Что город белых ночей и трех революций расстался с областной судьбой, в дни юбилея поняли все. Не для того главам мировых держав предъявили визитную карточку новой России, чтобы Петербург вновь спокойно тонул "в топи блат". Однако принимать 300-летие за начало нового федерального проекта - заблуждение. С того дня как Путин пришел в команду Собчака и повесил в своем кабинете необычный портрет Петра Великого (не молодого романтика, а уставшего государя) и по сей день он реализует один и тот же проект. Что он Гекубе? Что ему Гекуба? "Мы - европейцы: Мы будем стремиться оставаться там, где мы географически и духовно находимся". Если бы литературоведы добрались до книги "Владимир Путин. Разговор от первого лица", то не преминули бы перебросить мостик от этих слов российского президента к пушкинскому "Здесь нам судьбою суждено:" Россия впервые за много лет получила в лице Путина лидера, настолько четко ориентированного на Запад. Сказать "Мы - часть западноевропейской культуры, и в этом наша ценность" не мог бы даже либеральный Горбачев. Детище Петра для западника-Путина - город, исторически и географически совершенно особый. Впрочем, еще неизвестно, как президент России относился бы к Европе, если бы в Санкт-Петербурге не родились его дед, отец и он сам. Если бы в жизни его родителей не значил так много Петергоф, а его юность не прошла на Университетской набережной. Даже знакомством со своей супругой, нынешней первой леди России, Путин обязан питерским дворцам - калининградская стюардесса Люда прилетала на три дня побродить по берегам Невы. Отсюда и две крайности, в которые сегодня ударилась ревнующая Путина Москва. Одни относятся к "Проекту П" как к монаршей слабости и снисходительно рассуждают на тему "Что значит быть родиной президента". Другие, наоборот, "отрезают" допрезидентское, точнее - домосковское прошлое Путина и признают за ним право расставлять приоритеты постольку, поскольку уважают другие его решения и в качестве носителя власти считают ВВ "своим". Какая разница, где обкатывать модель новой России, в Питере - так в Питере. Парадокс же заключается в том, что Санкт-Петербург не будет, а есть и федеральный проект, и всероссийская лаборатория. С точки зрения реформ ВВ не делает в России ничего такого, чего не делал или не пытался бы делать в Петербурге в первой половине 90-х. Изменился разве что масштаб. Впереди России всей Не обремененный, в отличие от Москвы, тяготами борьбы за власть, Петербург времен Анатолия Собчака спокойно занимался "научной работой". Правая рука мэра, государственник Путин отлично дополнял своего демократа-начальника. Тем более что по первому пункту - "выше всего должен быть закон" - у двух юристов разногласий не возникало. Заложенная ими законодательная база оказалась настолько прочной, что позволила семь лет спокойно "окучивать поляну" Владимиру Яковлеву. В смысле законов Москва по сравнению с Питером - феодальное поместье или, лучше сказать, боярский двор. Плохо ли, хорошо ли, но в начале 90-х в городе была заложена основа нормального капиталистического развития - конкурентные правила. У северной столицы, в отличие от Белокаменной, просто не было иного пути. Пока Москва "крутилась", осваивая сосредоточенные в ней 85% российских денег, Петербург мог развиваться, только делая все по уму, т.е. используя собственные "мозги". Когда Ельцину понадобились реформаторы-практики, их попросту не нашлось в Москве, с головой нырнувшей в бизнес. Вот в чем секрет "питерского альянса", Кудрина и Грефа, Степашина и Козака. Первопрестольная хорошо умеет "смекать и заносить", тогда как для стабильного развития государства нужно думать и планировать. Нищий Петербург оказался более русским, чем богатая Москва - не зря у Задорнова голодные "наши" изобретательнее сытых европейцев. Однако из верности Путина питерскому курсу начала 90-х и питерским кадрам той же поры есть два важных следствия. Не только Россия должна реализовать на более высоком уровне лучшее из того, что создавали Собчак и Путин. Сам Петербург, двинувшийся в нормальный капитализм почти на 10 лет раньше страны, должен и дальше бежать "впереди России всей". Но уже не эксплуатируя свое наследство, как арабы - построенные древними египтянами пирамиды, а подавая России новые примеры. С прежним губернатором сие было невозможно. Тем важнее для Путина фигура нового правителя. Если с преемником Яковлева город не рванет вперед, страна будет вправе задаться мыслью: "А в том ли направлении тащат нас "питерские"? Те ли ростки, какие надо, проращивает "главный садовник"? И если ростки те, то почему их "питомник" такой бедный?" Либо знамя, либо автоген За время работы первым замом главы администрации президента Путин перевидал всех губернаторов, т.к. отвечал за связь с регионами. Еще тогда он составил себе представление, каким должен и каким не должен быть руководитель региона. Например, когда мэр Москвы на прошлых думских выборах "показал когти" и Путина спросили, будет ли он добивать Лужкова, или работать с ним, Путин ответил: "Буду работать. Больше того, я даже готов опираться на него как на человека, который имеет влияние на крупнейший регион в стране - на столицу, при условии, что его собственные действия будут направлены на укрепление государства". И потом пояснил: "Когда региональный лидер удовлетворяет свои политические амбиции, думаю, это разрушает страну". С тех пор центральная власть серьезно окрепла и ни один из нынешних кандидатов в питерские губернаторы, конечно же, против Кремля не пойдет. Но если все же Петербург, по невероятному стечению обстоятельств, предпочтет человека, "замкнувшегося" на политических амбициях, не понимающего, какую роль отводят северной столице история, время и российский президент, может повториться история с автогеном. Коммунисты после путча 1991 года злили Путина, вывешивая над Домом политпросвещения красный флаг. Путин видел его из окна кабинета и отдавал приказание снять. Коммунисты на следующее утро поднимали новый. Так длилось до тех пор, пока флагшток над зданием под личным присмотром Путина не срезали автогеном. Преемнику Владимира Яковлева предстоит сам Петербург превратить в своего рода знамя на здании российского государства. Город потерял слишком много времени, чтобы "Проект П" топтался на месте еще четыре года. Если и новый губернатор не будет устраивать Путина, еще одной вице-премьерской должности для него уже может не найтись. Масштаб 1:1 Путин давно привык к Москве. Еще в 2000-м он признавался: "Москва, совершенно очевидно, - европейский город. Есть у него, конечно, свои проблемы, но тем не менее здесь кипит жизнь. Надо признаться, что Питер все-таки провинция, хотя бы политическая". Путин никогда не вернет столицу страны в Петербург своим указом. Теперь уже ясно, что едва ли он последует и примеру Петра, который поселился на берега Невы, не оформив официально свой переезд. Однако "большая всероссийская лаборатория", которая научится удерживать талантливую молодежь и проводить честные выборы, прорвется на мировой рынок инноваций и обеспечит достойную жизнь врачам и учителям, важна для Путина не только как часть будущей России. Наш президент по своей натуре никогда не жалеет о сделанном. Следовательно, он не может допустить провала "Варианта П" - такое развитие событий перечеркнуло бы его собственное прошлое. Вот еще почему все решения, принимаемые в отношении Санкт-Петербурга, взвешены многократно. Новым губернатором не мог быть Чубайс, имеющий, по определению Путина, "плохую кредитную историю" - низкий кредит доверия у населения. Путин не мог прислать кого-то из "силовиков", даже такого достойного человека, как полпред в Центральном округе Георгий Полтавченко. Полтавченко - государственник в намного большей степени, чем демократ, но, как любит говорить Путин, "всегда должна быть альтернатива". В Академии разведки ВВ учили даже информацию всегда получать из двух источников. Но и на завзятого либерала во главе Петербурга президент никогда не согласился бы. Другой его любимый тезис - "Россия с самого начала создавалась как суперцентрализованное государство. Это заложено в ее генетическом коде, в традициях, в менталитете людей". По большому счету, выбор Петербурга предопределен. Масштабом стоящих перед городом задач. Логикой кадровой политики президента. Настойчивостью, с которой Путин всегда добивается задуманного. В "Разговоре от первого лица" есть такой эпизод. В новогоднюю ночь 1999/2000 вертолет, в котором Путин с женой летел до Гудермеса, не смог сесть из-за плохой видимости. За 20 минут до полуночи развернулись, шампанское выпили в воздухе. "Все решили, что уже не прилетим, - вспоминала Людмила Путина. - Но надо знать Володю. У меня не было ни минуты сомнений, что мы все равно попадем в эту воинскую часть. Неважно, когда и как, но попадем". И они попали - сели в машины, и через два с половиной часа доехали до места назначения. Кто еще сомневается, что президент не доведет до конца "Проект П"?