаюсь потихонечку...
М.: А как там Ларькин? (Директор СПбГП)
К.: Последние дни доживает, падла.
М.: Володя, реши вопрос, чтобы меня туда…
К.: У меня тут была мысль...
М.: Так поговоришь?
К.: Говорить надо с Владимиром Анатольевичем.
М.: Володя, поговори.

Разговор Королева с Сергеем (личность не установлена).

Сергей: Я сейчас говорил с Редько (начальник комитета здравоохранения мэрии). Я завтра к нему поеду в 10 часов и буду говорить о встрече завтра с Константином Могилой... Он, Могила, уже в курсе. Он сказал, что надо что-то решать срочно... Сделаем встречу с Костей... Я думаю, что надо уже начать...
Королев : Да.
С.: Мне надоели встречи просто так.
К.: Да, все говорили, и ничего. Официально везде отказ. (речь идет о смещении со своих постов руководителей "похоронки" Ларькина и Макутова.)
С.: А губернатор за нас?
К.: Да, там уже все написано...
С.: Ясно. Ты когда будешь с губернатором встречаться?
К.: Когда приедет.
С.: Ясно. Его сейчас нет в городе?
К.: Да, немножко нету. Сережа, ладно, давай не по телефону.

Королев беседует с Тяжкиным, ближайшим сподручным, директором автобазы СПбГП.

Королев передает свои впечатления от посещения бани в Пассаже: Ну, «Рулевой» был (имеется в виду Луговской) со своим замом. И Костя Могила подтянулся. Костино посещение привело «Рулевого» в фурор. Он даже напился. Никогда ведь не пил, чуточку только. Говорит, у него там проблемы с шефом (с губернатором). Говорит мне: это только ты можешь, поговори с ним. (Луговской просит заступничества Королева перед губернатором Яковлевым.)

Королев и Тяжкин.

Королев : Толя, я только что с кафедры (институт им. Лесгафта). Сейчас звонил Анатольевич (Владимир Анатольевич Яковлев) Сашке Кузнецову. Награждение будет, телевидение будет. Могу где-нибудь сверкнуть. Ну, заодно там, это самое, проблемчики маленькие решить. Дай-ка трубочку Надежде (жена Тяжкина). Надежда Михайловна, значит, завтра встреча состоится. Надо как раз те документы, которые в тот раз принесли. И завернуть это в папку…

Продолжение разговора Королева с Тяжкиным после встречи с губернатором.

К.: Все нормально. Вернулся без портфельчика... Документы на подпись отдал, говорит, подпишу. Взял визитку, говорит, на днях позвоню. Спросил, как и что. Я говорю: "Так вот и так - никак". Он говорит: "Что за проблема? Я уже дал указание. Так что пускай этот особенно не вые...тся. (речь идет все о том же Макутове, которого по инициативе Королева снимают с работы.) Я думаю, что на днях появлюсь у него отдельно...". Сел рядом с ним и говорю: "Ох, усталый у вас вид, Владимир Анатольевич". А он: "Только сегодня утром прилетел из Москвы...

Похороненное дело

Громкое «похоронное дело» велось в Петербурге более трех лет. И закончилось традиционно – ничем. Пострадали мелкие стрелочники. Поговаривают, что вопрос о его закрытии решил Борис Абрамович Березовский в Кремле, после чего олигарх крепко подружился с обоими Яковлевыми - Константином и Владимиром.

После этого Костя Могила увлекся телевидением, стал контролировать финансовые потоки от телерекламы на питерском ТВ (БАБ присоветовал и помог?) да и еще много чего. А в бурной биографии питерского градоначальника «похоронное дело» стало лишь досадным эпизодом (как та скабрезная надпись на черенке лопаты), о котором Владимир Анатольевич не любит вспоминать. С некоторых пор не любит губернатор вспоминать и о помощи Березовского, которую тот оказал в развале «похоронного дела». Наоборот – нынче подконтрольные градоначальнику питерские газеты пестрят публикациями о том, что губернатор Яковлев – единственный защитник родины президента от посягательств «конструктивной оппозиции» БАБа. «Плацдарм Березовского на берегах Невы будет разрушен!» – наперебой пишут прогубернаторские СМИ. Вот такие странные метаморфозы.

А еще СМИ пишут, что в Санкт-Петербурге появится кладбище домашних животных. Участок, выделенный под этот зоопогост (6,7 гектаров) уже изыскан. Проект будет осуществлять закрытое акционерное общество "Городское кладбище животных". Оно планирует построить под патронажем губернатора и его супруги крематорий, площадки для индивидуальных и "братских" могил, колумбарий, зал прощальных церемоний, магазин с погребальным ассортиментом, гостевую автостоянку…

Кроме этого, широко сегодня освещается в прессе последняя идея Владимира Яковлева – перезахоронение праха матери Николая II вдовствующей императрицы Марии Федоровны, - из Франции эти последние царские останки вроде бы скоро должны перевезти в Петербург. Сообщается и о затруднениях в работе питерского крематория – опять ему нужны новые кремационные печи. Словом, складывается полное впечатление, что не оставляет без внимания губернатор похоронный бизнес по сей день. Правда, сегодня правоохранительные органы почему-то почти не интересуются тем, какие криминальные события происходят за кладбищенскими оградами в Петербурге…

По большому счету, похороненное уголовное дело кладбищенской мафии – это действительно эпизод в биографии Яковлева и его «семьи». О других, не менее впечатляющих криминальных этапах биографии питерского градоначальника – в следующих публикациях…

(продолжение следует)

Обсудить материал в форуме