Отток капитала — необязательно его физический вывоз из страны, это разница между приростом иностранных активов и пассивов у банков, предприятий и населения. Поэтому чистая покупка валюты без ее вывоза тоже отток.

«Половина оттока и уменьшения резервов связана не с уходом денег из России, а с резервированием нашими компаниями и банками средств для погашения внешнего долга», — считает министр финансов Алексей Кудрин (цитата по «Прайм-ТАСС»): компании готовятся к погашению, самостоятельно собирая для этого средства. За два месяца им удалось рефинансировать, по данным Кудрина, порядка $20 млрд долга.

Но чиновники недовольны. Премьер Владимир Путин еще в конце октября предупредил: «Я прекрасно понимаю тех представителей бизнеса, кто хочет создать свой собственный квазистабилизационный фонд, пытается застраховаться от возможных дополнительных рисков <...> Однако уход в иностранную валюту на самом деле ничего не гарантирует».

О восстановлении валютного контроля речи нет, заверил председатель ЦБ, но к контролю за валютными операциями банков подключатся правоохранительные органы. Нужно усилить контроль за законными, но не соответствующими целям господдержки операциями по выводу средств за рубеж, продолжал он, — это сомнительные операции, когда заявленная в платежном поручении цель не соответствует масштабам и участникам операций.

Премьеру известно, что полученные от государства ресурсы один из госбанков предложил предоставить в кредит оборонному предприятию под 25% годовых, знает джиар-куратор крупного банка. Один из чиновников правительства назвал эту историю правдоподобной.

Общий объем переводов денежных средств в зарубежные банки сокращается, а вот у банков — получателей госсредств объем таких операций возрос, недоволен премьер. В сентябре ВТБ и Газпромбанк разместили в зарубежных банках около $5 млрд, следует из их отчетности. Их представители не стали комментировать призывы Путина.

Рост иностранных активов есть, но тому несколько причин: и поручения клиентов, и возможность лучше разместить средства на непродолжительный срок, говорит сотрудник одного из банков, руководитель которого принимал участие во встрече с Путиным.

Претензии обращены не только к крупнейшим госбанкам, господдержку в виде беззалоговых кредитов могут получать более 100 банков, рассказывает один из чиновников, многие из них, в том числе и крупнейшие, направляют средства на выкуп собственных долговых обязательств, рассчитываться по которым предстоит как в этом, так и в следующем году. Для них это абсолютно безрисковая и весьма доходная операция, поскольку долги приобретаются порой почти за 50% от номинала, говорит чиновник. По словам Игнатьева, усиление контроля уместно более чем за 100 российскими банками.

Часть средств банки просто конвертируют в валюту и размещают на счетах в иностранных банках, «пусть они там полежат», недоволен Игнатьев. Он считает это игрой против рубля. «Я не исключаю повышения гибкости валютного курса рубля <...> с некоторой тенденцией к ослаблению рубля в отношении иностранных валют», — предупредил Игнатьев.

Ослабить давление на рубль власти могли бы за счет стимулирования роста ставок по рублевым вкладам, прежде всего в Сбербанке, призвал президент Банка Москвы Андрей Бородин, рассказал представитель банка: если ставки по вкладам в рублях будут покрывать инфляцию, то люди получат стимул для сбережений, а банки — необходимые ресурсы, объясняет он предложение Бородина.

Отток в $50 млрд — абсолютный рекорд за все время наблюдений, знает экономист ЦМАКП Олег Солнцев. До заявления Игнатьева он оценивал отток в октябре в $35-40 млрд. Компании, банки и население скупали валюту, ожидая ослабления рубля, которое в октябре и происходило, ускоренное снижение резервов в октябре совпадало с ускорением падения курса рубля, заключает он.