Директор крупнейшего музея России и мира - фигура более чем публичная. Помимо забот об Эрмитаже у Михаила Пиотровского еще немало и общественных нагрузок. Он - председатель совета директоров ОРТ, член экспертного совета фонда по восстановлению Константиновского дворца в Стрельне, член оргкомитета по проведению конкурса проектов реконструкции здания Мариинского театра, председатель Союза музейных работников Санкт-Петербурга, президент Всемирного клуба петербуржцев. А еще автор и ведущий телевизионного цикла "Мой Эрмитаж". Список обязанностей, званий и должностей Михаила Борисовича можно продолжать еще очень долго. А совсем недавно директор Эрмитажа попробовал себя в новой роли, дебютировав как киноактер, сыгравший в легендарной уже ленте Александра Сокурова "Русский ковчег"... самого себя. В таком неожиданном амплуа Михаил Пиотровский оказался в знаменательный для себя период, когда исполнилось ровно десять лет его пребывания на посту директора.

- Вы пришли на пост директора с определенным настроением, определенными планами, когда жизнь вокруг нас была совсем другая. Отличается ли ваше нынешнее настроение от ваших ощущений десятилетней давности?

- Мне легко подводить итоги, потому что в течение этого десятилетия я ввел обычай дважды в год отчитываться о проделанной работе. Есть у меня хорошая отговорка: все это время я старался, чтобы ничего в Эрмитаже не менялось. А если серьезно, то главной моей заботой вначале было сделать музей уютным для людей. Самое главное, что мне вместе с коллективом удалось восстановить то, что было нарушено, когда политика стала на рубеже десятилетий врываться в жизнь музея, когда идеология и нравы улицы пытались диктовать нам. правила поведения.

- То есть вы за Эрмитаж вне политики?

- Эрмитаж теперь находится вне той политики, которая была здесь. когда я сюда пришел. Вся обстановка в начале 90-х годов напоминала 20-е годы, когда люди митингами начинали бороться с советской властью. Те изменения, которых нам удалось в этой сфере добиться, прошли без крови. Мы никого особо и не увольняли, кроме отъявленных лодырей.

- У вас был четкий план действий?

- Свою работу я строил на смене приоритетов. Проще говоря, на определенном этапе мы всегда выбирали то, что нужнее. Сначала создали службу охраны, имея в виду, что приоритетным это стало достаточно давно. Мы навели порядок в музее. Потом для нас важнейшим приоритетом стало развитие музея. В связи с этим мы стали учиться тому, чтобы находить деньги. В этом нам помогли наши западные коллеги.

- Научились?

- Худо бедно - да. Мы научились работать не только с зарубежными спонсорами, но и с нашими отечественными. Примеры известны - Потанин, Ходорковский.

- Любой музей - консервативная структура. Эрмитаж тем более. Но совершенно очевидно, что за эти десять лет был сделан мощный рывок в сторону современного искусства. Это объективная необходимость или стихийное стечение обстоятельств?

- Мы безумно консервативное учреждение. Консерватизм - наша гордость. Мы не делали никакого рывка. Екатерина Вторая собирала современное искусство. Ее примеру последовал Николай Первый. Напомню, что и первая выставка Пикассо в Советском Союзе состоялась здесь, в Эрмитаже. Я помню свои эмоции от той выставки. И мне ее присутствие в музее не казалось искусственным. Сейчас вон неподалеку от моего кабинета стоит себе скульптура Луиса Буржуа "Паук". И он замечательно вписался в интерьеры Эрмитажа. Мы привозим и демонстрируем публике абсолютных классиков искусства. То, что нельзя не показывать. Нам предлагают разные имена из разных музеев. Мы. как правило, отвечаем: у вашего протеже еще очень мало славы. Для нас всегда очень важно почувствовать, когда речь идет об искусстве XX века, как эти вещи смотрятся в Эрмитаже. Мы слово "революция" не любим.

- По-моему, для Эрмитажа характерно другое слово - "экспансия", которую музей осуществляет на международной арене...

- Я бы даже сказал еще определеннее: мы агрессивный музей в том смысле, как это слово трактуется на Западе... Исходя из него, мы организуем много зарубежных выставок.

- Каково их количество за год?

- В среднем пять-семь. Мы демонстрируем, если угодно, с их помощью культурную мощь нашей страны по принципу: вы нам "Макдоналдс", а мы вам - выставку из Эрмитажа.

- Наверное, поэтому вы предпочитаете организовывать выставки исключительно в культурных столицах мира?

- Естественно. По нашему мнению, это должны быть супервыставки, имеющие статус важного события. Мы очень любим, чтобы на открытии наших выставок присутствовали первые лица государства, вплоть до королей. Собственно, из этого вида деятельности и родилась идея создания постоянных выставочных центров за рубежом.

- Чья это была идея?

- Наших иностранных партнеров. Эрмитажные представительства в Лондоне или Лас-Вегасе функционируют в соответствии с принципами организации музейного дела тех стран, где они находятся. Для нас подобный опыт важен, потому что мы можем отрабатывать некоторые модели экономической деятельности. Проще говоря, там мы считаем каждый доллар или фунт. Есть, конечно, и некоторый риск, учитывая специфику общественно политической ситуации в той или иной стране. В Америке, например, после 11 сентября Но лучше мы пустимся в коммерцию там, чем здесь.

- Мы можем назвать будущие эрмитажные выставки в России?

- В Липецке мы продлили действующую выставку. В Казани готовим большую выставку, посвященную культуре Золотой Орды К 300-летию Санкт-Петербурга собираемся сделать выставку "Золотые олени", которая совершит путешествие в Уфу и Москву. Обязательно сделаем выставку в Калининграде, хотя это будет не так легко с точки зрения организации. Но для нас организация там выставки - вещь принципиальная.

- А чем порадует Эрмитаж наш город в юбилейном для него году?

- Во первых, мы готовим главную выставку праздника, посвященную Петру Первому. Она откроется в Николаевском зале Зимнего дворца. Во вторых, мы приняли решение о том, что в дни юбилея Эрмитаж будет два дня работать круглые сутки и абсолютно бесплатно для горожан. Предполагаем проведение разнообразных акций, вплоть до концертов под открытым небом во дворе Зимнего дворца.

- Не скажется ли на ваших планах приезд высоких гостей в Петербург?

- Конечно, в случае их приезда некоторым высоким гостям будут непременно показывать Эрмитаж, и тогда в соответствии с требованиями безопасности мы ограничим доступ в музей посетителей, Но я думаю, что это продлится всего несколько часов. Тем более что подобный опыт у нас уже имеется.

- Вы успеете открыть представительство Эрмитажа в Амстердаме к юбилею?

- Мы не ставили перед собою задачи реализовать проект "Эрмитаж на Амстеле" непосредственно к юбилею Санкт Петербурга. В настоящий момент то старинное здание, которое нам выделяется под постоянно действующую экспозицию, переоборудуется. Все принципиальные вопросы с городскими властями Амстердама решены. Если мы сохраним те темпы решения возникающих проблем, которыми движемся сейчас, то к концу 2003 года сможем открыть "Малый Эрмитаж на Амстеле", где будут осуществляться наши детские и школьные программы.

- Менеджмент будущего музея будет голландский или российский?

- Менеджмент предполагается чисто голландский, но кто-то из сотрудников Эрмитажа там будет постоянно присутствовать.

- Вы удовлетворены тем, как действует открытый год назад выставочный зал в Лас-Вегасе?

- В целом, да. Несмотря даже на последствия событий 11 сентября. Там на сверхмиллионные прибыли мы и не рассчитывали, но миллионы долларов на этом деле зарабатываем. Я доволен тем, что мы вместе с Музеем Гуггенхайма при открытии постоянной экспозиции в Лас-Вегасе прошумели на всю Америку.

- Не боитесь конкуренции со стороны других российских музеев, которые, как Музей московского Кремля, пытаются также утвердиться в Лас-Вегасе?

- Нет. Думаю, что места в отелях Лас-Вегаса хватит всем. В свое время самым первым рискнул развернуть выставку в этом городе Петергоф. Но вся разница в том, что у нас есть свой собственный центр в Лас-Вегасе.

- Соглашение между Эрмитажем и Музеем Гуггенхайма предусматривает с их стороны ответные деяния?

- Мы надеемся с помощью американских партнеров создать отдел искусства XX века, который будет открыт в реконструированных залах здания Главного штаба. Надеемся и на связи руководства Музея Гуггенхайма с современными художниками.

- Это перспектива ближайшего времени?

- Скажу прямо: денег на реализацию данного проекта у нас сейчас нет. Для их поиска есть фонд "Эрмитаж-Гугтенхайм". У нас есть также согласие двух спонсоров о выделении общей суммы в один миллион долларов на осуществление проектно-изыскательских работ.

- Вы рассчитываете на помощь государства в этом проекте?

- Пока для нас важнее, чтобы государство выделяло деньги на завершение работ по новому фондохранилищу Эрмитажа. Нам только что удалось погасить все долги по нему, и мы планируем завершение первого этапа к юбилею города. Практика поиска денег научила меня приходить за деньгами - к спонсору или государству - только в том случае, когда у меня в кармане есть согласие от других спонсоров о выделении конкретных сумм. Тогда и другие начинают раскошеливаться.

- Вас не беспокоит то, что вам, ученому-востоковеду, приходится постоянно заниматься доставанием денег, решением практических задач?

- Я про деньги в жизни никогда реально не думал. Не то воспитание. А те музейные деньги, о которых я вам рассказываю, это немного отвлеченная, другая игра.

- Значит, получив в руки реальный миллион долларов, вы бы не знали, как его потратить?

- Думаю, что не сразу бы и сообразил, как с ним поступить. Когда же я знаю, что для Эрмитажа выделяют такую сумму, то очень быстро соображаю, на что эти деньги можно потратить с пользой для дела. Если уж я нахожусь на должности директора, то обязан думать о том, как обеспечить нормальную жизнь вверенного мне музея.

- Позвольте вопрос не об Эрмитаже. А о Мариинском театре...

- Наверное, вы хотите спросить меня о проекте Мосса?

- Конечно. Всех очень волнует эта проблема. Каково ваше мнение о предлагаемом Гергиевым проекте?

- Я не буду обсуждать предлагаемый проект. Мне кажется, что окончательное решение вопроса о том, как провести реконструкцию, должно приниматься после его публичного обсуждения руководством театра. Но все мнения должны быть высказаны и услышаны. Я думаю, что сам театр, его руководитель скорректируют предложенный вариант. Хотя мне лично очень жаль здание ДК имени Первой пятилетки, потому что все-таки это наша история. А с другой стороны, мы можем вспомнить о том, что кто только не строил в нашем городе. Например, здание Нового Эрмитажа, которое адаптировалось к остальным зданиям музея. Лично мне более близки архитектурные поиски европейских архитекторов.

- Вы участвовали в создании фильма Сокурова "Русский ковчег". Представляли его в Каннах и Выборге. Какова была реакция публики?

- Везде разная. В Каннах аплодисменты после просмотра для кинопрессы длились минут двадцать. В Выборге эмоции были более сдержанными, Но меня радует то обстоятельство, что картину, героем которой является Эрмитаж, увидели зрители. Для меня теперь настали трудные времена, когда ко мне стали обращаться кинематографисты с предложениями о съемках в Эрмитаже. И когда я отказываю, они говорят: "Но Сокуров у вас же снимал!" Тогда я привожу единственно правильный, с моей точки зрения, аргумент: будущий фильм должен быть также посвящен Эрмитажу, как и картина Сокурова. Но повторить и превзойти его вряд ли возможно.

- Эрмитаж - это русский ковчег?

- Эрмитаж - это то, чем мы являемся для Европы и остального мира. И Эрмитаж - это то, чем Европа и остальной мир являются для нас. Это наше место в мировой цивилизации...