Контрольно-счетную палату Законодательного собрания Петербурга до сих пор называют самым любимым и избалованным детищем городского парламента. Вот только с главами КСП, по мнению многих депутатов, просто не везет. От этого детище получается какое-то шумное. Теперь депутаты предпринимают попытки взять под контроль контрольно-счетную палату. Палата родилась в 1995 году и была отдана под опеку Герману Шаляпину. По прошествии некоторого времени депутаты сошлись во мнении, что первый блин комом: основные претензии к Герману Шаляпину заключались в том, что эффект от его работы напоминал взрыв мыльного пузыря. Его яростные попытки разоблачить деятельность комитета по благоустройству и комитета финансов заканчивались громким пшиком. Всесметающей энергии разоблачения не хватало то ли упорства, то ли скрупулезности. …Слишком тщательно выбирали депутаты нового председателя контрольно-счетной палаты, так тщательно, что пропустили окончание срока полномочий Шаляпина в 1999 году, не объявили новых выборов и не подтвердили полномочий Германа Шаляпина, поэтому он, Шаляпин, остался на своем посту еще на два года. Наконец, в 2001 году полномочия председателя КСП возложили на Дмитрия Буренина. Однако надеждам депутатов опять не суждено было сбыться – и этот председатель не оправдал ожиданий. Только, что примечательно, по причине, диаметрально противоположной той, по которой заслужил порицания Шаляпин. На этот раз недовольство парламентариев вызвало то, что слишком уж скандальный эффект получается от деятельности КСП под руководством нынешнего председателя. Очевидно, идеей разоблачений прониклись сами стены помещений контрольно-счетной палаты, потому что едва Буренин заступил на эту должность, как заболел мыслью пересажать половину чиновников. Что примечательно, заступая на пост председателя, Буренин тоже был не в восторге от излишней самостоятельности, которую проявлял, по мнению депутатов, его предшественник. Шаляпин о результатах каждой своей проверки тут же бежал сообщать журналистам, так что даже депутаты узнавали о них из газет. Для Буренина были не приемлемы подобные методы работы: сначала он отсылает материалы проверок в прокуратуру, потом об этом пронюхивают журналисты и только затем в рамках разразившегося скандала отчеты КСП рассматриваются в ЗакСе. Зато если говорить об отношениях Буренина с его предшественником, то тут случилось непостижимое: два фанатика борьбы с коррупцией нашли друг друга и теперь плечом к плечу занимаются изысканиями в карманах чиновников. Образовалась гремучая смесь… Когда депутаты увидели, как алчно тянет Буренин руки к финансовым документам КУГИ, Дорожного фонда, территориального управления Красносельского района, КГИОП и прочих, они испугались. Они поняли, что детище, которое они породили, уже не подчиняется их воле и действует само по себе, что грозит нарушить чуткий баланс сил в политическом мире Петербурга. А последствия этого даже трудно представить. Дмитрий Алексеевич так увлекся идеей борьбы с коррупцией, что для него не осталось ничего святого: ни уважения к годами деланной карьере высокопоставленных чиновников, ни трепета перед мнением господ парламентариев. Буренин не испытывает жалости ни к коррупционерам, ни к детским педиатрам. У наблюдателей жестокой расправы, которую учинил председатель КСП комитету по здравоохранению, сердца сжимались от жалости к председателю этого комитета Анатолию Кагану. Даже если материалов, собранных КСП и переданных в прокуратуру, не хватит, чтоб доказать преступные замыслы и посадить вице-губернатора Кагана, то по его деловой репутации нанесен смертельный удар. Буренин так горел желанием вывести Кагана на чистую воду, что был весьма нескромен в выражениях, когда обвинял его в нанесении крупного ущерба городу. Анатолий Каган настолько обиделся, что подал иск о защите чести и достоинства в суд. Отстраненный ныне от должности в связи с возбужденным в отношении него уголовным делом, Анатолий Владимирович надеется, что судья заставит Буренина публично опровергнуть недостоверную информацию. В этом году Дмитрий Буренин вновь вышел на тропу проверок. Начал он с комитета финансов, а поход туда возглавил его верный сподвижник Герман Шаляпин. Виктор Кротов оказался настолько неосторожен, что умудрился в начале проверки помахать красной тряпкой перед быком: чинил всяческие препятствования сотрудникам КСП. Он не подумал, что это не только не уменьшит энтузиазм фанатиков, но только больше раздразнит их. Буренин обиделся, что к проверяющим отнеслись без должного уважения и трепета, сотрудники комитета финансов имели наглость усомниться в целесообразности проверки и не предоставили должного количества рабочих мест. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в марте на почве проверки бюджета 2000 года разгорелся очередной скандал, в ходе которого определился, по данным КСП, новый коррумпированный злодей. Председателя комитета финансов Виктора Кротова упрекнули в растрате миллиарда рублей со счета Территориального дорожного фонда. Некоторые считают, что такая ненависть, которую питает Дмитрий Алексеевич к любимым вице-губернаторам губернатора Яковлева, вызвана тем, что он ностальгирует по временам Анатолия Собчака, когда сам работал замом председателя комитета по торговле. Не успели депутаты ЗакСа опомниться, как и эти материалы оказались в прокуратуре. Как и в первый раз, в истории с Каганом, они просвистели над их головами, когда депутаты только погрузились в раздумья о том, как отнестись к собранному КСП материалу. После такой оскорбительной самостоятельности законодатели решили воспользоваться главным их оружием – законом – и выдрессировать взбесившуюся палату. Всеобщему вниманию был представлен проект закона «О Контрольно-счетной палате Санкт-Петербурга». Теперь, по этому закону, все решения, которые вздумает принять Буренин, должны утверждаться на заседаниях городского парламента. Кроме этого в целях минимизации фанатической мощи борцов с коррупцией должен быть внедрен независимый заместитель председателя КСП. По мнению депутатов, закон должен усилить «демократические процедуры влияния городского парламента на деятельность КСП». То есть лишить Буренина возможности без контроля депутатов утверждать результаты проверок и отправлять их в правоохранительные органы. Естественно, что такой ход Буренин воспринял однозначно – как активизацию борьбы против государственного контроля в Петербурге. Но он, как всегда, немного усугубляет: если оценивать объективно, то, скорее всего, принятие этого закона будет иметь лишь эффект показательной порки, меньше найденных нарушений от этого не станет, а материалы в прокуратуру Буренин сможет посылать и анонимно.