На фоне партийного затишья (показатели популярности основных политических организаций колеблются в пределах статистической погрешности) с рейтингом "Единой России" происходят какие-то чудеса.

Что влияет на социологический рейтинг партий и на что влияет он сам -"Известия" решили узнать у людей, которые имеют непосредственное отношение к рейтинговой кухне.

Согласно последним данным Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ), разрыв между "ЕР" и КПРФ вырос за месяц на 9% в пользу коммунистов. Никаких объективных причин, по которым коммунисты так резко ушли в отрыв от "медведей", не видно. Даже ведущий специалист ВЦИОМа Леонид Седов, который никогда не отказывался прокомментировать результаты опросов, теряется в догадках:

- Пока эти колебания трудно объяснимы. Действительно, рейтинг "ЕР" за последние 4 месяца слишком сильно заколебался. Нужно дождаться результатов очередного исследования.

Неприятности с данными ВЦИОМа у "единороссов" начались еще в январе, когда рейтинг партии рухнул с 27 до 14%. Разразился скандал: "медведи" обвинили социологов в ангажированности. Ученые несколько недель объясняли, что они применили новую методику подсчета голосов, что падение рейтинга "Едра" связано якобы с тем, что респонденты не увидели в опросных карточках привычной фамилии Шойгу (тогда место всероссийского спасателя во главе партии занял гораздо менее известный и популярный в обществе Борис Грызлов). Эти объяснения никого не убедили.

Возмущение утихло только через месяц, когда рейтинг "ЕР" чудесным образом "исправился", достигнув 23%. И вот новая напасть. Сам рейтинг "ЕР" почти не изменился (в феврале он составлял 23%, в марте - 21%), но КПРФ за месяц умудрилась вырасти в глазах избирателей с 24 до 31%. Если припомнить, что никаких крупных акций коммунисты за это время не проводили и лидера не меняли, а "единороссы" не вылезали из телевизора и даже с президентом встречались, то невольно закрадывается мысль о влиянии на результаты какого-то внешнего фактора.

Добавляет сомнений то, что другие авторитетные научные центры (Фонд "Общественное мнение" и "РОМИР мониторинг") данные ВЦИОМа не подтверждают. У ФОМа рейтинг "ЕР" последние месяцы колеблется в пределах 20-24%, КПРФ - 21-22%, у Агентства региональных политических исследований (оно входит в РОМИР) - в диапазоне 18-20%. И нигде, кроме ВЦИОМа, не наблюдается таких скачкообразных изменений рейтинга за столь короткий промежуток времени.

Все крупные партии имеют стабильное электоральное ядро - людей, которые проголосуют за них при любых обстоятельствах, - поэтому колебания их рейтингов лежат в пределах статистической погрешности 1-2%.

Верить в возможность манипулирования цифрами со стороны ВЦИОМа очень не хочется (да и фактов, доказывающих это, нет, одни слухи). Возможно, мы имеем дело с каким-то неизвестным социальным феноменом. Неоспоримо одно: социологи и политологи в приватных беседах все чаще отмечают, что социометрия (цифры и проценты) в последнее время все больше вытесняет социологию (науку об обществе). Заказчики исследований платят за яркие и убедительные цифры, которые можно использовать в партийной агитации, объяснение им они придумывают сами.

Данные социологов влияют на размер партийных касс

Ни один из опрошенных "Известиями" социологов, политтехнологов и политологов (часто эти три профессии уживаются в одном человеке) не стал отрицать, что рейтинги влияют на партийную жизнь серьезнейшим образом.

- Социология - серьезная наука, к ней я отношусь с уважением, - сообщил Владимир Пехтин, лидер фракции "Единство" в Госдуме, член Генсовета партии "Единая Россия". - Недоверие появляется в том случае, если всего за месяц рейтинг крупной партии падает
вдвое, а потом подпрыгивает до прежнего уровня.

В сознании политически озабоченных граждан, политтехнологов в том числе, угнездилась аксиома: стабильность, а еще лучше рост рейтинга - необходимое условие для удержания существенной части избирателей. Чем ниже рейтинг, тем больше вероятность того, что партбоссы не только не привлекут дополнительные голоса, но и потеряют часть имеющейся поддержки. Есть неписаный закон: если в течение долгого времени намеренно занижать чей-то рейтинг, то в результате он действительно съежится. За неудачников не голосуют.

Другой аргумент в поддержку важности рейтинга - его используют для презентации партии спонсорам. Один дополнительный процент может принести в партийную казну десятки и даже сотни тысяч условных единиц - у финансистов логика та же, что и у рациональных избирателей.

Блеск и нищета рейтинговой гонки

Третья причина, по которой рейтинги имеют такое значение, - особенности мировосприятия политиков.

- Обостренное внимание к рейтингам связано с психологией людей, находящихся у власти или стремящихся эту власть получить, - считает политолог Дмитрий Орешкин. - Для них чрезвычайно важно доминирование: если они не видят, что кого-то опережают, то плохо себя чувствуют. Поэтому им часто делают заказные рейтинги.

По словам Орешкина, больше всего рейтинговое жульничество распространено в регионах. Чем избирательная кампания примитивнее, тем грубее применяемые технологии. Десятки фирм с непонятными названиями возникают под выборы и выдают заказчикам очевидную дребедень. Особенно ярко это проявилось на последних выборах губернатора в Красноярске, когда шла откровенная подтасовка в пользу кандидатов, которые в итоге проиграли. С точки зрения воздействия на избирателя все это малоэффективно, но при взгляде сверху вниз, со стороны заказчика, кажется существенным.

- Самый распространенный способ, который обычно используют наши оппоненты, - рассказывает заместитель председателя партии "Яблоко" Сергей Митрохин, - это когда колебания рейтинга в пределах статистической погрешности выдаются за значимые изменения: увеличение или снижение влияния партии или политика.

Подобным занимаются и партии, и многие ангажированные социологи. Как-то в Челябинской области к нам обратилась местная социологическая служба с подобным предложением. Мы отказались, а другая партия заплатила этой фирме 100 тысяч рублей - и неожиданно для наблюдателей ее рейтинг резко вырос.

Большинство экспертов все же считают, что таким организациям, как Всероссийский центр изучения общественного мнения, Фонд "Общественное мнение", РОМИР, и нескольким другим верить можно. Конечно, бывали случаи, когда социолог, не щадя свою научную и человеческую репутацию, пускался во все тяжкие. Но в таком случае и ученое, и политическое сообщество ставило на таком деятеле жирный крест, и он был просто вынужден менять профессию. Пик фальсификаций пришелся на 1996-1997 годы. Сегодня рынок уже в состоянии очищать себя сам, хотя сбои все же встречаются.

Роль Фигаро социологам не по душе

Не стоит думать, что партийные деятели, против которых ведется игра на понижение, безропотно покоряются судьбе.

- В ходе кампании 1999 года по выборам в Госдуму была любопытная история с рейтингом СПС, - рассказал "Известиям" директор Центра социологических исследований МГУ Сергей Туманов. - Долгое время он был меньше, чем у "Яблока", и это сильно било по "правым". Избиратель, который не определился, за какую из демократических партий голосовать, смотрел на рейтинг и выбирал организацию Явлинского: если голосовать за того, у которого ниже рейтинг и меньше шансы пройти в Думу, голос просто пропадет.

Тогда в прессе началась мощная кампания против социологических служб, которые якобы фальсифицируют данные. По словам Туманова, "избиение" ученых прекратилось только после того, как руководители крупнейших социологических центров приватно поговорили с лидерами СПС. Рейтинг вскоре "исправился", и в конечном счете "правые" получили в Думе больше кресел, чем "яблочники".

Бывает, что ученые расплачиваются за свою беспристрастность.

- В 1999 году мы подготовили некий аналитический материал для "Отечества", - вспоминает Туманов. - Нам передали благодарность от Примакова за его высокое качество. На следующий день в Интернете появляется информация о том, что я якобы порекомендовал Примакову "мочить Путина".

После этого по электронной почте пришло предупреждение: "Не забудь, что у тебя дети и внуки". Поэтому мы стараемся не связываться ни с какой политической силой. Трудно заниматься наукой и при этом служить политикам.