Страх-Петербург

Со дня убийства питерского студента Тимура Качаравы прошел месяц. Подозреваемые в этом злодеянии задержаны, во вторник один из них дал признательные показания: “Да, саданул пять раз ножом антифу”. Антифа — значит антифашист. А задержанные, трое из которых несовершеннолетние, — приверженцы националистических идей. При обыске их квартир изъят нож и предметы с фашистской символикой. Собственно, никто и не сомневался, что Тимура убили “нацики”. Это стало ясно тогда, когда на одном из фашистских сайтов, где распечатаны списки потенциальных “врагов” — антифашистов, напротив фамилии Тимура появился красный значок. То есть — “один готов”. До сей поры нацисты выбирали жертвы по цвету кожи и разрезу глаз. Теперь взялись за всех, кто не согласен с их идеологией и готов заявить об этом открыто?

“Молча сидеть и смотреть — этот выбор похож на смерть”

     Тимур Качарава стал антифашистом еще в старших классах школы. Наверное, это было ошибкой, но на митингах он никогда не закрывал лицо. За несколько месяцев до трагедии на одном из сайтов националистического толка 20-летнего Тимура назвали одним из лидеров питерского антифашистского движения.
     — Он был харизматической личностью, — рассказывает Артем, один из его друзей. — Обаятельный, живой, он привлекал к себе людей, будоражил умы. Я знаю кучу ребят, которые стали антифашистами, потому что им был Тимур. В очень многих он успел вложить душу.
     Парень учился на 4-м курсе философского факультета Санкт-Петербургского университета, изучал китаистику.
     — Очень хороший мотивированный студент, — отзываются о нем преподаватели.
     А еще он занимался фотографией, играл музыку “hard core”: создал собственную группу и сочинял песни…
     Когда выбор в том,
     чтобы встать на колени
     или просто молча сидеть и смотреть,
     это значит, от нас ничего не зависит,
     и этот выбор похож на смерть.
     Подчиниться тому, что отнимает жизнь,
     наблюдать и спокойно стоять в стороне,
     или попытаться создать свою реальность
     и из двух вариантов выбрать третий…

10 октября этого года на Тимура напали первый раз — прыснули из газового баллончика, избили, внушая: “Опасно быть антифашистом!” Тогда парню повезло — ему удалось вырваться и убежать.

13 ноября все вышло по-другому.
— В тот день я видел Тимура, — рассказывает его друг, Алексей. — Он был расстроен и подавлен. За несколько дней до смерти он признался своей девушке, что боится за свою жизнь.

Вечером, около семи часов, Тимур с друзьями зашли в кафе на углу Невского и Лиговского проспектов. Этот угол — очень оживленное, людное место. Здесь паркуются машины, отсюда отправляются автобусы в Финляндию, рекламщики разгуливают с табличками, а прохожие спешат в метро. Ребята сели за столики, а Тимур и его друг Максим Згибай — студент экономического факультета госуниверситета, на улице докуривали сигареты.

Все произошло в одно мгновение. На Тимура и Максима набросились одиннадцать подростков. Убивали целенаправленно — оглушили арматурой по голове, 5 ударов ножа в шею Тимура. Максиму повезло больше — нож прошел в сантиметре от сонной артерии — это спасло парню жизнь. Когда друзья Тимура и Максима выскочили на улицу, они увидели лишь спины убегающих. Но самое жуткое — из-за стеклянной двери книжного магазина за убийством равнодушно наблюдал охранник. Он даже не вышел на улицу. А ведь достаточно было выстрелить в воздух, и трагедию можно было предотвратить.

И только один из прохожих (!) кинулся на помощь раненым студентам.

Остальные — проходили мимо.

Строчка из текста Тимура — “подчиниться тому, что отнимает жизнь, наблюдать и спокойно стоять в стороне” оказалась пророчеством.

В тяжелом состоянии Максима доставили в реанимацию, сейчас парень уже идет на поправку. Тимур умер на месте…

Свастика на могиле

Спустя 20 дней на стене около места гибели Тимура появился фашистский знак. Он расползся криволапым пауком по надписи “Тимур, мы всегда будем тебя помнить”. А в Интернете на форумах националистического толка вовсю глумились малолетние подонки: “За дело гада убили, хоть рэпер, хоть анархист — все равно враг народа”.

В Интернете вообще огромное количество сайтов и форумов, где националисты чувствуют себя как рыба в воде. Подрастающим нацистам старшее поколение дает советы и разъяснения:

“Россия оккупирована, и наш долг — свергнуть оккупантов. Я советую определить свои таланты, предпочтения, возможности и дальше развиваться в той области, которая наиболее близка лично вам. Если занимаетесь боевыми искусствами — занимайтесь ими профессионально, учитесь обращаться с оружием. У вас талант в сфере компьютерных технологий? — развивайте его. Постоянно ищите своим умениям практическое применение. Мы на войне. Мысль понятна?”

В прошедшем ноябре экстремистские группировки как будто спустили с цепи и скомандовали: “Фас!” В начале ноября в Москве неонацисты прошли маршем, скандируя “хайль Гитлер”, в конце — ОМОН разогнал в столице митинг антифашистов, покидав на землю российские флаги и плакаты с перечеркнутой свастикой. Неонацизм набирает в стране обороты — это трудно не признать. На смену теоретикам, говорунам с трибуны пришли активисты. Для них главное — действие, а все остальное — “музыкальное сопровождение”.

Они объявили России войну. А что же мы?..

* * *

     — Последние несколько лет в России происходит эскалация насилия националистов, — говорит член антифашистской комиссии “Мемориал” Генриетта Содман. — То, что раньше было политической борьбой, рекламой с националистическими лозунгами, сейчас приобретает форму агрессии и криминала. Это должны понимать те, кто спекулирует на таком примитивном способе воздействия на толпу, как национализм. Ведь это неуправляемая вещь. Кому-то кажется, что он просто написал на своем рекламном партийном щите “Россия для русских”, и это даст ему голоса избирателей. Но это — ящик Пандоры. Открыв его, ты уже не можешь ничем управлять. Ситуация развивается по своим законам. И в своих радикальных формах это — всегда преступление.
    — Почему именно Петербург, во время войны с фашизмом прошедший через страшную блокаду, сегодня облюбован неонацистами?
     — Большие города — Москва, Питер, Воронеж — в первую очередь подвержены национализму. Это города, в которых много иностранцев и есть социальное напряжение, выливающееся в агрессию. Но Петербург, правда, — на первом месте по количеству нападений на иностранцев, а также на людей “неславянской внешности”.
    — Сейчас нацисты стали нападать на антифашистов. На сотрудников вашей организации нападали?
     — Конечно. Один из нападавших даже был задержан и осужден. Он был лидером крайне правой экстремистской организации. Правда, нашли его благодаря работе частных сыщиков. А в августе 2003 года к нам в офис ворвались вооруженные люди, связали троих сотрудников и забрали из компьютера базу данных. После этого сотрудники подвергались нападениям, все они не были раскрыты. Милиция все оформляла не иначе как хулиганство или ограбление. А через некоторое время погиб Николай Гиренко, с которым мы тесно сотрудничали. То, что его дело еще не раскрыто, — это просто городской позор (Николай Гиренко — председатель Комиссии по правам национальных меньшинств Петербургского союза ученых — провел около 20 экспертиз по заданиям правоохранительных органов Москвы и Санкт-Петербурга на предмет наличия признаков разжигания межнациональной розни. Ученого застрелили на пороге его квартиры в июне прошлого года. — прим. А.Г.). Он и его коллеги все и всегда делали с открытым забралом. Когда Гиренко выступал в судах как эксперт прокуратуры, всегда было по-настоящему страшно: из зала раздавались крики, угрозы немедленной расправы от людей со свастикой.
    — Сколько, по вашим данным, экстремистов в Северной столице?
     — От 3 до 5 тысяч человек. Почти все экстремистские группировки связаны между собой, хотя между ними есть свои разногласия и трения. Сплоченность их больше, чем хотелось бы. В современном мире нет нацизма гитлеровского типа — все это перепевы. Но неофашистские группировки повторяют риторику, аргументацию Гитлера. А есть и организации, которые поклоняются, скажем, богу Перуну, — они придумали себе другие символы веры, но остались верны той же расистской идеологии.
    — Кто лидеры этих группировок?
     — Это взрослые люди — 25—27 лет, которые занимаются политикой и которые до суда не доходят. Убитые антифашисты — это либо профессора, либо студенты вузов. А когда мы узнаем, кто убийца, — это чаще всего подросток с незаконченным ПТУ. Отчасти они тоже жертвы и заложники: по чьему-то указу идут убивать другого ребенка за цвет кожи. Лидеры натравливают безмозглую молодежь.
     — А чем можно объяснить крайне вялую реакцию правоохранительных органов на мотивированные националистические преступления?
     — Наверное, нежеланием. Часто даже не пытаются найти преступников. Защитой же людей, которые находятся в зоне риска, наша милиция вообще не занимается. Хотя возможности контроля за нацистскими группировками существуют. Вот интересно, в июне 2004 года в адрес Матвиенко с неизвестного сайта поступили угрозы националистического толка. Автора этого письма — деятеля крайней фашистской группировки — очень быстро нашли и осудили. Значит, если надо — находим. Впрочем, нельзя во всем винить только правоохранительные органы. В первую очередь виноваты политические и общественные силы, которые нагнетают националистический фактор. Явлению неонацизма должно быть уделено внимание, против него должны быть приняты меры. Нельзя давать националистам повод для триумфа.
     — Потворство националистам — это чисто российское явление или это характерно для многих стран?
     — Если на этой почве убивают человека на Западе, то это ЧП. Тут же проходят серьезные реакции как на государственном, так и на общественном уровне. Когда подобное происходило в Риме, то мэр города вышел на антифашистскую демонстрацию. Когда такое случилось в Германии в 2002 году, то канцлер участвовал в ряде акций в память об убитом и в протестах против действий тех, кто это совершил. В Амстердаме погиб арабский мальчик — это произошло 20 лет назад, и каждый год в день его смерти на демонстрацию выходят тысячи людей. У нас погиб Тимур, и это была одна из самых громких смертей за последнее время, но больше 200 человек не собрал ни один митинг. Когда гибнет иностранный студент, то на демонстрацию приходят 10 человек. А когда убивают цыганского ребенка, то на митинг вообще никто не выходит. Разве это нормально?

* * *

В последнее время правоохранители, словно очнувшись, начали признавать идеологическую составляющую преступлений. В случае с “Шульцем-88” за решеткой оказался именно руководитель, и именно за организацию экстремистской группировки с националистической начинкой. В Воронеже убийцы африканского студента обвиняются в “расовой ненависти”. А в городском суде Петербурга заканчиваются прения сторон по делу о группировке Mad Crowd. Обвинение считает подсудимых виновными в разжигании национальной вражды и в участии в экстремистском сообществе.

Подобные судебные процессы идут в Москве, Владивостоке, Новосибирске и Сургуте. Но друзья Тимура на акциях на всякий случай прячут лица в шарфах. Кто знает, чья фамилия — следующая в списке?

Борьба за чистоту расы
По данным информационно-аналитического центра “Сова”, в 2004 году националисты убили 45 и напали на 190 человек. С января по октябрь этого года от их рук погибло 19 человек, а пострадали — 252. Неофашисты нападают не только на людей “неславянской внешности”, но на поклонников “идеологически чуждой” музыки и представителей молодежных субкультур, которых считают “предателями идей белой расы”. Борются и “за чистоту расы”: только в 2004 году убито 12 бомжей.

Увы, огромное количество таких преступлений не только не расследуется, но и не регистрируется. Часто это происходит из-за нежелания милиции “связываться” с подобными случаями. Скажем, летом горпрокуратура Петербурга возбудила уголовное дело в отношении сотрудников милиции, отказавшихся расследовать избиение иностранного студента, гражданина Индонезии. Потерпевший обратился в ОВД, но сотрудники дежурной части заявления не приняли.

Зачастую прокуратура предъявляет обвинения тем, кого все-таки удается поймать, без учета националистического мотива. Даже при обстоятельствах, которые напрямую говорят о наличии такового. Например, один из обвиняемых в избиении раввинов в Москве в январе 2005 года значится “хулиганом” и уже имеет условный срок, полученный за избиение вьетнамца “из хулиганских побуждений”.

Анна Азарова, Московский комсомолец , 15.12.2005

| | Поделиться