"Все это может вызывать оторопь. Но по сути нам объявлена война. Без видимого противника, но это война" , - заявил министр обороны Сергей Иванов в интервью "Известиям". В ответ на новые угрозы должны быть созданы и новые виды вооружения. В армии должны произойти радикальные изменения. Вместе со страной Вооруженные силы начинают жить в принципиально иных условиях.

В ноябре будет принята Концепция перехода Российской армии на контрактную основу. Спустя несколько месяцев появится программа перехода - с расчетом сроков, этапов и необходимых объемов финансирования. Кроме того, в ближайшие недели появятся первые наработки обновленной Концепции нацбезопасности, в которой будет закреплено право армии наносить превентивные удары в случае террористической угрозы. Об этом Сергей ИВАНОВ заявил в интервью обозревателю "Известий" Светлане БАБАЕВОЙ. Иванов сообщил, что 21 ноября он выступит на заседании правительства с докладом о реформе армии. Помимо денежного довольствия, перевооружения и новой системы обеспечения военных жильем (она начнет действовать с 2004 года), будет обсуждаться Концепция перехода Российских вооруженных сил на контракт.

- Обращаю внимание - это концепция, а не программа. Для подготовки программы понадобится, думаю, еще 6-8 месяцев, чтобы провести все расчеты. Кроме того, я должен доложить свои предложения Верховному главнокомандующему. Но принципы будут определены 21 ноября.

Сразу хочу отметить: у многих гражданских людей военная реформа ассоциируется исключительно с контрактом. Это неправильно. Не только в этом заключается реформа.

- В общем, понятно, почему людей не военных интересует прежде всего контракт: они надеются, что тогда будет отменен поголовный призыв.

- Я это понимаю, но хочу, чтобы и меня поняли: даже при переходе на контракт призыв сохранится. Для подготовки резерва. То есть будет рассчитан какой-то срок, пока не знаю, какой, но точно меньше нынешних 2 лет. Дальше все зависит от того, какими темпами будет увеличиваться число контрактников, сможем ли мы заинтересовать молодых людей. А для этого для них должны быть созданы привлекательные условия, как материальные, так и социальные. Под ними я понимаю, в частности, образование: по окончании службы по контракту, скажем, через 3-5 лет, молодому человеку должна быть предоставлена возможность учиться за счет государства в хорошем качественном вузе. Сегодня подавляющее большинство ребят из небогатых семей этой возможности, чего греха таить, лишены.

- Готовите армию к новым угрозам... О них говорил и президент после теракта, когда поручал внести изменения в Концепцию нацбезопасности. Кто основной разработчик новой редакции и когда она должна быть готова?

- Основные наработки готовят два министерства - обороны и иностранных дел. На более поздней стадии подключатся другие ведомства. Первые предложения появятся в течение месяца.

- Установлен ли точный срок представления поправок?

- Нет, не установлен. Но надолго это не затянется. О терроризме много говорилось и в прошлой концепции, говорится и в нынешней. Само слово "терроризм" там, по-моему, упоминается 18 раз. Так что никто не может сказать: мы просмотрели эту угрозу или отнеслись к ней с недостаточным вниманием.

Второй вопрос. Мы - я имею в виду Минобороны - должны пересмотреть планы военного строительства и применения вооруженных сил в связи с остротой угрозы и связями террористов с международными террористическими сетями. Географию угроз вы хорошо знаете...

- Какие конкретно изменения в планах это повлечет?

- План применения вооруженных сил - это секретный документ, как и в любой армии мира. Могу лишь изложить свое понимание того, что это должно означать, так сказать, на житейском уровне. Во-первых, подготовка сухопутных войск - и с учетом опыта Чечни, и с учетом терактов - должна вестись исходя из возможности быстрого развертывания и блокирования, если это военный объект. Потому что многие военные объекты представляют мишень для террористов. Должно быть обеспечено усиление охраны этих объектов, причем не только физической, но и с помощью технических средств, с принятием соответствующих планов. Скажем, поступил сигнал - и все знают, куда двигаться, какое оружие брать и т.д. И мало все это записать на бумаге. Надо тренироваться и проверять навыки.

- Будет ли какое-то перемещение техники? Скажем, американцы активно информируют о своих перемещениях в районе Персидского залива. Что мы можем сказать?

- Мы не видим необходимости осуществлять крупные переброски или перегруппировки войск в масштабах страны. В данном случае речь скорее идет о создании новых видов высокоточного вооружения - средств большой разрушительной силы, которые способны поразить те или иные объекты терроризма, тренировочные лагеря и даже - когда это достоверно установлено - те места, где находится человек, идейный или финансовый спонсор терроризма.

Все это может вызывать оторопь. Но по сути нам объявлена война. Она без фронтов, границ, без видимого противника. Но это война. Новый характер войны в XXI веке. В ответ на новые угрозы должны быть созданы и новые виды вооружения.

- Приоритет в сфере борьбы с терроризмом по-прежнему остается за ФСБ?

- Да. По закону борьбой с терроризмом занимается прежде всего ФСБ. Часть вооруженных сил, в первую очередь сухопутные, воздушно-десантные войска, должна быть готова к оказанию содействия ФСБ и МВД в том случае, если это понадобится. Президент поставил задачу внести в концепцию нацбезопасности отдельные положения по применению вооруженных сил в борьбе с терроризмом. Они будут привлекаться, если возникнет такая необходимость. Это будет связано с характером теракта и степенью вовлеченности в него иностранных государств.

Подавляющее большинство террористических угроз сегодня так или иначе связано с различными внешними аспектами - идейными, финансовыми, организационными, информационными и т.д. Для применения силы рассматриваются все сценарии. В этом и есть превентивность мер - готовиться к любому развитию событий и любому масштабу проявления террористических угроз.

- Где гарантии, что на волне борьбы с терроризмом мы не усилим в разы спецслужбы, по-прежнему не получив ни увеличения их ответственности, эффективности и т.д.?

- Если имеется в виду увеличение численности - однозначно этого не будет. Просто я считаю, что в ведомствах силового блока должен быть еще четче сделан крен в части, касающейся борьбы с терроризмом. Это относится ко всем спецслужбам, Министерству обороны, ФАПСИ, Федеральной пограничной службе.

- Все время мерещится "тень КГБ"...

- Я отказываюсь воспринимать тезис: "Генералы и кагэбисты все заполонили"! Военные, сотрудники правоохранительных органов и спецслужб должны иметь возможность работать в нормальных условиях. Иметь те полномочия, которые даны им в рамках Конституции, и не выходить за них ни при каком раскладе. Только в чьем-то воспаленном воображении может сейчас появиться идея вернуться к цензуре разных видов, дать еще больше полномочий силовикам и т.д. Как будто это сразу решит все проблемы.

- Второй год идет наращивание финансирования силовых ведомств и спецслужб. "В ответ" - теракты в центре Москвы. Может, дело не в финансировании?

- Увеличивать финансирование необходимо. Здесь я говорю не за Минобороны - нас это не касается. Но должно быть не увеличение финансирования вообще, а лишь по конкретным антитеррористическим статьям.

- Где гарантии, что эти деньги будут потрачены, скажем, на восстановление агентурной сети, о которой много говорилось в последние дни?

- Вы вынуждаете меня говорить о спецслужбах, чего бы не хотелось. Как говорят наши американские партнеры, тема "источников и методов (sources and methods)" не обсуждается ни при каких обстоятельствах. Давайте поставим вопрос иначе: где вообще гарантия эффективного расходования средств? Эти статьи бюджета закрыты. В какой стране мира по спецслужбам они открыты? Ни в какой. Гарантия одна - профессионализм и добросовестность руководителей этих ведомств (а у меня нет ни малейших оснований в этом сомневаться) и контроль за деятельностью спецслужб со стороны тех, кто на это уполномочен. Кстати, хочу вам напомнить: президент знает о работе спецслужб не понаслышке.

Могу вам сообщить про Министерство обороны: впервые в советской и российской истории 65 процентов военного бюджета на будущий год - а это 345 миллиардов рублей - открыты. Это, в частности, расходы на денежное довольствие, оплату коммунальных расходов и т.д. Не вижу никаких причин делать из этого секрет. Теперь любой гражданин, а не только депутат может получить полный отчет о расходовании этих средств.

- Не считаете ли вы, что изменение Доктрины нацбезопасности должно "потянуть" за собой изменение внешнеполитического курса, ряда установок для правоохранительных органов и т.д.?

- Это уже происходит, и это видно. В частности, в нотах протеста, которые МИД сейчас рассылает по миру, в формировании наступательной позиции. В глубинном же плане, я могу предполагать, наши двусторонние отношения все больше будут выстраиваться в зависимости от того, как та или иная страна подходит к проблеме терроризма.

- Тогда завтра мы должны проголосовать в Совете Безопасности ООН за американскую резолюцию по Ираку.

- Не согласен. В Чечне за последние 3 года, если мне не изменяет память, среди уничтоженных и захваченных в плен террористов были представители 30-40 различных государств. Граждан Ирака среди них не было никогда. Каких-либо данных, достоверно свидетельствующих о причастности граждан Ирака к организации или финансированию теракта 11 сентября, нет. Как нет и данных, свидетельствующих об участии официальных иракских структур в сети международного терроризма. Поэтому случай с Ираком в данную категорию не входит.

- Не думаете ли вы, что пока Россия не готова к резкому изменению системы предотвращения и реагирования на угрозы в силу собственных экономических, внешнеполитических причин, менталитета и т.д.? А раз так - наша политика предотвращения угроз еще долго будет носить хаотичный характер.

- Я не хочу обсуждать работу других ведомств, есть ряд острых проблем, все о них знают, и здесь надо работать. Но, к примеру, возьмем состояние наших границ и ситуацию с незаконной миграцией. Это сверхпитательный бульон для терроризма. Из СНГ может заехать фактически кто угодно, куда угодно и делать что угодно. В этом смысле мы более открытая страна, чем Соединенные Штаты. У нас на границе не берут отпечатков пальцев, не заставляют снимать ботинки... Но, действительно, мы экономически многое не можем себе позволить. Чтобы пограничник, заметив что-то подозрительное, набрал несколько клавиш и через минуту получил из центрального компьютера, что числится за этим человеком, кто перед ним и т.д.

- В отличие от прошлых времен во всех наших доктринальных документах сейчас нет врагов и противников. В том, классическом смысле - ввиду угрозы "суверенитету", "территориальной целостности". Вы считаете это правильным?

- Я считаю, да. Но я не могу исключать, что на определенном этапе появятся государства или группы государств, которые могут претендовать на нашу территориальную целостность, выдвигать какие-то претензии или, пользуясь слабостью России, пытаться нас шантажировать, в том числе военной мощью. Такую возможность я исключать не могу.