Ни абсолютная монополия в информационном пространстве, ни включенный на полную мощность «административный ресурс», ни прямая поддержка Владимира Путина не помогли Валентине Матвиенко победить уже в первом туре губернаторских выборов в Петербурге.

48,6% голосов избирателей, отданных за Матвиенко, конечно, делают ее фаворитом второго тура. Вице-губернатор Анна Маркова, также вышедшая в «финал», набрала 15,8%, бывший глава Госкомимущества Сергей Беляев — 8,1%, лидер фракции «ЯБЛОКО» в питерском Законодательном собрании Михаил Амосов — 7,1%.

И все же кремлевский сценарий безальтернативных выборов губернатора «малой родины» российского президента не сработал. Выяснилось, что подать Петербургу из Москвы команду «Голос!» можно. Но отнюдь не все готовы ее послушно выполнять…

Равнее всех других

«Считаете ли вы, что выборы губернатора проходят честно?» — спросили у зрителей одной из предвыборных питерских телепередач. Ответ оказался оглушительным: только двое из трехсот пяти горожан, позвонивших в студию, сказали «да». Все остальные сочли выборы нечестными. И надо сказать, что у них были к тому все основания…

Закон о выборах конечно же в теории декларирует равенство кандидатов — и с точки зрения доступа к СМИ, и с точки зрения общения с избирателями. Но на практике всем хорошо известно, как некоторые кандидаты оказываются куда более равными, чем другие.

Не проходило и дня, чтобы для Валентины Матвиенко не организовывались встречи, на которые строем приводили (или привозили) учителей, врачей, работников жилкомхоза или профсоюзных активистов. При этом на входе дежурили представители соответствующих учреждений или предприятий, проверяя приходящих по «разнарядкам», составленным в отделах кадров. Надо ли говорить, что никто из других кандидатов на эти мероприятия не допускался? Когда Михаил Амосов пробился на одну из таких встреч, вопрос о том, дать ли ему слово, был поставлен на голосование (!). И только десять человек из переполненного зала осмелились поднять руки. Заметим: закон требует, чтобы на соответствующую встречу в обязательном порядке приглашали всех кандидатов и всем давали возможность выступить.

Этим, впрочем, дело не ограничивалось. В начале сентября в переполненном Ледовом дворце проходил концерт в честь закрытия Всероссийского фестиваля национальной культуры. При этом со сцены одна за другой неслись здравицы в адрес единственного кандидата, присутствовавшего в зале. Надо ли говорить, о каком кандидате шла речь?

Этому же кандидату — единственному из всех — было дано слово на дне первокурсника в Санкт-Петербургском госуниверситете, на городском педагогическом совете, где были собраны представители большинства школ города, на собрании профсоюзного актива.

Столь же явное неравенство можно было видеть и на улице: агитаторы «неправильных» кандидатов постоянно испытывали проблемы с милицией. То стражам порядка не нравилось отсутствие какой-нибудь печати на разрешении на пикет, где раздавали листовки, то пикетчиков просто задерживали без всяких оснований — при том, что конституционная норма вообще не требует никаких разрешений на раздачу предвыборных материалов. Но никто и ни разу не слышал, чтобы милиция придиралась к пикетам «основного кандидата» или задерживала его агитаторов.

Наконец, в подавляющем большинстве электронных СМИ на всех экранах присутствовало только одно лицо. Да, кандидаты имели возможность получить бесплатное эфирное время на ТВ и радио, где все были в равных условиях. Но наиболее эффективный, как показывает практика, способ воздействия на граждан — появление кандидата в программах новостей. Эти программы в последние дни перед выборами стали напоминать известное «Все о ней и немного о погоде»: выпуски новостей давали по 4—5 сюжетов, посвященных Валентине Ивановне, полностью игнорируя конкурентов. Никакие жалобы на нарушение принципа равенства кандидатов, естественно, успеха не имели. Суд — как городской, так и Верховный, не нашел ничего предосудительного ни в поддержке Матвиенко со стороны президента, ни в такой же поддержке со стороны Владимира Яковлева, Бориса Грызлова, Евгения Примакова и прочих государственных деятелей, коим агитация в СМИ по закону запрещена…

В условиях, когда для граждан стало очевидно, что закон для «основного кандидата» не писан и ему можно все то, что категорически нельзя другим, надо ли удивляться, что интерес к выборам оказался достаточно мал? Только 28,9% избирателей пришли на участки — в то время как на губернаторских выборах в 1996 году их было 60%, а в 2000 году — 47%. Впрочем, это, видимо, входило в планы организаторов — все опросы показывали, что шансы Валентины Ивановны победить в первом туре тем больше, чем меньше будет явка избирателей.

Все «схвачено»?

Задолго до голосования горожан начали убеждать в том, что результат выборов уже известен.

Чиновники, включая и.о. губернатора Александра Беглова, внушали, что надо не выпендриваться, а дружно проголосовать и обойтись без лишних затрат на второй тур.

Социологи, работавшие по заказам штаба «основного кандидата», демонстрировали его фантастические рейтинги.

Десятки заказных статей объясняли, насколько велики заслуги этого кандидата и насколько единодушна его поддержка ректорами вузов, директорами предприятий, деятелями культуры, науки и искусства и прочими представителями элиты, привычно служащими любой текущей власти.

Смысл этой пропаганды был прост: те, кто мог бы поддержать альтернативных кандидатов, должны были понять, что их голос ни на что не повлияет. Если уж сам президент сказал, кого он хочет видеть губернатором, то не мытьем, так катаньем «основного кандидата» протащат в губернаторы. Снимут конкурентов, «вбросят» бюллетени, подсчитают голоса, «как надо», и так далее.

Для полноты картины в многочисленных статьях, размещенных в городских газетах, утверждалось, что выдвижение альтернативных кандидатов есть не что иное, как «антипрезидентский заговор», а «против всех» и вовсе голосуют только психопатические личности. Автор одной из таких статей договорился до того, что «поджечь почтовый ящик, разбить витрину и проголосовать против всех — это поступки одного ряда»…

Параллельно с этим на всю мощь был включен «административный ресурс» — чтобы привести на выборы электорат Матвиенко. В отделах народного образования и здравоохранения проводили «накачку» учителей и врачей, убеждая их голосовать «правильно». По тревоге были подняты общества блокадников и ветеранов — их руководители, привыкшие дружить с властью в обмен на скромные материальные блага, убеждали стариков, что именно Валентине Ивановне они обязаны повышением пенсий. Курсанты военных училищ и академий строем приходили на избирательные участки, где под бдительным оком сопровождающего офицера демонстрировали правильную политическую позицию…

Наконец, СМИ, лояльные к Матвиенко, отчаянно пытались изобразить ее жертвой «грязных технологий», ежедневно рассказывая об арестованных тиражах фальшивых газет и листовок, направленных против нее (по словам полпреда, эти агитки якобы «вывозили из города грузовиками»). Но тот факт, что милиция подозрительно быстро обнаруживала типографии, где якобы печатались эти материалы, не мог не наводить на размышления. «Легче всего найти то, что сами прятали», — усмехались конкуренты. Действительно, на осенних выборах депутатов Законодательного собрания в городе огромными тиражами распространялись фальшивки, направленные против оппозиционных кандидатов, но милиция почему-то так ничего ни разу не нашла.

Притворные выборы

Реакция питерской элиты на результаты выборов оказалась предсказуемой. Те, кто вечером съехался в штаб Матвиенко или пришел в прямой эфир питерского телевидения в полной уверенности, что выборы закончатся уже в первом туре и надо поздравлять победителя, по мере получения данных с избирательных участков постепенно впадали в ступор, понимая, что второй тур неизбежен. Теперь они сокрушаются, что якобы «не все сторонники Матвиенко из-за хорошей погоды смогли прийти на выборы», и уверяют, что «воля большинства очевидна».

Что ж, воля большинства действительно очевидна. Большинство — 71% питерских избирателей — не захотели принимать участия в выборах с заранее известным результатом. Показательно, что опросы показывали: число граждан, уверенных в том, что именно Матвиенко будет губернатором, в два раза превосходило число тех, кто заявлял о намерении за нее голосовать. Это означало, что большая часть избирателей считала выборы притворными, не имеющими никакого отношения к реальности…

Является ли результат выборов «политическим поражением президента», как уже заявили ряд комментаторов, а также ряд зарубежных СМИ? И да, и нет.
С одной стороны, кандидат, на поддержку которого Владимир Путин бросил весь свой авторитет, не смог получить необходимого большинства в первом же туре.

Но, с другой стороны, результат второго тура, скорее всего, окажется для Матвиенко благоприятным. Ее соперник — Анна Маркова — настолько прочно ассоциируется с командой Владимира Яковлева, что ни при каких обстоятельствах не может рассчитывать на поддержку того же «ЯБЛОКА», четыре года находившегося в оппозиции к бывшему губернатору. «Единая Россия» и СПС давно и безоговорочно поддержали Матвиенко, коммунисты заняли нейтральную позицию, но понятно, что полпред с ее комсомольско-партийным прошлым для них куда милее, чем вице-губернатор.

В этих условиях рассчитывать на консолидацию «антиматвиенковских» голосов Марковой не приходится. Но пенять за это ей можно лишь на себя. Если бы питерская администрация на протяжении нескольких лет не боролась с оппозицией, применяя против нее все тот же «административный ресурс», сегодня имидж защитницы демократии, может быть, и подходил бы Марковой…

Но суть дела не в том, кто будет питерским губернатором. В конце концов, имея максимальную известность, поддержку президента и почти неограниченное финансирование (легальные расходы избирательного фонда Матвиенко превзошли расходы Марковой в семь раз, расходы Амосова — в тринадцать раз), полпред объективно была фаворитом кампании и могла победить, не применяя «административного ресурса» в столь циничной форме. И не вызывая тем самым раздражения у горожан.

Между тем в ситуации, когда большинство граждан не верят, что выборы могут быть честными, они точно так же не верят и той власти, которая приходит в результате этих выборов.

На нечестных выборах нельзя избрать честную власть. И это — самое серьезное следствие происшедшего в Петербурге.