За день до оглашения Послания Президента редакция "РГ" пригласила на "Деловой завтрак" председателя Счетной палаты РФ Сергея СТЕПАШИНА. Сергей Вадимович в государственных делах человек опытный.

Он был министром внутренних дел, премьер-министром и вот уже три года руководит Счетной палатой. С такой "обзорной площадки" российские проблемы видятся не только во всей их широте, но и взаимосвязанно друг с другом. Так что этот разговор хоть и состоялся раньше, но по сути стал продолжением тех стратегических предложений, которые огласил Владимир Путин.

- Сергей Вадимович, сегодня при упоминании Счетной палаты у нефтяных компаний начинается нервная дрожь. Ваши аудиторы предъявили им достаточно серьезные претензии - занижение налогов с помощью льгот. Но, поступая так, они не выходят за пределы правового поля! Или Счетная палата таким образом проводит "артподготовку" для изменения законодательства?

- Что-то я пока не видел дрожащих олигархов. Конечно, возмущаются, но не все. Что касается ухода от налогов, то с точки зрения бизнеса это естественно. Если я хороший менеджер, то буду делать все дозволенное законом, чтобы моя компания становилась богаче. Меня для этого и нанимают.

А о налоговых поступлениях в бюджет должно заботиться государство. Это своеобразная игра: кто кого? И поэтому надо уметь оперативно и профессионально реагировать на ситуацию.

Сегодня главная проблема заключается в действующем законодательстве, о чем я не раз говорил. Что касается оффшоров, в частности на Чукотке и в Калмыкии, где существует льготное налогообложение, то сейчас этот вопрос рассматривается законодателями. По фирмам-посредникам, привлекающим на работу инвалидов, тоже готовится проект закона.

Ведь они платят лишь 50 процентов налога на прибыль, чем и пользуются добывающие компании, продавая через них нефть. Здесь миллиарды долларов крутятся! Я направил письма в Совет Федерации, в Госдуму, докладывал Президенту о необходимости введения для нефтяных компаний рентных платежей.

Такой мировой опыт есть, он прекрасно зарекомендовал себя в той же Норвегии и на Аляске. Но для столь радикальных перемен необходима политическая воля: и законодателей, и исполнительной власти.

- Насколько известно, в Минэкономразвитии уже разработан проект закона о рентных платежах. Вы готовы его поддержать?

- У Германа Грефа получился более мягкий вариант, чем тот, что я хотел бы видеть. Но в любом случае Минэкономразвития не обладает законодательной инициативой. Это прерогатива Правительства. Тем не менее почву для такого закона действительно надо готовить.

По разным подсчетам, рентные платежи дадут прибавку в бюджет от 3 до 8 миллиардов долларов. Значит, у государства будет больше средств на социальные программы.

- Сергей Вадимович, каково в вашей деятельности соотношение политики и экономики?

- В принципе они взаимосвязаны. Но напрямую в политику мы не вмешиваемся, за исключением редких случаев. Тем не менее я имею свою гражданскую и политическую позицию, у меня есть право ее высказывать. Однако это никак не связано с конкретными оценками и выводами, которые касаются проверок Счетной палаты.

Такой же позиции придерживаются и мои коллеги. Из двенадцати наших аудиторов шесть представляют разные фракции Госдумы. У нас собрана вся политическая палитра: СПС, ЛДПР, коммунисты, аграрии, "Единство", "Отечество - Вся Россия". Но мы очень жестко договорились: все политические интересы остаются вне Счетной палаты.

Здесь есть другая проблема, которая тоже связана с несовершенством законодательства. Мы контролируем министерства и ведомства, таможенные и налоговые органы, проверяем исполнение бюджета. Кроме того, у нас есть соглашения с силовыми структурами, и наши аудиторы часто работают и по их заявкам.

Представляете теперь, какое у нас огромное поле деятельности! И я считаю, что необходим закон, в котором должны быть четко прописаны наши обязанности, названы первоочередные объекты проверок. Ведь помимо плановых аудитов есть еще и инициированные Госдумой и Советом Федерации. Депутаты, сенаторы собирают 95 подписей и дают нам "дополнительные задания".

Не вам рассказывать, кто порой подписывает такие заявки и почему. Особенно много таких поручений во время выборов. Так было в Калмыкии, в Туве, в Нижнем Новгороде и Бурятии. Например, приходил запрос проверить тот или иной объект, непосредственно связанный с региональной или муниципальной администрацией. Мы делали все, что положено, но итоги подводили уже после выборов. Многим, конечно, это не очень нравилось. Но другого пути нет.

- Может быть, стоит ограничить аппетиты депутатов на запросы и поручения?

- Я против такого ограничения. Депутаты выражают интересы своих избирателей. А как иначе они могут получить необходимую информацию у министерств и ведомств и вообще как-то помочь тем, кто избрал их в Думу? С 1993 года наш парламент очень ограничен в своих правах.

Другое дело - запросы. Вместо сбора подписей я бы ввел процедуру принятия постановлений. Здесь все прозрачно. Надо заручиться поддержкой половины депутатского корпуса или членов Совета Федерации. А это не так просто, так что "ушки" сразу будут видны.

- Выходит, вы дублируете другие контрольные органы?

- Счетная палата - независимый конституционный орган. Да, она подотчетна парламенту, но никому не подчинена. И если, например, контрольно-ревизионное управление Минфина работает внутри министерства и Правительства, то Счетная палата как орган внешнего контроля проверяет в том числе и Минфин.

Конечно, наши интересы нередко пересекаются. И здесь вы правы: у нас слишком много контролеров. Бесконечные проверки всех замордовали, особенно частный бизнес. Я считаю, что давно пора систематизировать эту работу. Должны быть единые правила, понятные для проверяемых и проверяющих.

Мы предлагали принять единую концепцию государственного финансового контроля, соответствующие законы. Два года назад Владимир Путин дал добро, но его поручение до сих пор не выполнено.

- И не только это, подсказывают читатели.

- Самой тяжелой и единственно, пожалуй, нерешенной проблемой Президента остается административная реформа. Она напрямую затрагивает и экономику, и то, о чем мы сейчас говорим. Есть очень много интересных наработок. Это то, что подготовила команда Дмитрия Козака и чем сейчас занимается Минэкономразвития.

И я понимаю, что сдерживает реализацию этих проектов. Идет негласное соревнование: инициатив Правительства и того, что связано с деятельностью Президента. Вообще пора определяться, чего мы хотим. На мой взгляд, у нас сегодня три правительства: непосредственно кабинет министров, его аппарат и администрация Президента.

Оптимизация этих структур - давно перезревшая проблема. И я знаю, что Президент ждет предложений по ее решению. Но каждое ведомство борется только за себя. В такой ситуации ждать согласованных действий не приходится. На мой взгляд, эту проблему надо решать именно в рамках административной реформы.

Вообще мне кажется, что у Владимира Путина есть политический шанс войти в историю нашей страны в качестве серьезного реформатора государственного устройства.

- А что вы можете предложить Президенту?

- Мне более симпатична американская система, где Президент - глава исполнительной власти. Понятно, почему на это не пошел Ельцин. Тогда были сложная политическая ситуация, постоянные выборы, конфликты. И нужен был премьер-министр, которого при необходимости можно отставить, списав на него все просчеты. Сегодня же Президент практически сам руководит Правительством.

Это не только его регулярные встречи с премьером, с руководителями министерств, крупных агентств, ведомств и госкомитетов. Известно, что любое стратегическое экономическое решение принимается только с ведома Президента.

- Но возможно ли проводить такие серьезные преобразования с теми, кого, собственно, и должны реформировать?

- Это нормальная практика. Надо сначала выслушать всех, а потом принять решение. Я убежден: реформа снизу возможна в России лишь в весьма отдаленном будущем. Сейчас только сверху! Тогда это будет внятно и быстро реализовано. Могу сказать по своему опыту общения с Президентом. Раз в месяц я с ним встречаюсь, кроме того, письменно информирую о наиболее серьезных проверках. Решение принимается за два дня.

- То есть вы не исключаете, что функции Правительства могут быть отданы администрации Президента?

- Сложно сказать. Скорее не так. Если взять американскую схему, там есть несколько министерств и департаментов и вице-президент, который выполняет определенные функции в отсутствие Президента.

- Как тогда прослеживается связь между главой государства, возглавляемой им исполнительной властью и партиями, победившими на выборах в Госдуму? Кого в таком случае представляет Президент?

- Народ, который его избрал. Я считаю, что нам пока рано напрямую переходить к формированию исполнительной власти на партийной основе. Давайте говорить откровенно: в России есть только одна партия с серьезными традициями, со сложившейся структурой. Это КПРФ, которая стоит в оппозиции к власти.

Остальные - находятся в стадии роста. Не совсем понятна идеология "Единой России". Что она ставит своей целью, кроме поддержки Президента и его победы на выборах? "Яблоко" пока только становится партией социал-демократической направленности. И сегодня я не рискнул бы сказать, что оно в состоянии сформировать Правительство.

Именно поэтому, мне кажется, Президент до сих пор не связал себя ни с одной из партий, а выступает пока в роли человека, который объединяет всех людей, которые ему доверяют. Я думаю, что и в марте 2004 года он не изменит своей позиции.

- Но это, мягко говоря, недемократично - игнорировать партии, победившие на парламентских выборах.

- Здесь возможен компромиссный вариант. Его в свое время попытался осуществить Евгений Примаков, когда был премьер-министром. Помните, Евгений Максимович пригласил фракции, которые его поддержали, принять участие в формировании Правительства. Григорию Явлинскому предложили стать первым вице-премьером. Он отказался.

Владимир Рыжков тоже не согласился. Напрасно, кстати, сейчас он сам это понимает. Александр Шохин, правда, немного поработал, но потом все-таки ушел.

Тем не менее такой компромисс вполне возможен как некий переходный вариант. Я убежден: Президент готов к нему. Тогда и у депутатов ответственности будет больше. Они уже не смогут так легко говорить, что Правительство у нас бездарное и ничего не может. А мы, мол, все умеем, но нам не дают работать.

Иди - попробуй свои силы! Но здесь важно, чтобы в Правительство пришли действительно эффективные люди, знающие это дело. Кстати, Президент в своем Послании сформулировал это как формирование Правительства, опирающегося на парламентское большинство.

- Международный валютный фонд и Всемирный банк, судя по их докладу, уже подвели итоги последних лет реформирования российской экономики. И они не слишком утешительны. В Послании Президента Федеральному Собранию тоже выражена неудовлетворенность ходом преобразований.

Владимир Путин вновь определил те реперные точки, которые мы должны пройти как можно быстрее. На ваш взгляд, что еще необходимо сделать, чтобы реализовать все эти планы?

- Что касается прогнозов, то я вам скажу о другом - более оптимистическом. Недавно Россия получила одну из высших категорий как инвестиционно привлекательная страна. Вот это движение вперед! Это говорит о политической стабильности, о том, что наконец у нас нормально заработали налоговое и инвестиционное законодательства.

А к оценкам МВФ и Всемирного банка надо относиться с осторожностью. Что такое монетаристская политика и переход к рыночной экономике за "два дня", мы с вами прекрасно знаем.

Когда я работал премьер-министром, то как раз вел переговоры с МВФ, ездил в Штаты. Там была серьезная полемика и критиковали нас довольно жестко. Мне пришлось напомнить, что правительство Егора Гайдара на 100 процентов выполнило рекомендации МВФ. И к чему это привело?

А суть их критики в одном: у нас слишком большие государственные расходы, надо их основательно урезать. Но Россия - страна специфическая, у нас половина населения едва сводит концы с концами. Разве можно бросать этих людей на произвол судьбы? Разве старики виноваты, что государство трижды их ограбило и даже не извинилось? Вот когда с представителями МВФ так разговариваешь - они прислушиваются.

Теперь о Послании Президента. По сути, это его предвыборная программа на ближайшие четыре года. Но меня как председателя Счетной палаты волнует, что до сих пор нет бюджетного послания. Ведь бюджет - это скелет экономической стратегии государства, своего рода вектор, по которому мы будем двигаться дальше, некий, если хотите, индикатор заданной цели.

В Послании Президент об этом тоже сказал. Но все ли, к кому оно обращено, поняли, чего от них хотят? Думаю, что к Посланию нужна конкретная программа с пунктами, поручениями, с фамилиями и сроками исполнения. По-другому работать нельзя, я был министром и знаю, что это такое. Не выполнил свое задание - уходи, сам напиши заявление. А кого у нас сняли за плохую работу? Никого.

- У себя в Счетной палате вы реализуете то, о чем сейчас говорите?

- Стараемся. Мне кажется, это удается. Мы теперь не только проверяем, куда и как идут деньги, насколько целесообразно расходуются бюджетные средства, как платятся налоги. Но и проводим экспертизу эффективности принимаемых экономических решений, в том числе и Правительства, и военного ведомства, куда идут большие бюджетные деньги.

Если помните, года полтора назад у нас была серьезная полемика с Михаилом Касьяновым, который сказал, что мы лезем не в свое дело. Сейчас, кстати, таких проблем не возникает. Михаил Михайлович на все наши представления отвечает сам.

- По вашим ощущениям, воровать стали меньше?

- Сравним: в 2001 году мы обнаружили 14 миллиардов рублей нецелевого использования бюджетных денег, а в 2002-м - пять с половиной. Вот вам и ответ. Не могу сказать, что все проблемы решены. Сегодня основные потери идут на муниципальном уровне.

А ведь именно там больше всего "житейских" проблем: зарплаты учителей, врачей, обустройство дорог, реформирование ЖКХ. Но на этом уровне у нас практически нет контролирующих органов, которые бы следили за расходованием муниципальных, бюджетных средств.

- Сергей Вадимович, а как у вас складываются отношения с Генпрокуратурой?

- Пока не было случая, чтобы Генпрокуратура не отреагировала на наши материалы. В позапрошлом году было возбуждено 40 уголовных дел, в прошлом -72, в этом - уже 50. И ни одно еще не развалилось. Осуждено порядка полутора сотен крупных чиновников. А когда я пришел в Счетную палату, таких дел было всего девять.

Кроме того, Счетная палата направляет в Генпрокуратуру материалы, не требующие уголовного разбирательства, но нуждающиеся в прокурорском надзоре. Есть нарушения законодательства, к которым достаточно применить административные меры ответственности.

Я вообще сторонник того, чтобы у нас меньше людей сидели, а больше - платили налогов. Не хочу, чтобы Счетная палата стояла в ряду карающих органов. У нас иная задача. Вскрыть нарушения, вывернуть все наизнанку и дать обществу правдивую исчерпывающую информацию.

Гласность - один из главнейших принципов работы Счетной палаты. Ведь это еще и профилактика финансовых нарушений, что тоже немаловажно.

- Тем не менее народ оценивает вашу деятельность в первую очередь по числу уголовных дел, возбужденных после проверок Счетной палаты.

- Понять людей можно. Если бы экономическая стратегия страны привела к тому, что каждый реально почувствовал прибавку в своем кошельке, людей бы так не волновало, кого и на сколько посадили. Давайте не будем лукавить, все прибавки к пенсиям и зарплатам, которые сегодня есть, съедает инфляция.

У меня родители пенсионеры, и мне это хорошо известно. И вы тоже знаете, как реально живут люди. Поэтому и существует такая неудовлетворенность. Я часто смотрю опросы общественного мнения. В них четко просматривается закономерность: отношение людей к власти напрямую зависит от уровня жизни в стране.

- За время вашего руководства Счетной палатой что принципиально нового появилось в ее работе?

- Например, мы изменили сам принцип работы с той же Генпрокуратурой. И теперь направляем туда не просто представления, а все документы проверки. Создано специальное управление по взаимодействию с правоохранительными и силовыми ведомствами. Очень часто чтобы во всем разобраться, необходимо иметь специальные экономические и финансовые знания.

А у прокурорских работников, у сотрудников других правоохранительных органов не всегда их хватает. Поэтому такая работа очень эффективна. Мы создаем совместные оперативно-следственные группы, например с МВД и ФСБ. Кстати, когда я о нашем опыте рассказываю своим зарубежным коллегам, они его очень высоко оценивают.

- Вас избрали президентом Европейской организации высших органов финансового контроля (ЕВРОСАИ). Что это дает России?

- Нас признали как страну, где есть полновесный, цивилизованный, независимый финансовый контроль. Считаю, что это главное. К тому же мы теперь можем решать достаточно много проблем, связанных с обменом опытом, организацией международных конференций и встреч. Мы начали проводить совместные комплексные проверки, например, по экологическим проблемам Балтийского моря, Калининградской области.

Это выход на совершенно иную форму взаимодействия и сотрудничества. Что касается финансового контроля, Россия сегодня полностью, без каких-либо ограничений, интегрирована в европейское сообщество.

- Насколько реально принятие нашей страны в члены ФАТФ? Вы встречались недавно с руководителями этой международной "антиотмывочной" организации. Известно, что вопрос о России будет в июне обсуждаться в Берлине.

- ФАТФ была учреждена семеркой ведущих индустриальных держав для борьбы с "отмыванием" доходов, полученных противоправным путем. Она занимается странами, к которым есть серьезные претензии в этом плане. И Россия, к сожалению, попала в черный список. Но вы знаете, что наше государство много сделало для того, чтобы нормализовать ситуацию.

Кстати, во время последнего визита миссии ФАТФ в Россию к нам был, пожалуй, только один серьезный вопрос: насколько транспарентен Центробанк с точки зрения проверки его Счетной палатой? Мы объяснили, что работаем в рамках принятого закона, который дает Счетной палате право проверять всю финансовую и хозяйственную деятельность ЦБ.

Так что теперь глобальных претензий к России нет. И вообще это тянет на мировой рекорд: за год не только выйти из черного списка, но и получить реальную возможность стать членом ФАТФ.

- В Минске вы подписали план совместных контрольных мероприятий Счетной палаты и Комитета государственного контроля Белоруссии. Значит ли это, что процесс объединения наших стран вновь активизировался?

- С Комитетом госконтроля Белоруссии мы давно и очень плотно работаем. Недавно закончили проверку союзного бюджета. 17 июня проводим совместную коллегию в Москве. В Минске мы действительно, подписали план совместной работы на два года. Это, в частности, касается автомобильной промышленности, таможни, пограничной службы. Я встречался с Александром Лукашенко и предложил ему общими усилиями разобраться, почему сегодня так плохо реализуются конкретные договоренности по экономическим вопросам между нашими правительствами и главами государств.

И Александр Григорьевич меня горячо поддержал. Думаю, эту работу мы сумеем закончить к следующему лету и представить ее результаты нашим президентам и парламентам.

А что касается объединения России и Белоруссии, то здесь, по-моему, не решен главный вопрос. Как объединяться, на какой основе? В разговоре с Александром Лукашенко я почувствовал эту озабоченность. Слишком часто из России доносятся слова типа: "Куда эта Беларусь денется! Да и вообще, зачем нам нужен еще один нахлебник?" Это несерьезно.

Надо понимать, насколько важно для нас это объединение, особенно после вхождения Литвы и Польши в Евросоюз. С другой стороны, я Александру Лукашенко говорил, что давно пора унифицировать наши экономические законодательства, таможенные и налоговые системы. То есть создать единое экономическое пространство, а потом уже решать вопросы по единой валюте. Пример для этого есть - Евросоюз.

Сначала интегрировались, создали унифицированное законодательство, потом перешли на евро. Кстати, по безналичным расчетам русский рубль уже сегодня конвертируем в Белоруссии. Его и в магазинах принимают. Думаю, поэтому и стало возможным договориться о серьезной интеграции двух наших ведущих банков. И, может быть, очень скоро у России и Белоруссии появится единый банк.

Это была бы настоящая победа. Я считаю, что наше объединение должно идти через экономическое взаимодействие, через военно-техническое сотрудничество. И тогда легче будет определиться по политическим вопросам.

- Каким же должно быть Союзное государство: с одним президентом, с двумя, с общим парламентом или нет?

- Тема очень болезненная и деликатная. Поэтому лучше к ней вернуться позже, когда и в России, и в Белоруссии увидят реальные результаты нашей совместной деятельности.

- Сергей Вадимович, недавно вы как президент Российского книжного союза подписали соглашение с МИДом России. Учтены ли в нем интересы русскоязычного населения в странах СНГ?

- Конечно, и даже в первую очередь. С МИДом мы договорились, что сначала удовлетворим потребности стран СНГ в наших книгах, а затем займемся дальним зарубежьем. Русских изданий там практически нет, но особенно трудно со школьной литературой. И я был поражен, когда узнал, что русские лицеи, например на Украине, ввозят наши книги через границу втихаря как контрабандный товар.

Теперь у нас есть целевая программа. Крупнейшие книгоиздатели России скоро начнут снабжать необходимыми изданиями школы и библиотеки в странах СНГ. Причем по небольшим ценам, а в некоторых случаях - даже бесплатно.

- Удалось ли собрать деньги на проведение выставки российской книги в Германии? Говорят, здесь есть серьезные проблемы.

- Ничего подобного. Сегодня книжная отрасль достаточно рентабельна. По количеству новых изданий в год мы не отстаем от Европы. Сейчас стали больше думать о содержательных книгах, о чем раньше стеснялись говорить. Лишь бы заработать! А теперь нас волнует, какие книги выходят, что в них написано.

Так что деньги есть, да и государство выделило определенные средства на Франкфурт. И мы надеемся, что это будет серьезная, содержательная выставка, которая позволит российской книге пойти дальше.

- Вы не раз отмечали, что наша собственность за рубежом, кроме компании "Вьетсовпетро", уже десять лет не дает никакой прибыли. С вашей подачи год назад этим вопросом занялось Управление делами Президента. Какие сдвиги уже наметились?

- Проведена инвентаризация всего нашего зарубежного имущества. Наконец-то разобрались, что у нас там есть, в чьих руках находится. Сейчас наводят элементарный порядок. А потом надо будет решать, как нам лучше эту собственность использовать - продавать или сдавать в аренду. За один год все сделать невозможно, хотя заниматься этим надо было лет десять назад.

- С решением проблем Чечни мы тоже запаздываем?

- Я считаю, что так ставить вопрос нельзя. Дело здесь не в сроках, а в качестве принимаемых решений. Счетная палата в этом году проверяла, как расходуются в Чечне бюджетные средства. Нашли и нецелевое использование, и бухгалтерские ошибки, и хищения. Сейчас этим занимается Генпрокуратура, и я уверен: часть денег удастся вернуть в бюджет.

Но самое главное, что после нашей проверки провели серьезную коррекцию многих программ по Чеченской Республике. По-иному будет решаться самая тяжелая проблема - восстановление жилья. Если раньше средства выделялись "вообще на строительство", то теперь их получит каждая семья.

Сейчас обсуждается вопрос о сумме: либо 250 тысяч рублей, либо 480 тысяч. Мы также предложили восстановить в республике такую отрасль, как домостроение. В этом плане Чечня - самодостаточная республика. Но нужен контроль, именно поэтому мы создали в Счетной палате постоянно действующую инспекцию по Чечне.

- Читатели "РГ" из Ингушетии рассказали, что в республике идет распродажа собственности, которая была построена за счет прибыли оффшорной зоны. Что собирается делать Счетная палата в этой ситуации?

- В Ингушетии мы проверяли все, что касается нефтегазового комплекса. Наши предложения направили республиканскому руководству, надеюсь, порядок будет наведен. А что касается конкретных объектов, давайте я поручу нашей инспекции посмотреть их. Кстати, в Ингушетии создана наконец своя Счетная палата.

- Сергей Владимирович из Москвы спрашивает, достаточно ли, на ваш взгляд, выделяется средств на реформу армии?

- Естественно, нет. Но надо исходить из экономических возможностей государства. Мы, кстати, недавно направили Президенту очень жесткую записку по мобилизационной готовности Вооруженных Сил.

Это закрытый документ. Скажу только, что одна из самых больших проблем - отсутствие на вооружении армии новейших типов оружия. Плохо вооруженная, плохо обученная, голодная армия опасна не для противников, а для собственной страны.

- В редакцию много звонят из регионов, спрашивают, что дала проверка по выплате зарплат бюджетникам. Какова сейчас ситуация?

- Частично задолженность сократилась. В начале года она была более 3 миллиардов рублей, к марту стала почти в два раза меньше. Что мы выяснили? Те средства на зарплаты, которые идут из федерального бюджета, выплачиваются вовремя. А к региональным бюджетам есть вопросы. Некоторые губернаторы и мэры, например в Перми, Иркутске и Красноярске, вместо того чтобы давать деньги на заработную плату, направляют их на другие нужды. На финансирование ЖКХ, на завоз топлива, особенно в Сибири и на Севере.

Но все это не от хорошей жизни. Надо менять межбюджетные отношения. Сегодня наибольшая часть средств аккумулируется в Москве. Счетная палата из года в год говорит о том, что нужно восстанавливать пропорцию: 50 процентов от сборов налогов направлять в центр, а остальное - оставлять в регионе. Вот тогда и с губернаторов спрос будет другой.

- Ольга Косарева из Саратова интересуется, куда пропала ваша единственная женщина аудитор - Элеонора Митрофанова?

- Элеонора Митрофанова сейчас работает первым вице-президентом по финансам и экономике ЮНЕСКО. Думаю, скоро мы узнаем о ее новой должности в России, тоже очень высокой. Элеонора Митрофанова - наша гордость, действительно, очень грамотный и эрудированный специалист. Кстати, в ЮНЕСКО ей пришлось пройти серьезный конкурс, было много конкурентов, но Элеонора Митрофанова всех превзошла.

Так что сегодня среди наших аудиторов женщин нет. Надеюсь, что Совет Федерации и Госдума учтут это, когда будут утверждать нового аудитора.