Подписание президентом России Владимиром Путиным закона об отмене презумпции невиновности в отношении налоговых преступлений вызвало шквал нелестных отзывов в экспертном сообществе. Речь шла и о «возвращении конфискации», и об «усилении правового беспредела», и о «легализации налогового терроризма». При этом мало кто обратил внимание на то, что подобных налоговых мер нет даже в тех странах, которые мировое сообщество традиционно относит к числу самых нелиберальных. И с этой точки зрения новый указ на самом высшем уровне продемонстрировал населению российские «либеральные» ценности во всей их красе.

Подписанный главой государства 7 ноября документ стал кульминацией истории с законом о налоговом администрировании. Он был разработан в Минфине, и в нем, как сказал «НГ» замруководителя комитета РСПП по налоговой политике Сергей Беляков, фактически узаконены правонарушения, которые зачастую позволяют себе налоговые органы. А раз так, получается, что закон ставит под сомнение как либерализм власти в целом, так и отдельных ее представителей. И в первую очередь – главы Министерства финансов Алексея Кудрина. Как заявил «НГ» президент Центра развития Сергей Алексашенко, «с точки зрения либеральной политики Алексей Кудрин – это один из основных тормозов для проведения реформ в России последние года три-четыре». «Он никогда не был либералом, а сейчас выполняет функцию кассира, единственная задача которого – следить за тем, чтобы приток денег в кассу всегда превышал отток», – убежден Алексашенко.

Компромисс со всеми сразу

После 7 ноября стало очевидно, что Алексей Кудрин войдет в историю современной России не только как самый обеспеченный министр финансов. Судя по всему, ему также уготована и роль человека, имевшего самое непосредственное отношение к целому пласту проблем, описываемых термином «фискальные репрессии». И хотя непосредственного участия в большинстве самых скандальных историй последних лет глава Минфина не принимал, трудно предположить, что ответственность власти за сломанные судьбы предпринимателей и передел собственности в крупнейших частных компаниях хотя бы отчасти не ляжет и на него самого.

Удивительно, но при всем этом для многих авторитетных экономистов Кудрин по-прежнему остается едва ли не единственным настоящим либералом во власти. А тот факт, что это все труднее заметить со стороны, – по их мнению, не вина министра финансов. Научный руководитель Высшей школы экономики Евгений Ясин считает, например, что «говорить о том, что глава Минфина не либерал, неправильно. Конечно, Кудрин и Греф сегодня не осуществляют либеральные реформы, но не они в этом виноваты. Если бы были другие обстоятельства, если бы менее активно поступали команды из Кремля, они бы действовали гораздо более решительно».

«Уверен, что по характеру и своим воззрениям Алексей Кудрин либерал, однако он просто не может действовать в соответствии с этими своими убеждениями. Будучи членом команды, он не имеет возможности вступать в противоречие с общей линией, которую проводит президент. В настоящее время экономическая политика диктуется не Кудриным и Грефом, а несколько другими источниками. Она состоит в том, чтобы установить контроль государства в нефтяном секторе, захватить ЮКОС и одновременно национализировать «Сибнефть». На это все Кудрин влиять не может, это не его полномочия», – заявил «НГ» Евгений Ясин.

Возможно, полномочий Кудрина действительно не хватает, чтобы переломить генеральную линию, проводимую правительством – и не только им. Но если отвлечься от полномочий, придется признать, что глава Минфина – один из немногих людей во власти, и по сей день имеющих непосредственный доступ к президенту. И трудно поверить, что пользующийся такими преференциями чиновник, да еще и претендующий на звание либерала, не попытался бы пустить свое влияние в дело. Или все дело в том, что в нынешней системе российской власти любой не-питерский и не-силовик уже достоин звания либерала? Но не лучше ли тогда видеть на министерском посту пусть и человека, носившего погоны, но ведущего адекватную финансовую политику, чем его антагониста, у которого слова расходятся с делом?

Тем более что, по мнению Сергея Алексашенко, действия министра финансов и ситуация, сложившаяся в стране после дела ЮКОСа, мало связаны. «Людям, которые организовали это дело, по большому счету наплевать на презумпцию невиновности налогоплательщика. Они в этом не разбираются, и это мелкий для них вопрос. Очевидно, что то, что Кудрин делает с взаимоотношениями налогоплательщика и налоговых органов, – это его личная позиция, он ее проводит, и ему никто не может ее диктовать. Можно сколько угодно говорить, почему Кудрин молчал или даже защищал дело ЮКОСа, но то, что он делает с точки зрения налогового законодательства, я считаю основательным вредом. То же самое касается его нежелания обсуждать какие-либо инвестиционные проекты, когда он говорит, что денег из бюджета не будет ни на что. Понятно, что ситуация во властных структурах непростая и, чтобы там удержаться, Кудрин должен идти на какие-то компромиссы. Только при этом неплохо бы не забывать, что есть вещи, которые, кроме тебя, все равно никто не решает», – говорит президент Центра развития.

Либеральное неснижение

Говоря о либеральности Алексея Кудрина, не стоит забывать и о том, что даже в России либерал – это не просто добрый дядя, но в первую очередь – человек, озабоченный стимулированием экономического роста. Но нельзя не заметить, что как раз в последнее время, несмотря на колоссальный рост цен на энергоносители, экономический рост в России имеет отрицательные показатели – о чем, кстати, говорил в своем последнем докладе советник президента Алексей Илларионов. А те 5–6%, которыми так гордится правительство, по его словам – следствие все того же повышения цен на нефть.

Все эти факторы – основная причина пессимистических прогнозов, которые Запад (и не только он) дает по поводу дальнейшей судьбы российской экономики. В недавно опубликованных исследованиях расписаны как минимум три возможных сценария развития экономического кризиса в России. И какой бы из них ни сбылся, вероятнее всего, что следующие поколения, которым достанется в наследство в очередной раз развалившая экономика, будут в том числе винить в этом и нынешнего министра финансов.

Одним из возможных пунктов грядущих обвинений, вероятно, станет и упорное нежелание Алексея Кудрина идти на снижение НДС. С одной стороны, позиция главы Минфина объяснима – хотя бы с точки зрения того, как эту меру воспримет бизнес. По мнению Евгения Ясина, «если устраиваются гонения на бизнес, вероятнее всего, те деньги, которые он получит в результате снижения налогов, будут потрачены отнюдь не на инвестиции. Типичный тому пример – то, что сделала Елена Батурина. Она продала свои реальные активы и купила акции «Газпрома» и Сбербанка – то есть вложилась в государственные акции, чтобы снизить риски и обезопасить себя. Это преобладающая и вполне разумная линия поведения бизнеса на сегодняшний день».

В свою очередь, член научного совета Центра Карнеги Ксения Юдаева объясняет позицию Алексея Кудрина в отношении снижения НДС стремлением сохранить финансовую систему в равновесии: «Будучи министром финансов, Кудрин озабочен дисциплиной собираемости налогов и всякими проблемами, с которыми может столкнуться Россия, если мы вдруг снизим налоги. Сейчас снижать их можно, поскольку это позволяют высокие цены на нефть. Если же эти цены упадут, налоги придется снова поднимать. Кудрин отвечает за то, чтобы финансовая система не выходила из строя, поэтому он не может быть столь же либеральным, как тот же Илларионов».

Но если верны выкладки, говорящие о том, что выигрыш от снижения НДС с лихвой перекроет возможные потери бюджета от снижения нефтяных цен, получается, что министр финансов просто-напросто перестраховывается. Или, что, может быть, вернее, стремится к выполнению совсем иной задачи – сохранения накопленного в неприкосновенности. На взгляд Сергея Алексашенко, «Кудрин пережил в Минфине кризис 1998 года и, видимо, у него на генетическом уровне застряла мысль, что дефицит – вещь плохая. Это, пожалуй, единственная линия, которую он осознанно проводит. А ведь министр финансов должен иметь позицию несколько более широкую, чем просто интересы бюджета. Впрочем, и по бюджету господин Кудрин, кроме своей узкой позиции относительно прихода и расхода, никаких взглядов не имеет».

Но если это так, то получается, что глава Минфина выполняет функции не столько министра финансов, сколько кассира. Тогда понятно и его нежелание расходовать Стабилизационный фонд или снижать налоги. Как нетрудно догадаться, банальная логика кассира всегда проста: собрать как можно больше денег – а там будь что будет. И тогда единственным вопросом остается такой: а что в действительности будет с теми колоссальными деньгами, которые сегодня собирает Алексей Кудрин?

Куда деньги девать

По мнению Ксении Юдаевой, подобные действия Алексея Кудрина мотивированы, в частности, тем, что «в нашем государстве он отвечает за инфляцию, поэтому выступает против расходования Стабфонда внутри страны». Но денежные власти России уже не первый год не укладываются в свои же прогнозы по инфляции. И в свете этого утверждение об ответственности за инфляцию главы Минфина выглядит крайне странно. «За инфляцию у нас вообще не отвечает никто, и это никого не волнует, кроме президента. Все остальные перепихивают ответственность друг на друга. И Кудрин первый говорит: я здесь ни при чем», – считает Сергей Алексашенко.

И снова всплывает вопрос о либеральности главы Минфина. Хотя Евгений Ясин считает верным его решение пустить излишки Стабфонда на погашение долгов Парижскому клубу, остается открытым вопрос, что делать с деньгами, когда кредиторы получат все сполна. «Надеюсь, к тому времени инвестиционный климат в стране наладится», – говорит научный руководитель ВШЭ. Но, как уже было сказано выше, с чего бы ему налаживаться, если налоги по-прежнему высоки, понятие презумпции налоговой невиновности фактически отменено, а самый либеральный министр страны делает все, чтобы не потратить лишний рубль?

Сергей Алексашенко считает, что Алексею Кудрину вообще очень повезло со Стабилизационным фондом. «Легко быть кассиром, когда у вас большая кубышка», – говорит он. В целом же, по его мнению, «все дискуссии по поводу правильной траты денег из Стабфонда являются отражением того, что у нас отсутствует нормальная политика бюджетных расходов». «Ни Кудрин, ни кто-либо из его министерства не могут объяснить ни специалистам, ни населению, ни Думе, какие у нас бюджетные приоритеты, на что мы тратим деньги и какие задачи мы решаем. При формировании госбюджета министр руководствуется принципом: как было год назад, но умноженное на коэффициенты», – считает Сергей Алексашенко.

В подобной ситуации остается признать, что в реальности либерализм и денежные власти России – две вещи несовместные. Видимость же может быть любой. Как говорит Евгений Ясин, «такие люди, как Кудрин и Греф, поставлены в условия, когда они образуют либеральную ширму для политики, которая ни на йоту не является либеральной». Ему вторят и политологи. Генеральный директор агентства политических и экономических коммуникаций Дмитрий Орлов отмечает, что в России вовсе не было никогда либерализма. «Просто еще с ельцинских времен в нашей стране стало принято использовать либеральную фразеологию, дабы оправдать то, что делается в действительности», – заявил он «НГ». Тем более что на Западе либеральная риторика Алексея Кудрина находит понимание и поддержку – а глубоко в российские проблемы там стараются не вникать.