Большинство аналитиков сходятся во мнении, что следующий банковский кризис в России, если он вообще произойдет, будет кризисом «плохих» кредитов. В минувшем и нынешнем годах банки стремительно наращивали объем кредитования промышленности, и, по данным Банка России, на начало 2003 года их совокупный кредитный портфель впервые превысил 2 трлн рублей. О том, как экономика может избежать кризиса проблемных активов, корреспонденту газеты «Время новостей» Юрию ВЕРЕТЕННИКОВУ рассказал председатель комитета Совета Федерации по финансовым рынкам и денежному обращению Сергей ВАСИЛЬЕВ. -- Почему именно сейчас для России cтал актуальным вопрос о проблемных активах? -- Проблемные активы -- это эвфемизм для слова «плохие» активы. Они несут системные риски уже потому, что в банковской системе в отличие от других секторов экономики участники рынка очень тесно связаны между собой. До сих пор все жаловались, что кредитные организации не кредитуют реальный сектор. Это было, конечно, плохо, но пока банки не кредитовали экономику, этих плохих активов и не было. Как только банки начинают активно выдавать кредиты, наряду с хорошими активами появляются проблемные. Если мы посмотрим на реальную динамику банковских показателей, увидим, что банки действительно обратились лицом к реальному сектору, но это несет опасность развития негативных процессов в банковской системе. Для России, между прочим, это потенциально более опасно, потому что наша страна сильно зависит от мировой конъюнктуры (сырьевых рынков), и, как ни странно, качество активов у нас в значительной степени определяется внешними обстоятельствами по отношению к экономике -- ценами на нефть, валютными курсами. Поэтому в условиях волатильности мировой конъюнктуры и нашего фондового рынка эта тема особо актуальна. -- У вас уже вызывают опасения объем и структура совокупного кредитного портфеля банков? -- Нет. В принципе по западным стандартам могло быть и больше кредитов реальному сектору, но на основании брутто-показателей невозможно судить о качестве активов. К тому же, говоря о качестве кредитного портфеля, невозможно полагаться на банковскую отчетность. Банк не заинтересован в том, чтобы показывать плохие активы, и ему очень легко скрывать низкое качество портфеля за вполне благополучными показателями. Даже если сейчас эти активы хорошие -- это вопрос конъюнктуры, но в любом случае обычно проблема вскрывается, когда она уже достигла больших масштабов. -- В этом году Международный форум по проблемным активам состоится в Москве. Поможет ли опыт иностранных экономик российским банкам в работе с проблемными активами? -- Проблема в том, что Россия еще по-настоящему с банковским кризисом такого рода не сталкивалась. А другие страны сталкивались. Поэтому очень интересно послушать, что они скажут. Преодоление такого кризиса обходится недешево. Зарубежные страны расходовали на это до 70% ВВП, мы в 1998--1999 годах обошлись микроскопическими цифрами. Но это был не кризис плохих активов, а скорее валютный кризис. Поэтому интересно посмотреть, как разные страны с этим сталкивались, как они меняли свое законодательство. Из международного опыта можно извлечь ряд очевидных уроков. Например: чем «мягче» экономика, тем больше в ней рискованных инвестиций, и тем более жестким должен быть банковский надзор. Либерализм тут совершенно не уместен. Необходимы требования к капиталу, нормативы -- требования по диверсификации бизнеса. Так борются с рисками и крупнейшие мировые банки. Кроме того, есть опыт корейского кризиса 1997--1998 годов (кстати, предыдущий форум по проблемным активам проходил в Южной Корее). Это был в первую очередь банковский кризис, и он продемонстрировал тесную связь банков с промышленными группами -- «чеболями». ФПГ -- это реальная опасность, потому что кредитование шло совершенно безответственно. -- А что делать с проблемными активами в России? Какую-то роль в работе с ними должно играть государство? -- Тут есть разные точки зрения: должно ли государство играть активную роль в санации банков или оно должно определять общие правила игры. Принцип работы понятен -- это реструктуризация банков. Государственное агентство принимает проблемные активы на свой баланс, начинает с ними работать, происходит санация банковского баланса, и банк получает возможность достаточно быстро возобновить свою работу. Это вопрос политического выбора: либо правительство готово к тому, что значительная часть банков прекратит свое существование (это «дешевый» вариант), либо оно хочет, чтобы банковская система функционировала без больших проблем (это более дорогой вариант). Правда, во втором случае возникает проблема морального риска. Чем больше государство тратит денег на выкуп «плохих» банков, тем больше оно стимулирует плохое поведение банков в дальнейшем. В этом смысле в России пока такого морального риска нет, потому что государство никаких денег на выкуп банков не тратит, хотя есть другие риски, связанные с отсутствием ответственности реальных владельцев банка перед кредиторами. Те, кто уводил активы во время кризиса, не были затронуты, а пострадали вкладчики. Но это проблема процедуры банкротства и реального банковского капитала. На Западе общая позиция аналитиков такова: государство должно выкупать какие-то банки в случае системного кризиса, но оно не должно ничего обещать и держать банки в напряжении. Банки должны понимать: может так случиться, что они разорятся, но никто ими заниматься не будет. -- Вы говорите о государственном агентстве, которое должно работать с проблемными активами. Эта система должна строиться вокруг АРКО? -- Если говорить об опыте работы АРКО, в целом это позитивный опыт. На фоне кризиса 1998 года трудно было представить, что можно было создать такую жизнеспособную организацию. Самая большая заслуга АРКО в том, что они обошлись достаточно небольшой суммой -- денег не было. В принципе агентство способно работать с проблемными банками, хотя будем надеяться, что надзор в России будет укреплен и массового «выпадания» банков за пределы рентабельности не будет. -- А какие меры по усилению надзора вы считаете необходимыми? -- Во-первых, совершенно необходимо разделить валютный и рублевый баланс банка. Валютные риски, которые погубили банковскую систему в 1998 году, сохраняются. Надо сказать, что после кризиса банкиры очень бережно относились к этому фактору и сохраняли паритет валютных и рублевых операций по пассивам и активам. Если есть валютные пассивы, то есть и валютные активы. Сейчас снова эпоха либерализма, и это очень опасно. Наш валютный курс сильно зависит от цены на нефть: как только она начнет падать, Центральный банк постепенно девальвирует национальную валюту, и валютные риски лягут на баланс банка. Саму проблему плохих активов в значительной степени решает создание бюро кредитных историй. Сейчас обсуждается вопрос, создавать централизованное бюро или системы различных бюро историй. Мне кажется, что едиными должны быть стандарты раскрытия и распространения информации, вплоть до компьютерных стандартов. А бюро могут существовать и в регионах. Они могут обмениваться информацией. Мне нравится опыт Аргентины -- там у центрального банка до последнего времени отсутствовали механизмы работы с проблемными банками, поэтому качественный надзор имел первостепенное значение. Они создали федеральное бюро кредитных историй и сняли банковскую тайну с активных операций. То есть открытый интернет-сайт, где можно посмотреть все кредитные истории. Это очень эффективно для надзорного органа. -- Сейчас многие крупные банки заявляют о намерении активно работать на рынке потребительского кредитования. Это может быть потенциальным источником проблемных активов? -- На мой взгляд, потребительское кредитование несет гораздо меньше рисков, чем кредитование промышленности. Потому что неопределенность в потребительском секторе гораздо ниже. Домашние хозяйства по определению более прозрачны, чем корпорации, поэтому при правильной работе их кредитование рисков не несет. В российских условиях существует ряд факторов, которые влияют на устойчивость банковской системы и качество ее активов. Во-первых, это слабое развитие межбанковского рынка. Кризис 1995 года привел к «схлопыванию» «межбанка», это до сих пор достаточно узкий рынок. Впрочем, отсутствие больших межбанковских оборотов снижает угрозу системного кризиса. Во-вторых, это система страхования депозитов. Если она реально действует, то крах даже крупного банка не приводит к массовой панике вкладчиков, ведь они получают компенсацию.