- За полтора года работы у вас сложилось представление о масштабах отмывания денег в нашей стране?

- Конечно. Мы же получаем цифры, смотрим на финансовые потоки. Но называть эти цифры я бы сейчас не стал. Я считаю, что тем самым мы можем повредить себе в глазах инвесторов. Наша экономика поднимается, наш бизнес стал привлекателен, к нам пошли инвестиции. И называть какие-то цифры сегодня - значит пугать тех, кто к нам направляет деньги.

- Чем вы можете их напугать? Они же работают в легальном бизнесе. ..

- Очень просто. Сейчас все считают по-своему. Кто-то говорит, что у нас 50% оборота - преступные деньги, кто-то - что 25%. Но все это домыслы. А то, что я назову, - я буду отвечать за эту цифру. Могу только сказать, что по сравнению с тем, с чего мы начали полтора года назад, количество подозрительных операций значительно снижается.

- А какова сейчас их доля?

- Вот сводка за вчерашний день: 3500 сообщений, из них 367 сегодня будут направлены мной на обработку. То есть примерно 10% всех банковских операций подпадает под определение "подозрительные" - это примерно такой же уровень, как в западных странах. Эти сообщения глубоко анализируются. Но мы не можем прямо утверждать, что все эти деньги преступные, до тех пор пока в судах не пройдут дела и эти люди не будут названы преступниками. С начала нашей работы мы направили в органы МВД сообщения о 13 300 подозрительных операций на сумму свыше 28 млрд руб. Думаю, это большие деньги. Но сколько из них дойдет до судов - вопрос к правоохранительным органам. За каждым делом мы видим конкретных людей, конкретные фирмы.

- Что вы делаете с этой информацией?

- Мы создали федеральную базу данных. Она уже насчитывает 1 млн сообщений и ежегодно будет примерно на 1 млн увеличиваться. Ежедневно она пополняется на 3000 - 3500 сообщений. Через 4 - 5 лет будет создана солидная федеральная база, которая будет использована в нашей аналитической деятельности, работе правоохранительных органов.

- Иными словами, можно будет набрать по поиску название какой-нибудь организации и выяснить все про ее финансовые потоки?

- Никаких проблем. К примеру, что-то случилось в 2007 г. Запрос автоматически идет в базу, эта организация сразу там высвечивается, видны все ее потоки: сколько получала денег, куда направляла деньги. Все это уже работает. Сегодня регулярно дают информацию в комитет банки, страховые компании, казино и ломбарды. Мы теперь работаем над тем, чтобы их информация была более полноценная - более подробно заполнялись поля и т. д.

- А вы уверены, что банки выполняют ваши требования не формально?

- Основная масса банков, на мой взгляд, дает объективную информацию. Это крупные банки, они дорожат своей репутацией. Хотя есть примерно 170 банков, которые вообще не предоставляют информацию. Столько же банков за полтора года прислали по 1 - 2 сообщения. Наверное, еще какое-то количество банков дает недостоверную информацию и тем самым своих реальных клиентов как бы оберегает от нас. Я этого не исключаю. Но есть ЦБ как надзорный орган, мы его информируем. А он выясняет, что на самом деле в этих банках происходит.

- Не получится ли так, что банки просто будут заваливать вас макулатурой, чтобы избежать проверок?

- Это уже было, когда мы только начали работать. 3 - 4 месяца шел колоссальный поток всякого мусора. Затем мы поработали с Центральным банком, с ГУ ЦБ на местах. И все расчистилось. Сейчас идет нормальный поток, рабочая масса сообщений, которые нас, в принципе, удовлетворяют.

- Много ли сообщений присылают казино, ломбарды, страховые компании?

- Этот поток нарастает, потому что пошли проверки, мы стали наказывать многие казино и ломбарды, и они перестроились. Многие просто поздно узнали о том, что надо предоставлять информацию. На 1 октября уже, наверное, будет сводка такая же, как по банкам, ежедневная. Но это, конечно, не то количество, которое нам дают коммерческие банки.

- Многие банки недовольны тем, что вы на них возлагаете следственную работу.

- Их можно понять. Им приходится вводить новые должности, закупать программные продукты. Они несут затраты, а какая им от этого выгода, не видят. Но банк должен себя обезопасить от сомнительных денег. Мы сейчас вносим поправки в закон, чтобы банки могли быстро получать исходные данные о клиенте: нормальный у него паспорт или он пришел с украденным? Какие у него отношения с налоговыми органами? Банки должны эту информацию получать в запросном режиме, за 2 - 3 дня. Надо дать им возможность доступа в базы данных паспортно-визовой службы и налоговой службы. А если банк видит, что паспорт поддельный, он должен иметь возможность отказать в открытии счета. Потому что, если таким людям позволить открывать счета, они начнут проворачивать через них грязные деньги. А потом придет Генпрокуратура или проверка Центробанка, а банк им ответит: извините, мы ничего не могли сделать - Гражданский кодекс обязывает нас открывать счет любому желающему.

- Вы предлагаете предусмотреть в законодательстве возможность отказывать в открытии счета?

- Да, если предоставлены недостоверные документы или не все.

- Как организован обмен информацией между вами и МВД, ФСБ, Генпрокуратурой, Министерством по налогам и сборам?

- Они предоставляют нам все виды информации по нашему требованию.

- Хватает ли вам для полноценной работы тех полномочий, которые сейчас установлены, или требуются какие-нибудь еще?

- Нам не надо дополнительных полномочий. Многие говорят, что у финансовой разведки должно быть свое следствие. Но я думаю, что для этого есть соответствующие органы - Генпрокуратура, ФСБ, МВД, Госнаркоконтроль. Они должны быть загружены работой - по тем материалам, которые от нас получают. Другое дело, что пока не в каждом из этих ведомств четко выделено подразделение, которое бы специализировалось на отмывании преступных доходов.

- Ваши оппоненты считают, что чаще всего в вашу "сеть" попадают люди, которые переводят абсолютно легальные деньги. А те, кто профессионально занимается отмыванием денег, умеют отлично маскировать свои операции.

- Действительно, те, кто оперирует очень большими деньгами, попадаются реже. Они стоят в стороне, у них выстроена многоходовая схема отмывания денег через разного рода мелкие фирмы, через людей, которые выполняют их поручения. На этих людей и попадает основной удар. Поэтому и надо открывать истинных владельцев бизнеса. Потому что, когда попадает в поле зрения какой-то банк, который не сотрудничает с государством, то это ведь не банк не сотрудничает, а конкретный человек, который является хозяином этого банка.

- Чтобы выявить бенефициара, подчас нужно провести целое следствие. Вы уверены, что это возможно делать силами банков?

- Это непросто. Но, между нами говоря, мы пока не очень-то задумываемся о технике выявления владельцев. Просто мы говорим, что если государство не найдет механизм определения истинных хозяев, то трудно будет всю эту систему удерживать и реально объективно управлять. FATF рекомендует эту работу начать, все страны мира к этому идут, и нам от этого никуда не деться. Другое дело, сколько времени это займет - мы же этим никогда не занимались. Если бы мы начали эту работу хотя бы с 1990 г. , сейчас было бы известно, кто такие бенефициары.

- По разным оценкам, до 40% нашей экономики находится в теневом секторе. Вам это не мешает в работе? Получается, что вы собираете информацию только о тех операциях, которые на виду.

- Я не согласен с тем, что такая большая часть экономики находится в тени.

- Вы считаете отмыванием денег вывод доходов в офшоры с целью минимизировать налоги?

- Да.

- Но ведь это деньги, полученные от совершенно законной деятельности, доходы от реального производства.

- Вот мы и разберемся, от какой деятельности они получены.

- Вы недавно заявили, что готовите национальную программу противодействия легализации преступных доходов. Для чего она потребовалась?

- Национальная стратегия борьбы с отмыванием - это документ, в котором должен быть обобщен опыт, который мы уже наработали за полтора года. Что наработали банки, правоохранительные органы, суды. Надо подключить ученых, экспертов. Это документ, который должен быть утвержден президентом или Советом безопасности.

- На каком этапе сейчас находится работа над документом?

- Есть поручение президента его администрации и правительству. Готовятся документы, в том числе по экспертной комиссии. Когда его утвердит президент, начнется работа. Думаю, она завершится года через полтора.

- У вас есть претензии к законодательству? Существуют ли положения законов, которые способствуют легализации преступных доходов или мешают вам работать?

- Все, что мы считаем нужным исправить, содержится в поправках, которые мы будем вносить этой осенью и следующей весной. Это в основном рекомендованные FATF поправки. К примеру, это порог 2000 МРОТ, когда отмывание на меньшую сумму не наказывается в уголовном порядке.

- Россия стала полноправным членом FATF. Какова позиция нашей страны по приему новых членов?

- В FATF не должно быть слишком много членов. Это важный инструмент, который должен быть эффективным. Если она примет много стран, то станет аморфной организацией. А вот финансовые разведки должны быть в каждой стране и работать активнее. Сегодня только 82 страны имеют финразведку, а стран более 200. Особенно важно, чтобы такие структуры были у нашего ближайшего окружения - стран Закавказья, Белоруссии, в Средней Азии. Мы на это будем обращать внимание FATF, чтобы она применила свои рычаги.

- А какие у FATF есть рычаги воздействия на страны?

- Финансовые санкции. Как было с Украиной. Вы закон о противодействии легализации не приняли - мы ваши договоры будем стопорить. Контракты полетели, пластиковые карты на Западе перестали приниматься и т. д. Начали терять каждый день очень большие суммы - по $30 - 40 млн. После чего были готовы все сделать, чтобы снять санкции.

- А чем плохо, что легализованные доходы попадают в экономический оборот? Эти деньги инвестируются, на них создаются рабочие места.

- Прежде чем появились эти деньги, было совершено преступление. От него наверняка кто-то пострадал. А потом эти средства отмываются, и делается вид, что все хорошо. Потом, когда деньги достаются таким способом, те, кто работает честно, это видят. Они вынуждены на равных вести бизнес с ними, а это несправедливо. Поэтому круг таких нарушителей должен сужаться. Тогда честному бизнесу будет работать легче.

БИОГРАФИЯ.

Виктор Алексеевич Зубков родился 15 сентября 1941 г. в п. Арбат Кушвинского района Свердловской области. С августа 1958 г. по август 1960 г. - слесарь Мончегорского ремонтно-механического завода, рудника "Ниттис-Кумужье" комбината "Североникель", в 1960 - 1965 гг. - студент Ленинградского сельскохозяйственного института. В 1967 - 1985 гг. после службы в Советской армии работал в совхозах Ленинградской области на должностях управляющего отделением, заместителя директора, директора, генерального директора объединения совхозов "Первомайское" Приозерского района Ленинградской области. В 1985 - 1991 гг. работал председателем Приозерского горисполкома, первым секретарем Приозерского горкома партии Ленинградской области, заведующим отделом сельского хозяйства и пищевой промышленности и аграрным отделом обкома партии, первым заместителем председателя Леноблисполкома. В 1992 - 1993 гг. - заместитель председателя Комитета по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга. В 1993 - 1999 гг. - заместитель руководителя - начальник Государственной налоговой инспекции по Санкт-Петербургу. В 1999 - 2001 гг. - заместитель министра по налогам и сборам. С 2001 г. по настоящее время - первый заместитель министра финансов, и. о. председателя Комитета по финансовому мониторингу. Кандидат экономических наук.

ОБ ОРГАНИЗАЦИИ.

Комитет по финансовому мониторингу (КФМ) является федеральным органом исполнительной власти, уполномоченным принимать меры по противодействию легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма. Основными задачами КФМ России являются: сбор, обработка и анализ информации об операциях с денежными средствами или иным имуществом, подлежащих контролю в соответствии с законодательством РФ; создание единой информационной системы и ведение федеральной базы данных в сфере противодействия легализации доходов, полученных преступным путем; осуществление взаимодействия и информационного обмена с компетентными органами иностранных государств в сфере противодействия легализации доходов.