8 апреля в общественной приемной депутата Государственной думы Оксаны Дмитриевой, которая располагается в доме 11 по Будапештской улице, произошел пожар. На сегодня дело о пожаре еще находится на стадии расследования. Однако еще до вынесения дознавателем окончательного вердикта Оксана Дмитриева в беседе с корреспондентом "ТС" не исключила, что причиной пожара мог быть поджог.

- Оксана Генриховна, насколько велик объем причиненного пожаром ущерба?

- Выгорела комната, где работали мои помощники. Там располагался весь архив, все базы данных и вся переписка по обращениям избирателей. Причем выгорели базы данных, хранившиеся как на электронных носителях (компьютеры, дискеты, лазерные диски), так и на бумажных.

- А что хранилось на этих носителях?

- Вся переписка с избирателями, их обращения в соответствующие исполнительные инстанции, ответы чиновников. Эти базы собирались много лет.

- Было ли в этих базах что-то такое, что могло скомпрометировать того или иного чиновника?

- Там были документы, которые могли очень не нравиться многим чиновникам как федерального, так и регионального уровня, поскольку в ответах на наши запросы и письма избирателей отражалась их позиция. Очень часто бывает, что впоследствии люди от своей предыдущей позиции стараются откреститься...

- Какие основные направления были у пропавшего архива?

- Первое - мы концентрировали всю информацию по исполнению 122-го закона. Месяц назад я предложила людям сообщать нам все факты неправильного начисления пенсий, компенсаций и всего другого, связанного с монетизацией. Тогда я пообещала, что всю собранную информацию мы будем суммировать и требовать от соответствующих структур (к примеру, если это касается неправильных начислений пособий, то от Пенсионного фонда) исправления ошибок.

Точно так же мы начали собирать информацию и по выдаче льготных лекарств. Нам уже известны факты завышения цен, отсрочки в выдаче медикаментов, отказов в предоставлении льготных лекарств. В общем, у нас была собрана база данных по всей процедуре предоставления (и непредоставления) льготных медикаментов: сколько люди стояли в очередях, в каких аптеках...

Всю эту информацию мы накапливали, вели реестр, писали обращения в соответствующие организации. Таким образом, у нас сформировалась база о ходе реализации всего 122-го закона.

- Думаете, эта информация мешала кому-то спокойно спать?

- Это была нелицеприятная информация для многих чиновников разных уровней. Причем мы располагали не просто слухами (дескать, у нас плохо исполняется закон), а конкретными фактами, по конкретным случаям, с конкретными фамилиями пострадавших и не вполне добросовестных чиновников.

- А второе направление архива?

- Второе - по уплотнительной застройке. Здесь также было собрано огромное количество документов. По обращениям недовольных граждан мы отправляли запросы в различные контролирующие и разрешающие организации; какие-то документы - в Генеральную прокуратуру. Сейчас по многим объектам документация утеряна. Например, сгорели многие официальные ответы, результаты технической и экологической экспертиз.

- Верно ли я понял, что ваш архив многих нервировал и некоторые лица были не против, чтобы с ним что-то произошло?

- Желающих, кто бы не хотел, чтобы наша информация, наши документы сохранились, было достаточно. Поэтому исключить возможность поджога я не могу. Смотрите, месяц назад я объявила людям, что собираю информацию по монетизации. 13 апреля я готовилась выступать по этому вопросу на правительственном часе от независимых депутатов. В своем выступлении я как раз собиралась ссылаться на собранные документы. И вдруг - пожар...

От редакции: в тот день работа приемной закончилась в 17.00. Находившаяся на рабочем месте сотрудница выключила компьютеры и все бытовые приборы, в 17.20 заперла помещение и ушла. Около 18.00 одно из помещений приемной было охвачено огнем.