Физик на черной “Волге”

В молодости он ездил стройотрядовцем в Коми. Сейчас — построил Константиновский дворец. Однажды он потратил заработанные 600 рублей, не придумав, куда их применить. Нынче ему приходится управлять недвижимостью, стоящей миллионы долларов. Его собственная мама просила, чтобы из-за хулиганства сына не принимали в комсомол. Теперь в солидности нашего героя никто не сомневается, а многие перед ним и вовсе трепещут. И все-таки ни одна актуальная тема не вызывает у управляющего делами президента Владимира Кожина такого энтузиазма, как его юность в СССР.

Полушепотом на кухне

     — У вашего шефа, Владимира Путина, первой машиной был “Запорожец”. А у вас?
     — Служебная, наверное, — когда я работал в райкоме комсомола — черная “Волга”. Первый раз ощущения были очень сложные: чувство, что ты большой и важный начальник, и просто приятное ощущение, что едешь в машине вроде по делу, но есть и возможность глазеть по сторонам. А когда уже наступили другие времена, в конце 80-х, у меня появились первые “Жигули”. Девятка.
     — Запчасти где доставали?
      — Как и все — и в таксопарках, и на толкучках. Чинил сам. Старался, чтобы меньше ломалось.
     — Это как — меньше ездили?
     — Ну, в общем, да — зимой поменьше. Питерский климат не для машин...
     — Идеал благосостояния советских граждан: квартира, машина, дача, югославская стенка и дубленка. Насколько семья ваших родителей этому соответствовала?
     — Не соответствовала. Хотя, по моим ощущениям, мы жили нормально, как средняя советская семья. Родители у меня были строителями. В год, когда я родился, они уехали из Троицка на другую крупную стройку — тогда возводилась Новочеркасская ГРЭС знаменитая. К сожалению, отец очень рано погиб на этой стройке — несчастный случай. Мне было 4 года. Если бы этого не случилось, семья, наверное, жила бы лучше.
     Начиная со времен коллективизации семейство наше было расколото, на севере страны многие жили, под Санкт-Петербургом, потом высылка в Сибирь — почему, собственно, оказались в тех краях. Часть там осталась, часть переехала в Ростов, Новочеркасск.
     — Вы помните знаменитые новочеркасские события — когда после повышения цен на продовольствие люди вышли на улицы и были расстреляны?
     — Расстрел демонстрации, колонны танков — я это ассоциативно помню, помню разговоры родителей об этом полушепотом на кухне. Сейчас понимаешь, что это был за мир. А так присутствовала школа, замечательные учителя, спорт, который, наверное, от очень многого спас. Я, кстати, был председателем совета физкультуры школы. Серьезно увлекся баскетболом, волейболом, играл за все сборные, за которые возможно.

Студент с кучерявой шапкой      — Вы дальновидно решили учиться в Питере. Почему, кстати, именно в Питере?
     — Выбор был — физтех в Москве, точнее, в Подмосковье и электротехнический институт в Питере. Но все-таки Ленинград был ближе — и духовно-родственно, и всячески. Поэтому выбор пал на ЛЭТИ.
      — Каким был абитуриент Владимир Кожин?
     — На поступление я надел костюм, который шился на выпускной бал. А прическа… Те годы, знаете, что было за время — повальное увлечение “Битлз”, “Юрайя Хип”, “Дип Пепл” — самые любимые и обожаемые группы. Отсюда, естественно, попытка подражать: у всех длинные волосы, борьба с этим учителей, конфликты в школе. Удаление с уроков. Я тоже носил длинные волосы, но, поскольку они были не просто длинные, а еще и кучерявые, получалась такая шапка на голове.
      — На что была похожа жизнь в питерской общаге?
     — Бурной она была. В нашем общежитии, которое входило в известный студенческий городок на Новоизмайловском проспекте в Питере, были представлены все ведущие вузы города. Прямо напротив нас жили девчата из пединститута. У нас в основном мужской контингент. Догадываетесь, какие отношения были.
     Учиться было очень тяжело, ввиду того что каждый день у кого-то день рождения — это как минимум этаж гуляет. Но я не помню ни одного случая не просто серьезного преступления, а даже серьезного воровства. Было десять этажей, где каждая комната нараспашку. Мы заходили друг к другу не только не стучась, а, что называется, открывая дверь ногой. А студенты достаточно прилично после стройотрядов зарабатывали, везде стояла техника, все завалено магнитофонами, кассетами. И при этом был абсолютный интернационал.
     — Вы входили в совет общежития. Чем занимались?
     — Безусловно, есть какие-то общечеловеческие нормы, которые мы пытались соблюдать, — не устраивать пьянок, особенно бытовых, примитивных. А в основном работа направлялась на очень простые вещи. Например, чтобы постельное белье регулярно менялось, а не как в анекдоте: сегодня смена белья в общежитии — четвертая комната меняется с пятой!
     Жили мы по три человека в комнате, готовили сами — в основном жареная картошка с колбасой и макароны по-флотски. Но время от времени кому-то присылалось что-то особенное из дома — особенно ребятам с юга... Забавных случаев море, один со свадьбой связан был.
     — Не с вашей, случайно?
     — Нет, ребята из нашей группы поженились. Тогда в Ленинграде только-только открылся Дом свадебных торжеств на Мориса Тореза, туда было очень сложно попасть. Я же уезжал в первый свой рейс в студенческом отряде проводников. То есть после застолья нужно было снять костюм, галстук, переодеться в стройотрядовскую форму и приехать на Московский вокзал на поезд. Это была занимательная история, как все это происходило и в каком виде я приехал на вокзал! Костюм на стройотрядовскую форму я менял уже в вагоне, меня провожала почти вся свадьба, и на перроне Московского вокзала было непонятно, кто тут жених, кто гость. Все, что недоели-недопили, тащили с собой. По-моему, поезд с опозданием отошел в результате.

“Выливаешь на себя пол-литра”      — Как вы попали в кресло редактора студенческой газеты?
     — Тогда назначения происходили просто — предложили эту работу на бюро комсомола. Заметки были о нашей жизни. Про фестиваль, помню, писали — “Весна в ЛЭТИ”. Был концерт “Машины времени”, группы широко еще не известной, но любимой в институтских кругах. В ЛЭТИ накопилось столько желающих попасть на него, что высадили окна и чуть ли не двери в актовый зал. Ну, естественно, мы это описывали. Никаких тебе выборов-перевыборов, черного пиара, прочей мерзости.
     — Судя по всему, ваша хозяйственная жилка проявилась в стройотрядах. Где-нибудь остались построенные вами тогда объекты?
     — Уверен в этом, потому что это были серьезные стройки. Скажем, Ухтинская ГЭС. Город Ухта, Коми АССР. Провели там почти три месяца. Участвовали в строительстве крупной тепловой станции, в том числе работали и на сооружении градирен. Знаете, какие на Кольцевой стоят — они выглядят как трубы, но очень-очень толстые — воду охлаждают. Наверняка в Ленинградской области есть постройки. Где увидите выложенное кирпичами название отряда — “Сириус” — там, значит, мы руку приложили. Стройотряд — это, наверное, самое золотое время жизни студента в те времена. Это была возможность заработать, и существенно. Я в первом стройотряде, еще мальчишкой был, после первого курса при повышенной стипендии в 45 рублей заработал 600. Вообще не знал, как верно распорядиться этими деньгами.
      — Как в итоге распорядились?
     — Да вот так и распорядился. В сентябре получил, в октябре они закончились. Мама меня потом долго корила.
     А вообще труд был очень тяжелый. После каждого рабочего дня казалось, что вот сейчас приедешь, помоешься, доползешь до кровати, и все… А приезжаешь, помылся — и всю ночь на дискотеке. В диско-клубе, который каждый отряд оформлял так, что нынешние ночные клубы отдыхают — целые конкурсы были по дизайну. Помещение от потолка до пола расписывали — под замок, еще подо что-то. Бары делали с коктейлями — на основе воды, ввиду “сухого закона”, и гуляли до четырех утра.
     — Попутешествовали много?
     — Да, я тогда впервые увидел, например, что такое тайга. И на себе испытал — рубишь просеку, а спина напарника напротив черная от комаров. От них не спасало ничего. Например, выдавалась такая пол-литровая бутылка специального средства, надо было мазать. Но толку от “притираний” мало было, поэтому берешь и просто выливаешь все на себя. На полчаса спасает, потом опять едят тебя кровососы. В общем, и мужская работа, и зажигательный досуг. Я тогда пел и на гитаре играл — студенческие песни и бардов: Никитин, Кукин, Клячкин, Окуджава, Визбор. Свои песни писал. У каждого отряда был свой гимн, который пели по поводу и без повода, — если поднатужиться, можно вспомнить что-то из нашего, про то, как “Сириус над нами сияет”.
     — А была у вас известная своей негуманностью процедура — посвящение в бойцы стройотряда?
     — Была. Целое действо, которое “старики” придумали. Приводили в лес, устраивалась полоса препятствий для новичка — такая, что можно было захлебнуться в луже, сорваться с сучка. В конце глинтвейн давали — на основе касторки, смеси валерьянки с перцем и минеральной воды.

Антипартийная группа      — Во время работы в Петроградском РК ВЛКСМ выговоры от старших товарищей получать приходилось?
      — Многократно было так, что первый секретарь, например, объявляет благодарность и премирует поездкой на Мальту, а через день все отменяют и объявляют выговор.
     — Почему?
     — Были многие вопросы, которые я в силу юношеского максимализма пытался доказывать, а иногда это шло “вразрез с линией партии”. Собственно, поэтому и жизнь потом повернулась: в определенный момент я должен был идти куда-то дальше из райкома, и уже решался вопрос о переходе в горком комсомола. Но именно тогда мы с группой товарищей решили принципиально выступить на отчетно-выборной конференции — чтобы не допустить выбора человека, как нам казалось, недостойного, ярого карьериста. Его должны были сделать первым секретарем. А все уже было везде согласовано. И тут прямо “антипартийная группа”…
     Так что могли вообще из партии попросить. Но в итоге пришлось поменять сферу деятельности…
     — Вы верили, что в СССР будет построен коммунизм?
     — Да знаете, тогда как-то об этом не задумывался. В принципе в том времени было и отрицательное, и много положительного.
     — После комсомола новое рабочее место — НПО “Азимут” — пришлось по душе?
     — Поначалу мне там было тяжело, не нравилось — это очень закрытое оборонное предприятие, и закрытость эта угнетала, на комсомольской работе все-таки было намного свободнее. Но потом я втянулся, и сейчас приятно видеть, что то, к чему ты имел отношение, работает.
      — Какие эмоции вы испытали, когда поехали на стажировку в Германию?
     — Впечатлений была масса, хотя до этого и был уже за границей. Представьте себе: СССР, 1991 год, конец перестройки — пустота на прилавках, на улицах митинги, разгул демократии. А в академии “Баден-Вюртемберг” под Штутгартом — чинность, спокойствие, сытость, умные разговоры об экономических методах свободного рынка, “деловые игры”. И мысли: а почему у нас не так? А ведь можно и в нашей стране сделать все по-другому. Ведь мы не хуже немцев умеем работать и мыслить! И когда предложили продолжить стажировку, заняться серьезными экономическими исследованиями, то решительно отказался. Спросите почему? Жил бы обеспеченно, и в семье был бы достаток… Но как это ни звучит пафосно, причина была такая — “есть у нас еще дома дела”, как в популярной песне военных времен поется.
     — Кстати о семье. Знакомство с супругой в Питере случилось?
     — Да, когда я еще работал в комсомоле. А познакомились мы по фотографии. Когда я готовился к мероприятию в одном из училищ, мне принесли фотографии участников. Среди них оказалось и ее фото. Вот я и решил сравнить с оригиналом.
     — Какие питерские достопримечательности выбирали для встреч?
     — Петропавловская крепость, все, что на Петроградской стороне. К крепости у меня вообще особое отношение — меня туда тянуло. Когда готовился к экзаменам и в голову что-то не шло, я ходил туда вечером. Тогда она открыта была, пустынно, свободно бродить можно было.
     — Как известно, над предложением Путина работать с ним в Москве вы раздумывали две минуты. Можете назвать свой самый смелый и неординарный поступок в юности?
     — Он тоже связан со сменой работы — я его уже назвал. А еще однажды в седьмом классе так набедокурил, что мама пришла и попросила меня в комсомол не принимать. Но это уже совсем другая история.

МК , 2.12.2004

| | Поделиться