Общение президента России Владимира Путина с народом в прямом эфире двух телеканалов - Первого и "России" - прошло без сучка без задоринки. Если считать "прямую линию" президента главным телевизионным событием года, то следует признать: телевидение вкупе с множеством технических служб, задействованных в обеспечении бесперебойного президентского общения с населением, сработало на "отлично". Один из журналистов, анализировавших уникальный телевизионный опыт, отметил: "Уж если что в России и работает как часы, так это телевидение".

И то сказать: в обычные-то дни редкий прямой эфир обходится без сбоев и помех. То звук не проходит, то изображение никак не могут завести на экран, а то четкая картинка вдруг идет мелкой рябью и вовсе исчезает. И ведущие, виновато улыбаясь, призывают зрителя к пониманию и обещают восстановить связь по ходу программы. Причем подобное происходит при попытке навести телемост с одним-единственным населенным пунктом.

А тут этих пунктов - сразу десять. Значит, десять ПТС (передвижных телевизионных станций), десять съемочных групп из Москвы, семь часовых поясов, в которых расположены города и села, выходившие на связь со столицей. А еще - 500 линий связи, три зала с компьютерами, многоканальный телефон, Интернет. И все это, как в сказке, функционирует четко и без сбоев. Уму непостижимо!

Недаром корреспонденты "Времени" и "Вестей" вечером 19 декабря не скрывали гордости: поступило 1 миллион 400 тысяч звонков - это в 3 раза больше, чем в прошлом году. Президент ответил на 51 вопрос - это на четыре ответа больше, чем в прошлом году. Во время "прямой линии" число звонков президенту достигало 80 в секунду - это технический рекорд!

Люди, ставшие участниками или очевидцами судьбоносного события, в сюжетах "Времени" и "Вестей" радостно приподняты: еще бы, удалось пообщаться с самим президентом! Рассказывают: нас-де никто специально не отбирал, мы сами пришли. И вопросы задавали от себя, ни с кем не согласовывая.

Журналисты канала ТВС тоже повстречались с жителями населенных пунктов, где проходили телемосты. С теми из них, кто пришел на площадь в надежде прорваться к президенту. Да не удалось. Вот пожилой дядечка жалуется: "Я властям не верю. Может, к Бушу, к Америке обратиться - чтобы они помогли мне... А как прорываться здесь, я не знаю". Худая, плохо одетая старушка сетует: "Вокруг дяди двухметровые стоят, никого не подпускают".

И жалко их - сирых да убогих. И организаторов понять можно: попробуй всех к камерам пусти без разбора - базар да гвалт устроят. И чтоб такие масштабные приготовления да техническое совершенство - на растерзание толпе, на потребу публике? Нет, в этом деле жесткая дисциплина и тщательный отбор просто необходимы.

Вот только уж очень отличается подобранный да построенный на морозе народ от того, что мы видим в других программах с участием "простых людей с улицы". Нет, внешне все похожи - особенно по одежке: тяжелые пальто с меховыми воротничками и пуховые платки на пожилых женщинах, темные драповые пальто и высокие нутриевые шапки - на пожилых мужчинах, дешевые пуховики на молодежи обоего пола... Но простые, то есть не отобранные специально граждане, оказавшись перед телекамерой, как правило, темпераментно требуют микрофона, расталкивают окружающих, пытаются перекричать выступающего, а добившись цели, сбиваются с мысли, путано формулируют вопрос и, не дождавшись ответа, вступают в спор - в то время, как другие уже выталкивают их из кадра, чтобы самим высказаться-докричаться.

Можно было бы предположить, что присутствие президента в одном, хотя и виртуальном (на мониторе), пространстве с жителями российских городов и сел оказывает благотворное дисциплинирующее воздействие. Так нет же. Разве не видали мы в тех же новостях, как бросаются к нему, реальному, измученные бедами люди, когда он ездит с инспекциями по стране. "Не верьте, дорогой Владимир Владимирович, этим супостатам-чиновникам, - отчаянно кричат они, хватая президента за руки и отбиваясь от его шкафоподобных охранников, пытающихся оттеснить плачущих теток от патрона. - И денег мы не получаем, и гуманитарную помощь кто-то растащил. И как нам вообще жить - на вас одного надежда, дорогой вы наш человек".

А здесь на все десять населенных пунктов - ни единого крика, ни единого вопля отчаяния. "Никаких панических вопросов", - как удовлетворенно отметил сам Владимир Путин сразу после окончания "прямой линии".

Это-то и удивительно. Жить, безусловно, стали лучше, как с удовлетворением же отметил Владимир Владимирович, подводя в прямом эфире итоги уходящего года. Но не все же из собравшихся в разных точках России ощутили на себе это среднестатистическое улучшение! И не все же способны, отбросив личные, а оттого самые насущные и больные проблемы, думать и говорить о судьбах Родины, о ее экономических перспективах и макрополитическом устройстве. И как-то подозрительно многие из задававших вопросы похожи не на "простых жителей", а на местных начальников. Особенно странно выглядел хорошо одетый, в белой рубашке и при галстуке, мужчина в модных очках, несколько раз повторивший: "Мы, селяне Ставрополья..."

А еще до неприличия пустой выглядела улица в селе Овсянка, когда камера "отъехала" от группы, извините, селян и показала панорамный план. Показалось, что на дворе - глухая ночь (хотя, там, конечно, уже стемнело). Село Овсянка - знаменитое и к приезду телевидения привычное. И все же трудно вообразить, что и проказливая деревенская детвора, и любопытствующие кумушки, и даже брехливые собаки в одночасье и сами попрятались по домам, игнорируя ТАКОЕ событие! Событие даже для большого города - что уж говорить о далекой сибирской деревне. Скорее всего место съемки просто оцепили, загнав за кордон и детей, и бабок, и брехливых шавок.

Наверное, в какой-то момент и самому президенту стало не по себе от очевидной срежиссированности мизансцен, заданности вопросов и стерильности народа. И, нарушая установленный ход общения (два вопроса от населенного пункта: мужчина - женщина, пенсионер - молодой учитель), он предложил участникам телемоста из Северной Осетии задать еще вопрос: "Там девушка поднимала руку. Давайте, спрашивайте". Корреспондент заметался, явно не зная, кому дать микрофон. Растерялись и ведущие в кремлевской студии - Екатерина Андреева и Сергей Брилев: "Ну, смелее, там не одна девушка - там лес рук". Камера меж тем бесстрастно фиксировала полное замешательство в толпе - не то, что леса рук не было, казалось, люди норовят спрятаться за спины друг друга. Наконец, микрофон сунули юноше. "Я? - испугался он. - Щас. У меня такой вопрос. Это... Я щас... (Мучительная пауза.) Молодежную политику как будут развивать в России в целом?"

Не получилось экспромта. Не готовили организаторы прямой линии народ к натуральному общению с президентом. Народ должен гордиться своим президентом, и он им уже гордится. Президент тоже должен гордиться своим народом - для этого и собрали на площадях и улицах лучших его представителей: политически грамотных, морально устойчивых, скромных.

А в деревне Жерновец Курской области корреспонденты НТВ смотрели "прямую линию" с президентом России в компании местных старушек. Тех, которые до сих пор сами колют дрова и топят ими избы. Тех, кто шьет зимнюю обувь из одеял - пенсия с гулькин нос. Тех, у кого нет ни радио, ни телефона, а телевизор - дорогое удовольствие, и потому есть не у каждой в доме. Наблюдая за тем, что происходит на телеэкране, одна из бабушек горестно вздохнула: "Небось Путину о проблемах таких деревень, как наша, не рассказывают".

Местное начальство, прознав про приезд телевизионщиков, устроило им разнос: "Вы сейчас расскажете не о том, что есть... Не все так плохо, как они говорят. Просто некоторые вместо того, чтобы трудиться в огороде, стремятся приобрести себе что-то для удовольствия" (последние слова говорил заместитель губернатора области, самодовольный мужчина в теплой дубленке и дорогой меховой шапке). Старухи, услышав такое, чуть не плакали: "Мы всю жизнь на огороде, какие удовольствия?" А я представила, что доведись телевидению выбрать для общения с президентом деревню Жерновец, так наверняка от имени "селян" выступал бы этот самый - в дубленке и шапке. А бабки сидели бы дома - в самом деле, не являться же пред очи президента в обувке, пошитой из одеял?

Аналитики с удовлетворением отмечают: телевизионное общение президента с народом становится традицией. Традиция - это хорошо. Традиция - это стабильность. Некоторые из российских традиций вообще живут века. Аж со времен князя Потемкина.