Комитет по финансовому мониторингу подвел итоги первого года работы. Главную свою задачу – политическую – КФМ за это время выполнил: Запад перестал считать, что Россия способствует отмыванию грязных денег. Остальные успехи пока не столь очевидны. Не секрет, что Комитет по финансовому мониторингу (в просторечии - финансовая разведка) появился в России только потому, что международная организация по борьбе с отмыванием грязных денег FATF не хотела исключать нас из своего черного списка. Мол, раз нету у вас закона об отмывании грязных денег и ведомства, надзирающего за его исполнением,– значит, все ваши банки суть «прачечные» и порядочным западным банкам дела с ними иметь не следует. КФМ и впрямь заметно преуспел в переубеждении западных бюрократов – фактически, он начал функционировать только с 1 февраля 2002 года, а в начале октября Россию исключили из черного списка и даже приняли в FATF в качестве страны-наблюдателя И если учесть, что зарубежные СМИ пичкали свою аудиторию историями о миллиардах долларов «русской мафии» по меньшей мере десять лет, имиджевая задача перед КФМ стояла действительно непростая. Теперь же, как заявил председатель комитета Виктор Зубков после расширенной коллегии КФМ, российские финансовые разведчиков «в мировом сообществе известны» и с ними все хотят работать – после решения FATF коллеги из других стран прямо зачастили в Москву. То французская финансовая разведка приедет опытом обменяться, то итальянская. И, как следовало из слов Зубкова, зарубежные гости от технической оснащённости нашего КФМ регулярно приходят в восторг. Но, по словам финансовых разведчиков, всё это, конечно, не означает, что Комитет по финансовому мониторингу работает блестяще. Например, до сих пор не закончено формирование региональной сети КФМ. То есть подразделения комитета в семи федеральных округах уже созданы, но не работают – сотрудников ещё не набрали. Между тем, говорит Зубков, «так называемые прачечные существуют по всей России» и оперативно выявлять их в Москве, анализируя донесения банков со всей страны, затруднительно. К тому же у КФМ есть претензии к ряду регионов, которые иногда прекращают давать информацию о финансовых сделках по невразумительным причинам. Хотя, с другой стороны, и центральный офис может немало – первый заместитель председателя КФМ Юрий Чиханчин сказал, что комитет выделил уже множество типовых схем для составления методологии работы по ним, как в России, так и на международном уровне (то есть легендарное техническое оснащение используется комитетчиками по назначению). Потом зачастую от банков поступает некачественная информация . Комитет старается выяснить, есть ли в этом умысел или нет, и обращается с запросами к Банку России. Разумеется, взаимодействует КФМ и с правоохранительными органами – ему это по закону положено, да и тематика, так сказать, совпадает. Тем более что, согласно новой редакции закона о противодействию легализации грязных денег, КФМ получил дополнительные полномочия – он будет заниматься мониторингом финансирования террористических организаций (финансовые разведки всего мира получили такие полномочия вскоре после событий 11 сентября 2001 года). Однако простой вопрос «Газеты.Ru» о том, привлечен ли КФМ к расследованию уголовного дела по факту захвата заложников в Москве, поверг руководство комитета в непонятное оцепенение. После тяжелой паузы Зубков произнес «Мы готовы участвовать...», затем, осекшись, повернулся в сторону своих заместителей: «Что мы можем тут ещё сказать?» Никто из заместителей не ответил, снова повисло молчание... «Это очень конфиденциальная информация»,- нашлась в итоге пресс-секретарь КФМ к огромному облегчению начальства. Столь неадекватная реакция руководителей КФМ может свидетельствовать о проблемах во взаимоотношениях с правоохранительными органами и спецслужбами В принципе, закон об отмывании грязных денег даёт комитету отличные возможности для того, чтобы уходить от неприятных вопросов – благодаря этому комитет за девять месяцев работы не назвал ещё ни одного конкретного правонарушения, выявленного с участием КФМ. Ничто не мешало финансовым разведчикам сразу прикрыться законом и на сей раз. К тому же новая редакция закона об отмывании, подписанная президентом позавчера, вступит в силу только через два месяца после публикации (то есть, ориентировочно, в начале января). Так что сейчас, по сути, КФМ ещё и не обязан помогать спецслужбам в поисках источников финансирования террористов. Но тут надо иметь в виду, что появление КФМ сопровождалось приступами профессиональной ревности у чиновников, ранее занимавшихся проблемами отмывания на межведомственном уровне. Некоторые из них даже после открытия КФМ пытались через прессу доказать, что новый комитет для борьбы с отмыванием денег не нужен (в отличие от их организаций). КФМ же тем временем, с одной стороны, хорошо себя зарекомендовал перед правительством и президентом, а с другой, сам вошёл в число спецслужб, фактически получив дополнительные полномочия. Можно предположить, что не всем спецслужбам это нравится. Впрочем, вне зависимости от степени изощренности межведомственных интриг, у КФМ есть одно достижение, против которого недоброжелателям трудно будет поспорить,– это, разумеется, исключение России из черного списка FATF. Теперь осталось только ввести Россию в число полноправных членов этого клуба. Но это, в общем, уже формальность: Зубков говорит, что в октябре «все 350 человек, присутствовавших в Париже (на сессии FATF)», были «за». Осталось только пережить два визита миссии FATF в Россию (в декабре и марте) – и в июне 2003 года нас торжественно примут. А там, глядишь, и российские спецслужбы примут КФМ за своего.