Счетная палата проверила, как Минобороны продает ненужное государству бывшее военное имущество. Серьезных нарушений аудиторы не нашли. Однако, по их словам, и не могли найти. У военных практически отсутствует учет недвижимости - законодательно оформлено только 0,02% от всех объектов Минобороны. В итоге большая его часть разворована, оставшаяся - стареет и теряет свою стоимость. Сергей Степашин в этой связи предложил освободить военное ведомство от несвойственных ему коммерческих функций.

В пятницу аудитор Счетной палаты Александр Пискунов отчитался перед депутатами Госдумы о том, как Минобороны реализует высвобождаемое военное имущество. Продавать излишки военной техники и другого ненужного имущества оборонное ведомство начало давно - после ухода российских Вооруженных сил из стран Восточной Европы. Когда российская армия стала сокращаться, необходимость избавления от дорогого в содержании хозяйства сохранилась. Обязанность эту оставили за Минобороны, несмотря на несвойственные этому ведомству функции продавца.

Представляя аудиторский отчет за период 2001-2002 года и первое полугодие 2003 года, Пискунов сообщил, что за этот период Минобороны выручило от продажи высвобожденного имущества 5,2 млрд. рублей. По мнению аудитора, эта цифра могла бы быть существенно выше: объектов недвижимости продано менее 10% от возможного. Причем, как утверждают в СП, ситуация не меняется на протяжении уже нескольких лет. Так, в ходе реформирования ВС РФ в период с 1997-го по июнь 1999 года военным удалось выручить лишь 0,5% от стоимости всего имущества, представленного на реализацию. В 2001-2002 годах не было реализовано 60% выставленного Минобороны на продажу движимого военного имущества.

В итоге продажа недвижимости занимает от 1,5 до 3 лет. "За это время уже никем не охраняемые военные городки разворовываются и разрушаются. Они становятся никому не нужными или продаются по смехотворным ценам", - пояснил Пискунов. Та же картина и по движимому военному имуществу. Простаиваемую технику приходится ремонтировать и модернизировать, что обходится чуть ли не в стоимость реализуемого.

Однако подсчитать точно, сколько государство недополучило, аудиторы не могут. Как пояснили ГАЗЕТЕ в Счетной палате, проблема в том, что стоимостного учета высвобожденного военного имущества никогда не велось. "Законодательно оформлено только 0,02% от всех объектов Минобороны", - пояснил ГАЗЕТЕ Пискунов. Отсутствие инвентаризации и учета всех объектов недвижимости не дает возможности реализовать все это по прозрачным схемам. Никакой инвентаризации до сих пор не проводилось и по вооружению, которое имеется в наличии Минобороны и может быть продано за рубеж. По словам одного из чиновников «Рособоронэкспорта», в Минобороны на вопрос, что у вас есть пригодного для продажи, отвечают: "А что нужно?"

Между тем непроданное имущество государство по-прежнему продолжает содержать, тратя на это немалые деньги. Сейчас в ведении Минобороны находится свыше 200 тысяч объектов недвижимости только казарменно-жилищного типа. Содержать все это у военных нет ни возможности, ни ресурсов. В Счетной палате признают, что потери от существующей неразберихи колоссальные. А расходы, связанные с охраной и поддержанием в эксплуатационном состоянии оставшихся нереализованными объектов недвижимого имущества, съедают львиную долю средств, полученных при реализации высвобожденного недвижимого военного имущества.

Но даже там, где главное оборонное ведомство имеет всю документацию о продаже, оно зачастую не торопится получить полагающиеся деньги. "До сих пор наше Минобороны не получило денег за продажу российских самолетов Су-24МК, проданных Алжиру более двух лет назад, - поделился с ГАЗЕТОЙ впечатлением от отчета СП депутат Валерий Гальченко. - Но мало того, что мы продаем за рубеж массу техники, на ней же кто-то должен работать, поэтому наши специалисты ездят, обучают, а деньги за их работу нам не платят". Аудиторы подсчитали, что только за обучение нам должны более 250 млн. долларов. Глава Счетной палаты Сергей Степашин в этой связи считает, что "практика осуществления Минобороны разрешенных видов деятельности была вынужденной и в настоящее время себя изжила". Поэтому он предложил депутатам изменить законодательство, чтобы "освободить военное ведомство от несвойственных ему функций".