Сегодня здание Министерства внутренних дел на Житной улице напоминает растревоженный муравейник. Как удачно заметил один из знакомых в аппарате главка, борьба с нечистой силой считается последним писком большой милицейской моды. Разоблачить очередного вурдалака является не только хорошим тоном, но и может весьма способствовать карьере. Оперативники центрального аппарата жалуются, что в разгар отпускного сезона им приходится вкалывать без продыха, разбираясь с материалом, хлынувшим после московских разоблачений из провинции. Кстати говоря, в этом плане несколько поникшие столичные правоохранители могут успокоиться — в регионах менты грабят и воруют так же усердно, как и в Первопрестольной. После публичной порки, устроенной Московскому ГУВД, региональные начальники поняли, что Борис Грызлов при всей своей интеллигентности шутить не любит, — компромат на Житную хлынул рекой. Пожалуй, больше всех отличились милиционеры центрального региона. Оно и понятно, столица рядом. Стоило засветиться московским “оборотням”, как в Смоленской области поймали собственную милицейскую банду. Организованная преступная группировка из десяти человек занималась разбойными нападениями, кражами и вымогательством. Руководил жуликами оперуполномоченный Управления уголовного розыска областного УВД. Остальные члены ОПГ занимали различные должности в районных отделах милиции. По данным следствия, на счету смоленских “оборотней” несколько трупов, десятки ограбленных квартир и сотни обложенных данью мелких предпринимателей. Кроме того, в сети смоленских “чистильщиков” угодили начальник паспортного стола (торговал паспортами), замначальника одного из РУВД Смоленска (торговал проститутками) и возбуждено уголовное дело против заместителя начальника областного следственного управления по фамилии Мышкин. Чем торговал последний, не сообщается, но вместе с ним “загремели” под статью 285 УК несколько районных начальников. Смоленские милиционеры имеют довольно большой опыт борьбы с “оборотнями”. История разоблачения “Белой стрелы”, милицейской банды под “крышей” РУОПа, терроризировавшей область в середине 90-х, вошла практически во все юридические учебники страны. И, может, поэтому Смоленщина оказалась чуть ли не единственным регионом, который рапортовал о конкретных арестах коррупционеров. Не обошлось и без курьезов. В Волгограде главным “оборотнем” признали инспектора дорожно-патрульной службы сержанта Фомина, который снял с водителя золотой крестик и потребовал за возврат три тысячи рублей. На допросе гаишник пояснил, что боролся таким образом со “злостным нарушителем” Правил дорожного движения. О чем и было оперативно доложено министру. Говорят, даже интеллигентный Грызлов долго смеялся. Тем не менее за 6 месяцев этого года в Волгограде возбуждено 69 уголовных дел, по которым проходят 72 милиционера. Главным образом за вымогательство. В МВД считают, что главное направление борьбы с милицейской коррупцией заключается в выявлении каналов незаконного финансирования. Это прежде всего различные благотворительные фонды, связанные с органами. Судя по первым результатам, чемпионом здесь является Свердловская область, вотчина знаменитой банды “Уралмаш” (кстати, учредившей одноименное общественное движение и фонд, сотрудничать с которым не брезгует даже местный губернатор). Здесь выявлено сразу 38 фондов, оказывающих “благотворительную” помощь различным милицейским подразделениям. Большинство из них являются учредителями одноименных частных охранных предприятий. Уже первые проверки показали всевозможные нарушения — от “крышевания” и вымогательства до незаконного хранения оружия. Краснодарские милиционеры доложили сразу о 50 (!) организованных преступных группировках, которые через соответствующие фонды и фирмы имеют связи в органах. В списке высокопоставленных коррупционеров — сотрудники УВД края, администрации губернатора и мэрии Краснодара. Подобные проверки идут практически во всех областях и краях страны. Впрочем, даже сами милиционеры признают, что конкретных результатов ждать еще очень долго. Благотворительные фонды — это главный источник финансирования нечистых на руку милицейских начальников. Через эти структуры оплачиваются квартиры, машины, отдых. И даже смешно думать, что силовики, привыкшие к роскошной жизни, в одночасье вернутся к скромной жизни на милицейскую зарплату. В качестве иллюстрации в МВД показывают ресторанный счет одного из региональных генералов, умудрившегося отобедать на Лазурном Берегу Франции на тысячу с лишним евро. — И это уже после разоблачения “оборотней”, а мы даже не знаем, как привлечь. За обед заплатил некий Благотворительный фонд помощи сотрудникам транспортной милиции, — печально констатируют “чистильщики” на Житной. — На местах в связи с этим рекомендовано обратить особое внимание на образ жизни своих сотрудников. В некоторых областях даже ввели ежедневные заслушивания на этот предмет. Но будет ли толк, если начальники позволяют себе подобное... Вообще образ жизни милицейских начальников давно уже стал притчей во языцех. По Казани до сих пор ходит анекдот о том, как местные бандюги ограбили коттедж заместителя местного министра — имущество вывозили средь бела дня на четырех “КамАЗах”. Говорят, эту акцию генералу жулики устроили в отместку за невыплаченный карточный долг. Не знаю, сколько правды в этой байке, но милицейский поселок на окраине Казани впечатляет (они там все проживают компактно, чуть ли не за колючей проволокой) — если коттеджик у татарского генерала не отделан импортным мрамором, то это уже, грубо говоря, стыдно. Как это уживается с официальной зарплатой в семь тысяч рублей и особенно с рассуждениями местного царька о справедливости и традиционных исламских ценностях, трудно сказать. В связи с этим нужно отметить, что милиция в автономиях, как и коррупция, имеет свои особенности: “оборотни” с обостренным национальным самосознанием как-то по-особому наглы. Беспрецедентный арест калмыкского министра внутренних дел Сасыкова — лишнее тому подтверждение: генерала пришлось буквально выковыривать из теплого кресла с помощью спецназа. Нечто подобное происходит сегодня и в другом весьма суверенном образовании внутри России. Там главный милиционер и по совместительству близкий друг местного президента официальным приказом обязал своих подчиненных оказывать всяческое содействие благотворительному фонду, которым руководил бандюга с 12-летним стажем отсидки. Хитрость заключалась в том, что основной (кроме шуток — “уставной”) деятельностью благотворительного фонда было выбивание долгов (“взимание дисконтной задолженности”) за соответствующий откат, а руководитель носил в кармане вполне официальное удостоверение “внештатного” полковника МВД. История попала в газеты, и тут же на защиту местного министра горой встала вся республика — Грызлова обвинили не только в клевете, но и “в ущемлении” интересов коренного этноса области. Правда, обвиняли главным образом местные газетки, в центральные с опровержением обратиться как-то не рискнули. В итоге главный милиционер автономии сохранил свое кресло, а его первый заместитель, которому не повезло родиться с “титульной” национальностью республики, был с позором уволен. “Грызлов — дальновидный политик” — так откомментировало французское издание “Фигаро” начало операции российского МВД, получившей название “Оборотни”. Тогда, казалось, никто не сомневался, что аресты полковников МУРа лишь предвыборная игра председателя партии “Единая Россия”. Российские политологи прозападного толка буквально взорвались обвинениями в “кампанейщине”. Ведущие газеты мира комментировали эти события, как ни странно, намного взвешеннее. Здесь нужно сказать, что Борису Грызлову удалось сделать то, что не получалось ни у одного силового министра России, — пятый месяц он и его действия находятся в фокусе внимания мировых СМИ. То, как анализируются его телодвижения как политика и любые шаги в качестве министра внутренних дел, показывает, что данные подвижки (речь идет прежде всего о борьбе с милицейской коррупцией) не просто интересны цивилизованному миру, а эти реформы там давно ожидались. Отсюда и подобное внимание. В отличие от доморощенных демократов западные аналитики повели себя не в пример объективнее. Аресты московских “оборотней” послужили поводом для анализа всей деятельности Грызлова как милицейского министра. Прежде всего необходимо было вспомнить борьбу за возвращение единоначалия в это ведомство. Грызлову понадобилось снять со скандалом калмыцкого коллегу и жестко указать на ранжир другим региональным генералам, чтобы МВД вновь стало одним целым. Грызлов был первым, кто предложил ясную и четкую концепцию реформирования МВД. И самое главное — эта программа уже второй год, как говорится, без особого шума и пыли выполняется. Иными словами, борьба с коррупцией и “оборотнями” в частности логично вытекала из всей предыдущей деятельности Грызлова на посту министра. И дальнейшие события заставили замолчать даже закоренелых российских скептиков — не прошло и недели, как выяснилось, что гаишники буквально погрязли в коррупции (в этом в общем-то никто и не сомневался, но чтобы их прихлопнули вот так, на уровне заросших жирком генералов...), пограничников поймали за руку на торговле фальшивыми паспортами, а МУР уже совершенно самостоятельно заявил, что в вымогательстве могут быть замешаны семьсот сотрудников ГУВД Москвы. Сам Грызлов предпочитает не отвечать на выпады своих политических соперников, а в его ближайшем окружении отвечают вопросом на вопрос: — А что вы предлагаете делать? Каким именно способом еще бороться с милицейской коррупцией, к этим арестам мы готовились почти два года? Разве не ваша газета из номера в номер писала о бесконечном беспределе милицейских генералов, теперь многие из них под следствием...