Наравне с «Роснефтью» и «Газпромом» центром власти может стать государственная судоходная компания «Совкомфлот», специализирующаяся на морской транспортировке энергоносителей, в основном нефти и сжиженного газа. В совете директоров компании председательствует глава президентской администрации Сергей Нарышкин. До недавнего времени в совет входил Александр Бортников, которого назначили директором ФСБ. А в настоящий момент среди членов совета — председатель правления «Внешторгбанка» Андрей Костин и давний знакомый премьера Владимира Путина президент «Транснефти» Николай Токарев.

Как стало известно «Новой», сын гендиректора «Совкомфлота» Сергея Франка — Глеб помолвлен с дочерью совладельца группы «Гунвор» (Gunvor) Геннадия Тимченко — еще одного давнего друга Путина.

Источник, близкий к «Совкомфлоту», заверил, что это не юридический факт, ничего еще не решено, и вряд ли стоит торопить события, а тем более увязывать их с бизнесом двух компаний.

«Гунвор» — третий по величине нефтетрейдер в мире. Через него отправляется на экспорт примерно 30 процентов нефти и нефтепродуктов из России. По данным «Файненшиал таймс» (Financial Times), в прошлом году «Гунвор» экспортировал из страны 83 миллиона тонн нефти и нефтепродуктов (это 43 млрд долларов). Группа является крупнейшим трейдером «Роснефти», имеет контракты с «Газпромнефтью», «Сургутнефтегазом» и «ТНК-BP». Совладелец «Гунвор» шведский предприниматель Торбьерн Торнквист в интервью FT не отрицал знакомства Тимченко с Путиным, но уверял, что это не влияет на их бизнес.

Через компанию «Клиарлейк Шиппинг» (Clearlake Shipping) «Гунвор» на долгосрочной основе фрахтует пять танкеров «Совкомфлота» по рыночным ценам. В «Совкомфлоте» заверили, что не отдают предпочтения кому-либо и в соответствии с фрахтовой политикой ни один клиент не может претендовать более чем на 10 процентов танкеров.

Выпускник МГИМО Глеб Франк с 2003 года некоторое время трудился в группе «Промышленные инвесторы» бывшего министра топлива и энергетики Сергея Генералова (в группу, в частности, входит Дальневосточное морское пароходство). А также стажировался в московской юридической фирме «Соколов, Маслов и партнеры», специализирующейся в области морского и транспортного права. Среди ее клиентов — морские и речные пароходства, рыбопромышленные предприятия, судостроительные заводы и иностранные морские перевозчики.

В 1992 году фирму основали бывшие руководящие сотрудники юридического отдела «Совкомфлота» Михаил Соколов и Ифтихар Пиров. Соколов в 1998—1999 годах был замначальника законодательно-правового управления Минтранспорта (в тот период министерство возглавлял Сергей Франк). Соучредителем юридической фирмы также выступал Александр Маковский. С 1991 года он являлся зампредседателя совета Исследовательского центра частного права при президенте РФ, занимался законотворчеством, готовил международные конвенции в области морского права, а с 1994 — председательствовал в совете Научно-консультативного центра частного права СНГ.

Глеб Франк в настоящее время — замгендиректора «Газпромбанк-Инвеста» (инвестиции в российскую недвижимость).

Мы направили письмо для Глеба Франка, но он находится в отпуске и не прокомментировал ситуацию. Геннадий Тимченко не ответил на запрос «Новой».

Гендиректор «Совкомфлота» Сергей Франк, с которым нам удалось связаться, не считает оправданным интерес к личной жизни его сына. Но эксперты не вполне с ним согласны.

— В мировой практике руководители госкомпаний включены в число значимых для общества лиц, поскольку распоряжаются общественным имуществом и принимают решения на этот счет, — отмечает директор Центра антикоррупционных исследований и инициатив «Транспиренси интернешнл» в России Елена Панфилова. — Разумеется, все имеют право на личную жизнь. Но в ряде стран, чтобы избежать лишних вопросов, есть практика декларирования конфликта интересов. И если речь идет о возможном родстве руководителя госкомпании и владельца частной структуры, которые связаны деловыми отношениями, то руководитель госкомпании либо устраняется от принятия решения, связанного с этой структурой, либо решение принимается коллегиально.

Елена Панфилова полагает, что для России остается открытым вопрос о том, как общество или власть собираются разрешать конфликты интересов. Пока законодательные инструменты отсутствуют, и немногие понимают, как это нужно делать.

Инициативы президента Дмитрия Медведева, направленные на профилактику коррупции, включают регламентирование деятельности не только чиновников, но и судей, и сотрудников правоохранительных органов, однако пока из списка выпадают парламентарии, военные и руководители госкомпаний и корпораций.

В «Транспиренси интернешнл» предлагают ввести термин «публичные должностные лица», чтобы охватить всех, и уверены, что никаких правовых ограничений для этого нет.

Сергей Франк пояснил, что личная сфера не имеет отношения к служебной деятельности. Он знает Геннадия Тимченко примерно два-три года. Но «Гунвор» стал сотрудничать с «Совкомфлотом» задолго до того, как он (Франк) стал гендиректором, и отношения между компаниями абсолютно рыночные, причем «Клиарлейк Шиппинг» не является главным фрахтователем судов.

Конфликта интересов не возникает, поскольку гендиректор единолично не отдает команду о предоставлении судов во фрахт. Решение принимает фрахтовый комитет, состоящий из пяти человек, двое из которых являются подданными Великобритании. Судно отдают во фрахт только при наличии пяти подписей. Кроме того, в совете директоров «Совкомфлота» присутствуют четыре независимых директора.

По мнению источника в «Совкомфлоте», появление сведений о Глебе Франке может быть связано с конфликтом, в котором фигурирует бывший руководитель «Совкомфлота» Дмитрий Скарга. Скарга находится в Великобритании. Генпрокуратура требует его экстрадиции и обвиняет в злоупотреблении служебными полномочиями, а также в причинении ущерба «Совкомфлоту». «Совкомфлот» судится со Скаргой и предпринимателем Дмитрием Никитиным в лондонском суде, требуя выплаты 700 миллионов долларов.

Эксперты полагают, что у членов семей российской элиты очень узкая среда общения, что вполне естественно приводит к династическим союзам.

— Династические браки для России являются нормой, если они скреплены любовью это можно только приветствовать, но они воспринимаются как дополнительный элемент личной унии, даже если дети не хотят об этом думать и действуют искренне, — размышляет директор Института проблем глобализации Михаил Делягин. — Такие браки способствуют укреплению отношений между действующими лицами, делают ситуацию более стабильной, но не всегда предотвращают конфликт.