Руководитель СК МВД Виталий Мозяков – самая загадочная фигура среди новых лиц в министерстве. Следователь, призванный навести порядок в практически неконтролируемом следственном ведомстве, и ни в чем подобном не замеченный. Человек, в чьи обязанности входит курирование расследования самых крупных экономических преступлений, занимающийся чем угодно: от озвучивания версий погрома на Манежной до тотальной зачистки ГУВД Петербурга и Ленинградской области. Прокурор с более чем пятнадцатилетним (!) провалом в официальной биографии. Назначенец, логика появления которого в верхушке МВД мало кому понятна. И с присвоенной журналистами кличкой «Волкодав Путина».

Действительно, для работников силовых структур, у которых в личном деле четко отражены все должности и звания, его карьерный путь выглядит, по меньшей мере, странно. Сразу после своего внезапного назначения заместителем министра и главой Следственного комитета в десятках изданий была напечатана его официальная биография. И, несмотря на некоторые нюансы, везде наблюдалось одно и то же явление. Судите сами.

Родился в 1951 году. Службу начинал кадровиком в одном из ленинградских РОВД в 1969 году. Сразу возникает вопрос: что за РОВД и как же он туда попал? В советские времена случайные люди, без соответствующего образования на такие должности в 18 лет просто так не попадали. Надо было, по меньшей мере, иметь очень мохнатую руку или негласную рекомендацию от всесильного тогда КГБ. Но это еще цветочки. После окончания юрфака ЛГУ в 1975 году ( где он учился на одном курсе с Путиным) поступает на должность следователя Куйбышевской районной прокуратуры города. А дальше в большинстве СМИ сообщается, что с 1992 года товарищ Мозяков работал в должности прокурора области по надзору за исполнением закона в исправительно- трудовых учреждениях. Должность, конечно, хлебная, но в прокурорской среде малопрестижная и считающаяся тупиковой для карьеры. Но самый главный вопрос: а где же должностной список с 1975 по 1992 годы? Ведь не год не два – семнадцать лет он где-то должен был работать? Неужели прямо из простых следователей в такие большие начальники. Из лейтенантов сразу в полковники? Где он работал, к примеру, в восьмидесятые годы? В некоторых изданиях проходила информация, что он служил в некоей спецпрокуратуре. Но что это за прокуратура и когда это было – нигде не сообщается. 

По одной из версий, часть этого срока он трудился на ниве нелегальной резидентуры. Но есть один нюанс, который никак в нее не вписывается: любой мало – мальски уважающий себя разведчик никогда не пойдет в тюремщики, пусть даже и в надзиратели за ними. Да и руководители разведки – люди неглупые и понимают, что таких вещей делать нельзя. Надзирать за УИНом обычно тогда посылали «списанный материал»: либо купно проштрафившихся, либо абсолютно неперспективных. По информации, полученной из силовых структур Петербурга, как раз в восьмидесятые годы он занимал довольно крупную должность – начальника следственного управления городской прокуратуры. И на этой должности у него произошел крупный прокол. Как сообщила на днях газета «Россия», в 1984 году Мозяков взялся за 2000 рублей закрыть уголовное дело против одного авторитетного гражданина, но обещания не сдержал. Но авторитетный гражданин оказался более авторитетным на самом деле, в результате чего дело дошло до прокурора города Васильева. В следственной части разразился скандал. Известно, что из кресла начальника управления он выпал после проверки и последовавшей рекомендации партбюро, обвинившего его «в порочащих связях». Так или иначе, партийный удар был такой, что Мозяков не только лишился должности, но был вообще отстранен от работы в следственных органах и сослан на неизвестную должность, вероятно в тот же УИН, где потихоньку дорос до областного прокурора по надзору, где и пребывал почти десять лет, пока «питерская волна» не вознесла его к вершинам милицейского Олимпа.

Но на новом месте дела у него что-то не заладились. При министре Рушайло Следственный комитет, по общему мнению, стал превращаться в учреждение, занимающееся , в основном, правоохранительным бизнесом, то есть крышеванием и заказными уголовными делами. Курировал тогда это «стратегическое» направление небезызвестный генерал Орлов. Иных уж нет, а те далече… С приходом к руководству Бориса Грызлова «птенцы гнезда Рушайло» стали выпадать из насиженных гнезд десятками. Сейчас в руководстве МВД их практически не осталось. За одним исключением. В Следственном комитете не только все осталось как было, но даже дошло до своего логического завершения. При Мозякове Следственный комитет практически перестал заниматься своим прямым делом.

Потому что такого беспредела, который царит сейчас в СК под руководством Мозякова, не помнят даже старожилы. Как утверждают злые языки, следователи и сам «гражданин начальник» «решают вопросы» передела собственности, занимаются открытым крышеванием, возбуждают заказные уголовные дела, с помщью которых душат конкурентов своих бизнес – структур или просто вышибают из них деньги…

Цифры, характеризующие профессионализм работников СК МВД просто удручающие. До 1999 года в производстве СК находилось 700 уголовных дел по разнообразным «пирамидам». В 2001 году пришел Мозяков и вскоре этих дел осталось уже 300. До суда дошло 92, из которых 70 вернулось на доследование. Из выступления Генерального прокурора на коллегии МВД в начале этого года:«Более 40% уголовных дел, оконченных следственной частью комитета, ушло в корзину». Тут одно из двух: либо следователи СК полнейшие профаны и непрофессионалы, либо большая часть этих дел носила заказной характер и возбуждалась, а также и закрывалась по известным «стимулирующим» причинам. Показательный и шумный арест Мавроди уже после того, как Следственный комитет вернул ему 800 миллионов рублей и он успел надежно спрятать концы в воду – не более чем пиаровский ход, которым подчиненные убеждали свое начальство в эффективности работы. Да и начальство в этом от них не отстает. Из интервью Мозякова 2001 года:

- Следственной частью комитета, в которой, к слову сказать, работают 64 следователя, в прошлом году направлено в суд 28 уголовных дел на 72 обвиняемых. Мои коллеги подсчитали, что в минувшем году нашими следователями направлено в суд 28 уголовных дел на 72 обвиняемых…

Наверняка эти цифры Мозякову кто –то подсунул и таким образом, крепко подставил. Потому что 28 дел – это уровень прокуратуры небольшого российского городка, в котором работает 6 – 7 следователей. А вот цитата из статьи журналиста , расследовавшего махинации СК :

- Впрочем, я не удивлюсь ничему. Сегодня в Следственном комитете можно возбудить дело на кого угодно и за что угодно. Было бы желание. 

Какому из высказываний вы больше поверите? Чтобы не оставалось сомнений, еще одна цитата, Владимира Устинова и тоже этого года:

- В прошлом году мы серьезно критиковали Следственный комитет. Комитет опускался до расследования дел, которые подлежали расследованию в городах и районах . По делам махровым цветом цвела волокита. Допускались нарушения процессуальных требований.

Логично ожидать, что комитет исправит ситуацию. Но не тут-то было…

Комментарии, здесь кажется излишни.

В сталинские времена был в ходу такой термин «выдвиженцы». Это были никому неизвестные люди, волею кого-нибудь из тогдашнего высшего руководства мгновенно возносился на ответственные посты в государстве. Одни из них, которые умели работать и не страдали кессонной болезнью, так и оставались в номенклатуре. Другие же с треском падали вниз и нередко падение заканчивалось в камерах Лубянки. Сейчас любому в МВД ясно, что выдвиженец Мозяков явно не справляется со своими прямыми обязанностями. Но даже простых оргвыводов не делается. Это бывает тогда, когда назначения имеют политический, а не профессиональный характер…