По старой доброй традиции скандалов с вице-губернаторами, сенсационное разоблачение председателя комитета финансов Виктора Кротова произошло гораздо позже, чем были вскрыты факты нарушений, а уж тем более гораздо позже самих нарушений. Злоупотребления, о которых идет речь, имели место аж в 2000 году. Словно компромату потребовалось время для вызревания. В рамках той же традиции, тайфун обвинений и категоричных выводов зародился в контрольно-счетной палате, пронесся по Законодательному собранию и умчался в прокуратуру. Чтобы, вероятно, там утихнуть. Призрак миллиарда Открытие было совершено в августе прошлого года. В официальном отчете о доходах и расходах Территориального дорожного фонда, предоставленном комитетом финансов, был указан лишний миллиард. Казалось бы, радоваться надо, миллиарды лишними не бывают, однако такая реакция была преждевременной. Выяснилось, что миллиард существует только на бумаге. А вот это уже настораживает: кому понадобилось вводить в заблуждение налогоплательщиков, будто миллиард есть. И если его нет, то куда он был потрачен и где финансовые документы, показывающие, что он потрачен на народные нужды (а документы, естественно, в отчете отсутствовали…)? Еще больше подозрений вызвало то, что руководители комитета финансов долго доказывали, что миллиард там есть. Ревизоры говорили, что нет. Ситуация принимала очертания анекдота. Наконец, когда отрицать отсутствие миллиарда стало совсем неприлично, не смущаясь и не роняя чувства собственного достоинства, Виктор Кротов с прежней убедительностью стал рассказывать, что миллиард был потрачен с пользой для общества, причем с гораздо большей пользой, чем он мог бы быть потрачен Дорожным фондом. Правда, его слова так и остались только словами: по уверениям сотрудника контрольно-счетной палаты ЗакСа Германа Шаляпина, документы, подтверждающие законный расход этих средств, Кротов так никому и не показал. Видимо, из вредности. Что-то подсказывает, что этот миллиард все-таки найдется. Финансисты докажут, что они его израсходовали на метро, на Дворец «Юбилейный», на другие социальные нужды, а может, все окажется проще – под столом завалялся. И вытащат его оттуда, стряхнут пыль и положат туда, откуда он выпал, безо всякого ущерба для бюджета. Скандал с миллиардом возник с легкой руки нынешнего председателя КСП Буренина, уцепившегося за математическую ошибку сотрудников комитета финансов. Даже не столь важно, имели ли чиновники право на такую ошибку. Председатель КСП ухватился за этот эпизод, скорее, вовсе не для того, чтобы уличить Кротова в коррупции, а как за самый показательный элемент. Теперь ни у кого не хватит наглости сказать, что в комитете финансов все в порядке, что контроль бюджетных средств настолько серьезен, что хищения и злоупотребления исключены. Просто, мол, бардак в отчетности, и поэтому потенциальные нарушения никого не должны удивлять. История с миллиардом понадобилась больше для того, чтобы подготовить народное сознание к другим нарушениям, вскрытым Бурениным, и которые он планирует преподнести как основное блюдо. Теперь удивление должна вызывать кристальная честность людей, за это дело ответственных, если злоупотребления в комитете финансов вдруг не обнаружатся. Несчастный Дорожный фонд Территориальный дорожный фонд давно стал раздором между законодательной и исполнительной властями. Спор идет о том, можно ли перекидывать средства фонда на другие статьи расходов бюджета, не имеющие отношения к дорогам. Всех, а особенно представителей КСП, интересует вопрос: можно ли назвать то, что творят с фондом «нецелевым использованием бюджетных средств»? Дискуссия не имеет конца, потому что упирается в философские измышления: что было городу нужнее на тот момент и кому решать, у кого это «нужнее» больше - у Дорожного фонда или у новоявленного объекта финансирования? Позиция председателя комитета финансов однозначна: статья Бюджетного кодекса говорит о том, что все доходы бюджета - это доходы бюджета, поэтому доходы Территориального дорожного фонда – это тоже доходы бюджета. И они могут расходоваться на нужды бюджета. По мнению Германа Шаляпина, над Дорожным фондом измываются, как только заблагорассудится. Во-первых, красноречиво об отношении к Дорожному фонду говорит история с миллиардом, во-вторых, в ходе той же проверки было выявлено, что часть средств потратилась на реконструкцию Дворца спорта «Юбилейный». Причем сделали это по-хитрому - статья расходов в Дорожном фонде, которую представили ЗакСу, называлась так: «Реконструкция и благоустройство территории, прилегающей к Тучковой дамбе и ДС «Юбилейный». Поскольку статья была введена в смету Дорожного фонда, то подразумевается, что деньги будут потрачены на ремонт дорог около указанных объектов. Однако это только подразумевалось, на самом деле деньги ушли на реконструкцию самого дворца. Подобную уловку сотрудники контрольно-счетной палаты склонны считать фальсификацией. Ведь все дело в том, что Дворец спорта «Юбилейный» - это не объект государственной собственности, а ОАО. Таким образом, город проинвестировал частную собственность на сумму около 300 миллионов рублей, причем, по словам Шаляпина, не заключая никакого кредитного договора. То есть просто сделал подарок. Вот к таким уловкам прибегают, когда очень хочется профинансировать что-нибудь не совсем то. Однако эта хитрость ни в какое сравнение не идет с той, которую провернули с еврооблигациями государственного долга. Непредсказуемые еврооблигации В 2000 году приближенным к БалтОНЭКСИМбанку удалось неплохо заработать на скупке и продаже еврооблигаций. Причем удалось им это исключительно благодаря счастливому стечению обстоятельств и коммерческой интуиции банкиров. В 1997 году был размещен облигационный заем на сумму 298 долларов США сроком на пять лет и с уплатой 9,5 процента годовых и, соответственно, выпущены еврооблигации. После дефолта их котировки, как и всех российских ценных бумаг, резко упали и в течение года после этого росли настолько незначительно, что в их достоинство все давно перестали верить. Тут-то и проявило себя фантастическое чутье потенциальной выгоды, когда приближенные к БалтОНЭКСИМбанку вдруг начали скупать никому не нужные еврооблигации. Облигации скупались с таким упорством, что за год их котировки возросли с 20 до 85 процентов от номинала. На скупщиков смотрели, как на безумцев: зачем им понадобились эти облигации? Ответ пришел в конце 2000 года, когда комитет финансов вдруг изыскал дополнительные финансовые ресурсы и купил их у перекупщиков. Для всех это стало неожиданностью, потому что источники общего сокращения государственного долга (покупка облигаций), по данным КСП, не были предусмотрены в бюджете. Кстати, многие склонны считать, что эти источники нашлись в Территориальном дорожном фонде в виде того «пропавшего» миллиарда, в направлении исчезновения которого так долго не могли сознаться сотрудники комитета финансов. Председатель комитета финансов склонен рассматривать покупку еврооблигаций в 2000 году не как свое упущение, а как заслугу: - Экономия бюджетных средств за счет выкупа бумаг по цене ниже цены размещения составила 6,2 миллиона долларов. Совокупный экономический эффект от досрочного выкупа превысил 30 миллионов долларов, или 10 процентов выпуска. Сегодня ситуация с внешним долгом стабильна: третий год подряд мы принимаем профицитный бюджет и гасим внешний долг. Уникальный случай: несмотря на то, что коммерсантам так здорово удалось заработать, ни один экономист не сможет высчитать убыток, который понес бюджет. Город даже заработал – облигации были куплены все-таки за 85 процентов от номинала. А могли бы за 20 - 25… Здесь в крайнем случае можно говорить об упущенной выгоде - сколько бы удалось заработать городу, если бы облигации были скуплены в начале 2000 года. Но кто же знал, что их котировки так поднимутся? Видимо, чиновники из комитета финансов, так же как и все остальные, не могли предположить такого поворота событий. Зато приближенные к БалтОНЭКСИМбанку знали, что у комитета финансов появится форс-мажорное желание досрочно и по повышенным котировкам купить еврооблигации. Не иначе – интуиция… Такое случается, когда на тендерах выигрывают родственники членов комиссии, проводящих эти тендеры, потому что их условия оказываются незначительно, но неизменно лучше конкурентов. При кажущейся простоте схемы доказать умысел участников невозможно – получивший в этом случае выгоду оправдывается озарением, а купить ли и когда купить те или иные ценные бумаги – полностью в компетенции комитета финансов. Кредиты Кроме всего прочего, контрольно-счетную палату насторожили странные игрища, которые комитет финансов устроил с кредитами от БалтОНЭКСИМбанка. О любви администрации к этому банку давно ходят слухи, в нем размещены все бюджетные средства. Помимо этой великой привилегии комитет финансов в 2000 году оказал БалтОНЭКСИМбанку очередной прибыльный знак внимания: периодически брал крупные кредиты. Брал и, что характерно, отдавал. В этом нет ничего криминального, только очень смущает вопрос целесообразности. Кредиты-то брались на очень короткий срок: например, в начале апреля взяли, в конце – отдали, в мае – опять взяли, через пару недель – отдали. Зачем брать кредит, если его тут же надо возвращать? За столь короткий срок он не успевает ни проинвестировать какой-нибудь городской проект, ни погасить какой-либо долг. Да и контрольно-счетная палата не нашла обоснования, для чего понадобились эти кредиты: пользы городу от них никакой. Зато, по словам Германа Шаляпина, БалтОНЭКСИМбанк заработал на этом почти 20 миллионов рублей, которые пришлось изъять из бюджетных денег для выплаты процентов. А дальше – по мелочи Причем эти мелочи легко списываются на формальные ошибки, несовершенство отчета и чрезмерную, уже покрывшую себя легендами, дотошность контрольно-счетной палаты. В первых же строках справки о проверке отчета Буренин указывает на самое злостное нарушение Бюджетного кодекса РФ, которое позволил себе комитет финансов. Он нарушил статью 265, проявив строптивость и не предоставив необходимые документы для проведения проверки. После этого все остальные прегрешения воспринимаются уже, как детские шалости. Не были перечислены в бюджет Санкт-Петербурга фактически полученные доходы от предпринимательской деятельности в сумме 162 миллиона рублей из комитета по здравоохранению, комитета по строительству и комитета по содержанию жилищного фонда, вследствие чего занижены показатели исполнения бюджета. В результате допущенных комитетом финансов нарушений установленного порядка организации и ведения бухгалтерского учета средств, привлекаемых от размещения ценных бумаг Санкт-Петербурга, значительные суммы денежных средств оказались скрытыми от учета и не были использованы по назначению. Вспомнил Буренин и нашумевший взаимозачет комитета по здравоохранению, проведенный с фирмой «Кови-Фарм» по финансированию закупок инсулина, поскольку без участия комитета финансов осуществить это было бы невозможно. Вина комитета финансов в этом случае заключалась в том, что он позволил проводить зачеты коммерческим организациям, хотя законом это разрешено только бюджетным. Кроме «Кови-Фарм» расположение комитета финансов распространилось на фирмы «Инжстрой», «Монолитстрой», «Балтинвестстрой» и «Содружество». По словам Германа Шаляпина, проверка, проведенная КСП, показала, что бухгалтерский учет ведется в комитете финансов с нарушением основных, принципиальных положений приказов и инструкций Министерства финансов. А это уже повод для того, чтоб заняться «лечением» финансовой системы в Петербурге. И, честно говоря, методы лечения, предлагаемые единомышленниками контрольно-счетной палаты, никак нельзя назвать щадящими. P.S. К сожалению, нам не удалось получить комментарий самого Виктора Юрьевича Кротова. Несмотря на заблаговременно посланный запрос, Виктор Юрьевич так и не смог выкроить время для личной встречи: командировки, совещания, встречи… Зато через своего пресс-секретаря он предложил нам виртуальное общение – на официальном сайте комитета финансов есть уже опубликованное интервью, отчасти затрагивающее и интересующие нас вопросы. Выдержки из этого интервью приведены выше, но по многим аспектам наше любопытство «виртуальный» Кротов не утолил. Миллионы для матери-одиночки Виктор Юрьевич Кротов, председатель комитета финансов администрации Санкт-Петербурга, в 1980 году получил диплом инженера-электротехника, окончив ЛЭТИ. Поначалу его карьера продвигалась исключительно по электротехнической стезе: мастер участка, главный механик, главный инженер – заводы, объединения, тресты. Виктор Юрьевич женат, у него два сына. На имя Виктора Юрьевича Кротова зарегистрированы три автомобиля, сплошь – «Жигули», 1989, 1991 и 1992 годов выпуска. Однако ездить он предпочитает, и его можно понять, на «Вольво» и «Тойоте». Последняя, «Ленд-Крузер», принадлежит Елене Вадимовне Шевчук. В январе 1993 года господин Кротов учредил фирму «Комавтосервис» с достаточно широким спектром услуг. Компаньонами вчерашнего инженера были Валентина Ивановна Матвиенко (ныне – вице-премьер нашего правительства), Эдуард Валиевич Гарипов, объявленный в федеральный розыск как скрывшийся от следствия, а также Владимир Александрович Яблоков, который впоследствии станет неизменным соратником будущего вице-губернатора в его коммерческой деятельности. В скобках заметим: господин Яблоков с июня 2001 года находится на подписке о невыезде, возбуждено уголовное дело по статье 117 УК РФ – истязание. Всего же при участии Кротова и Яблокова учреждено пять фирм, и еще одна – где компаньоном Виктора Юрьевича стал Георгий Юрьевич Кротов. Такой богатый опыт коммерческой деятельности не мог пропасть втуне: инженер решил окончательно переквалифицироваться в финансисты и в 1993 году стал сначала управляющим отделением, а потом директором межфилиального центра банка «Петровский». Спустя три года, в 1996-м, Кротов получил диплом о втором высшем образовании - экономическом. Тогда же он был назначен первым заместителем комитета финансов администрации Петербурга. С 1999 года он возглавляет упомянутый комитет и то и дело становится объектом пристального внимания со стороны средств массовой информации: положение обязывает. По частоте упоминания в прессе и «пестроте» репутации Виктор Юрьевич сравним с поп-звездой. Звучали разные упреки: и сокрытие доходов, и недофинансирование бюджетников, да и моральной облик главного финансиста подвергался нападкам. Несмотря на то, что во времена оные Виктор Юрьевич служил в банке «Петровский», сердце его, похоже, отдано БалтОНЭКСИМбанку. Во всяком случае, именно туда и именно с подачи господина Кротова комитет по содержанию жилищного фонда администрации Санкт-Петербурга в августе 2000 года перевел свои счета, и «Петровский» лишился финансовых потоков в миллиард рублей, куда вливались коммунальные платежи петербуржцев. Еще в 1996 году, на заре административной карьеры вице-губернатора, он, вопреки действовавшим в тот момент нормам, пролоббировал взятие городом солидного кредита в БалтОНЭКСИМбанке. Потом на стороне все того же банка он выступил в борьбе с «Менатепом»: речь шла о финансировании поставок нефтепродуктов. В 1997 году в отсутствие тогдашнего шефа комитета финансов Артемьева его заместитель Кротов выбрал БалтОНЭКСИМбанк в качестве базы для создания городского казначейства. Следующий год – снова кредит в «любимом» банке. Впрочем, нежной и, надо думать, обоюдовыгодной любовью с единственным банком не исчерпывается список досадных «промахов» финансиста Кротова. В те же времена таинственным образом исчезли 2 миллиона долларов, перечисленные Инкомбанком на создание Евразийского банка, который так и не был создан. Год 1999-й. Контрольно-счетная палата сфокусировала свое внимание на фигуре Кротова в связи с обнаруженным перерасходом комитетом финансов средств на свое содержание. Сотрудники комитета получили крупные беспроцентные ссуды на улучшение жилищных условий. Однако народные избранники безмолвствовали, ведь с легкой руки господина Кротова резервный фонд каждого из них увеличился в полтора раза – с 14 до 20 миллионов рублей. Благодарные депутаты безропотно утвердили бюджет-2001. Но осенью 2000 года разразился-таки скандал. Крупнейшие банки Петербурга – ПСБ и БалтОНЭКСИМ пережили «маски-шоу», а Виктор Юрьевич Кротов попал в «черный список», где фигурировали чиновники, подозреваемые в получении взяток от банкиров. Прокуратура проявила любопытство в отношении счетов тридцати человек. Впоследствии уголовное дело было прекращено, но, как говорится, «осадок остался». В результате в прессе выплыла такая история. В марте 2000 года мать-одиночка Елена Вадимовна Шевчук (та самая владелица «Тойоты», на которой передвигается по городу Виктор Юрьевич), имеющая в качестве официального источника средств к существованию пособие по уходу за ребенком, ухитрилась взять в банке «Петровский» «скромный» кредит – 350 тысяч долларов под беспрецедентно низкие проценты. Незадолго до того мадам Шевчук уже одалживалась у банка «всего» на один миллион рублей и показала себя заемщиком вполне добросовестным. Кроме того, в прошлом она – экономист «Петровского», можно сказать – свой человек. Работала она в том самом филиале, которым заведовал господин Кротов, и в то самое время, когда он им заведовал. А теперь у нее еще и поручители были хорошие, но уже – из руководства БалтОНЭКСИМбанка. Раз в полгода следовало выплачивать проценты, что госпожа Шевчук и делала весьма аккуратно. Но однажды она не появилась в банке в срок. Банкиры занервничали. И совершенно напрасно: по первому же напоминанию Елена Вадимовна дисциплинированно принесла 811 тысяч рублей. Но злые банкиры бесчеловечно потребовали в 10-дневный срок вернуть всю сумму – почти 400 тысяч долларов. И тогда другой банк (догадываетесь, какой?) предоставил матери-одиночке кредит: в октябре со счета госпожи Шевчук в БалтОНЭКСИМбанке было перечислено 10 с небольшим миллионов рублей в «Петровский». В декабре 2001 года контрольно-счетная палата все-таки добралась до комитета финансов с аудиторской проверкой. Выявленные при этом нарушения стали основанием для обращения в прокуратуру. Зашептались о смене председателя комитета финансов. Куда-то пропал миллиард рублей из Территориального дорожного фонда. На закономерный вопрос, куда делись деньги, после продолжительного раздумья комитет финансов ответил: на погашение еврооблигаций. Размещением пятилетнего займа в 300 миллионов долларов, выпущенного в 1997 году под 9,5 процента годовых, занимался все тот же БалтОНЭКСИМбанк. Потом, как все помнят, был дефолт 1998 года. Евробонды резко подешевели. Игорь Артемьев, оставивший уже свой пост в комитете финансов, советовал тогда потихоньку расплачиваться, улучив момент, чтобы минимально пострадала городская казна. Но тогда Смольный не хотел торопиться. Отдавать деньги нужно было только летом 2002 года. Зато в 2001 году администрации стало невтерпеж, захотелось платить. Решили долги раздать с опережением графика, хоть бы это и обернулось неприятными последствиями. Например, ростом квартплаты. Это не было выгодно городу. Зато это было выгодно БалтОНЭКСИМбанку. Вот в ход и пошли денежки из Дорожного фонда. Выбор момента «расплаты» – это своего рода игра, и в данном случае выигрыш мог составить 200 с лишним миллионов долларов.