Двадцатого мая правительство собирается рассмотреть вопрос о совершенствовании охраны и использования памятников истории и культуры. Для тех, кто не в курсе: «совершенствование» на самом деле означает приватизацию национального наследия. Музейщики во главе с директором Эрмитажа Михаилом Пиотровским категорически против. Недавно Пиотровский собрал по этому поводу президиум Союза музеев России - общественной организации, президентом которой два года назад его единогласно выбрали. В результате появилось письмо, адресованное правительству РФ.

Михаил Пиотровский предлагает премьеру Фрадкову представить на суд музейной общественности все материалы, посвященные предстоящей распродаже отечественных памятников. Специалисты изучат их, внесут свои замечания и поправки, и только тогда, считает автор письма, возможно рассмотрение проблемы.

По просьбе «МН» Михаил Пиотровский объясняет, что заставило его выступить со столь решительным заявлением:

- На памятники культуры не может распространяться примитивное понятие собственности и владения. Да, у памятника может быть хозяин. Но права его на эту ценную собственность должны быть ограничены рамками множества правил и предписаний. И придерживаться их обязаны все владельцы, в том числе и государство. А у нас именно государство вместо того, чтобы хранить отечественные раритеты и передавать их следующим поколениям, распоряжается сокровищами, как мелкий торговый собственник. Вспомним, как первое советское правительство в 20-30-е годы распродавало музейные коллекции за границу!

На мой взгляд, у нас нет и добросовестных собственников, готовых выполнять все правила по содержанию своих памятников. Так что, прежде чем продавать ценное имущество направо и налево, государство должно создать службу, которая мешала бы новым хозяевам перестраивать это самое имущество в соответствии со своими личными вкусами.

Есть еще один момент, о котором все почему-то забыли. В свое время большевики национализировали старинные особняки, доходные дома, художественные коллекции без всякой компенсации. Наследники бывших хозяев вполне резонно считают, что имеют на эти ценности какие-то права. И международное право их в этом поддерживает. Но, когда они приезжают на историческую родину и видят, что в бывших дворцах и поместьях находятся учреждения культуры или дома отдыха, и мы говорим им, что их бывшее добро служит народу, это не вызывает возражений. Если же, к примеру, дворец Шереметева будет продан за смешную сумму какому-то пупкину, ни у кого не будет морального права говорить потомкам графа, что его имущество остается национальным достоянием.

Я полагаю, что в такой ситуации возникнет масса юридических казусов. И вполне вероятно, что даже наши суды окажутся на стороне бывших хозяев. Я уже не говорю о мировой общественности!

Давайте честно скажем: мы готовим приватизацию памятников от нашей бедности, от неумения владеть этим добром! Государство должно признаться, что идет на нечистое дело.

Очевидно, что вслед за зданиями музеев на торги выставят и коллекции. Сначала музею скажут, что он плохо содержит памятник, затем объявят, что и коллекция хранится не надлежащим образом. Кстати, чиновники любят делать нам замечания насчет того, что мы не все показываем народу. Я не перестаю им объяснять, что в музее главное - научная и исследовательская работа, а не экспозиция и фонды.

Эрмитаж показывает примерно 5 процентов вещей из наших коллекций, всего же у нас более чем 2 миллиона экспонатов. А когда закончим реконструкцию зданий, которые нам передал город, то речь будет идти о 15 - 20 процентах.

Губернатор Валентина Матвиенко объявила о планах приватизации на общественном архитектурном совете города. Сейчас ее предложение обсуждают печать, эксперты, сотрудники службы охраны памятников. Я считаю, что и музейщики должны обсуждать этот вопрос. И не только в рамках Петербурга. Мы должны изучить все документы, которые готовятся к 20 мая для правительства, что, собственно, и заставило меня обратиться к премьеру Фрадкову. Тем более что свыше 70 процентов наших музеев находятся в зданиях со статусом памятников. Они, как правило, расположены в престижных центрах наших городов, так что желающих купить их будет немало.

- Вам известны случаи приватизации музейных зданий-памятников?

- Вот только что частным имуществом оказался флигель усадьбы Рябушинского, где находится музей Алексея Толстого. Интересно, что его успели продать уже дважды, а музей об этом узнал совершенно случайно. Первый раз его продало московское правительство за очень смешную цену - 114 тысяч долларов!

К нам потоками идут письма из провинции. У музеев отбирают здания, переселяют, соединяют. Их права уже ущемляют.

- Кто готовит для правительства документы о приватизации памятников?

- Мы можем только предполагать, что этим занимаются в аппарате нового Министерства культуры и массовых коммуникаций и в Минэкономразвития. Потому и копии письма к премьеру мы послали Александру Соколову и Герману Грефу.

- Что вы собираетесь предпринять, если ваше письмо г-ну Фрадкову останется без ответа?

- Я уверен, что у музейного сообщества достаточно сил и влияния, чтобы убедить наши власти в необходимости совместной работы.

Досье МН

Зураб Церетели стал одним из первых крупных домовладельцев в Москве, кому приглянулось национальное достояние. В 1999 году город продал знаменитому скульптору два памятника архитектуры ХVIII века. За первый, выстроенный по проекту Матвея Казакова, так называемый дом купца Губина (сегодня в нем Музей современного искусства), г-н Церетели заплатил 4,5 миллиона рублей, за второй - усадьбу князей Долгоруковых (ныне Галерея Церетели) - 13 миллионов рублей. По курсу того времени это примерно 180 и 530 тысяч долларов. Реставрацию памятников контролировало Управление охраны памятников Москвы, что не помешало новому владельцу пристроить к подъезду первого здания конструкцию, напоминающую тамбур, и украсить ее чеканкой, не имеющей ничего общего не только с московским классицизмом, но и со всей русской архитектурой. А во дворе усадьбы Долгоруковых хозяйской волею появился яйцеобразный объект, внутри которого Зураб Константинович демонстрирует свои шедевры.