За год работы Бориса Грызлова главой МВД уровень преступности не снизился. Как утверждает милицейская статистика, преступлений стало больше, правда, всего на полпроцента. Рядовой гражданин по-прежнему неуютно чувствует себя на улицах городов, в темных подъездах и даже рядом с собственным приусадебным участком. Но все-таки минимум одно достижение в заслугу Грызлову поставить можно: началась реформа одного из самых консервативных ведомств.

- Кто на МВД? Грызлов? Такого не может быть - так реагировали в нескольких редакциях на события 28 марта 2001 года.

Казалось, это самое нелогичное из всех назначений того дня. Пусть на Совбез поставлен Владимир Рушайло (хотя тоже странновато). Пусть на Минобороны брошен Сергей Иванов (это выглядело скорее закономерно). Но чтобы лидер думской фракции пересел в министерское кресло одного из самых "профессионализированных" сообществ...

Как только Борис Грызлов перешагнул порог многоэтажной "коробки" на Калужской площади, начались "пророчества". "Больше месяца ему не продержаться", "Ему никогда не стать самостоятельной фигурой", - говорили даже в самой милиции. Продержался. На счет самостоятельности - ауры ведомого вокруг Грызлова нет.

В системе МВД работает почти 2 млн человек, по данным милицейской статистики, и 2,5 - по неофициальным свидетельствам. Со многими из них мы встречаемся каждый день. Чаще эти встречи радости и жизненного оптимизма не добавляют: там послали, здесь "вынули" полтинник, тут обхамили. Стереотип восприятия милиции -- и небезосновательно - поменялся и зацементировался: лучше минимизировать любое общение.

Грызлов, когда шел на министерство, это понимал и начал с программных обязательств. "Возвращать доверие граждан к милиции - задача политическая. Надо сосредоточить основные усилия МВД именно на обеспечении общественной безопасности, защите институтов гражданского общества и собственности, повышении общественной поддержки органов правопорядка", - говорил министр "Известиям" в своем первом интервью через месяц после назначения.

Но утрачиваемое десятилетиями за год не вернуть. Грызлов начал со структурных изменений. Пришлось выстроить вместо трех вертикалей милицейской власти одну, укрепить принцип единоначалия, назначить руководителей МВД по семи округам, по возможности вывести региональные УВД из подчинения губернаторов.

Министр прекратил длившийся несколько лет конфликт федерального центра с московскими властями по поводу столичного начальника милиции. Москва получила своим главным милиционером человека с легендарной и знаковой фамилией - Пронин.

Параллельно ведомство избавлялось от некоторых фигур. Ушел генерал Александр Орлов, в отставке начальник подмосковной милиции Юрий Юхман. Даже поначалу скептично настроенные работники отрасли признали: Грызлов лихо вычистил из центрального аппарата именно тех, кто вызывал наибольшее отвращение коллег.

Но главное, на что замахнулся министр-политик, - показатели, которые характеризуют деятельность МВД и уровень преступности в стране. Нынешняя статистика ставит материальное благополучие милиционеров в зависимость от процента раскрываемости преступлений. И ОВД не хотят принимать заявления от граждан.

На одном из "круглых столов", где обсуждалась эта проблема, писатель Аркадий Вайнер рассказал случай из собственной следственной практики. Много лет назад в последний день февраля с автобазы пропали шины. Начальник ОВД поставил перед следователем Вайнером задачу: раскрыть преступление за один день. До этого случая на ОВД не висело ни одного преступления, и если за день его не раскрыть, то и нераскрываемость окажется стопроцентной!

Попытки выстроить объективную систему оценок деятельности МВД были и раньше. Три года назад тогдашний глава МВД Сергей Степашин дал указание подчиненным: регистрировать все преступления. Через пару месяцев Степашина пригласил Борис Ельцин и устроил выволочку: преступность в стране возросла на 20%. Эксперимент свернули.

Грызлову это не грозит. Владимир Путин в курсе планов министерства и поддерживает их. Если выбранный путь окажется удачным, то к концу года вся милиция может перейти на новую систему оценки своей деятельности.

По мнению Грызлова, "сегодня на учет ставится не более четверти совершаемых преступлений, их количество может возрасти с 3 до 10-12 миллионов в год". Это уже не полпроцента. Но другого пути нет, если действительно "грызловская" милиция желает превратиться "из репрессивно-карательного инструмента в институт социального обслуживания населения".

...Чуть меньше года назад в интервью "Известиям" Грызлов сказал, что задача милиции - "вернуть людям участкового Анискина". Анискин пока не вернулся. Но, по крайней мере, пообещал быть.

Бокс

С думских времен за глаза Грызлова зовут "гризли". "Медведь гризли - Ursus horribilis - североамериканский подвид бурого медведя, самый крупный и свирепый хищник в Северной Америке. Весит до 500 кг, встав на задние лапы, достигает 3 м в высоту. Если гризли почуял опасность или чем-то раздражен, он бросается в драку, сжимает противника в объятиях и рвет его зубами и когтями. Тяжелые времена наступили для гризли, когда в прерии пришли фермеры и начали их отстреливать. В результате гризли оставалось все меньше и в конце концов осталось считанное число особей. Когда гризли начали серьезно изучать, выяснилось, что почти все они вегетарианцы...

Источник: сайт о животных apus.ru

Трое в штатском

Ровно год назад президент Путин произвел масштабные перестановки в руководстве российских силовых ведомств. Сергей Иванов возглавил Минобороны, место секретаря Совбеза занял Владимир Рушайло, руководить Министерством внутренних дел было поручено Борису Грызлову. Произошли и некоторые другие кадровые перестановки.

Сделанные назначения носили подчеркнуто политический характер - ни Иванов, ни Рушайло, ни Грызлов не имели профессионального опыта работы в тех сферах, куда их направил глава государства. Эта новая для России начала XXI века модель не предполагала, что силовые ведомства, как в западных странах, покорно склонятся перед политическими назначенцами. Напротив, троим "новичкам" предстояло инициировать радикальные перемены в госструктурах, которые относятся к числу наиболее закрытых, кастовых, активно отторгающих новшества (кроме, пожалуй, технических).

Реформа Минобороны и МВД, в меньшей степени Совбеза оказалась, однако, еще более сложным делом, чем это виделось из Кремля год назад. Если министерской бюрократии не удалось за год засосать политназначенцев в болото рутины, то и они пока не могут предъявить президенту и общественности слишком уж эффектных результатов. Но они и не стремятся произвести эффекты. Задача в другом - заложить такой фундамент реформ, который сделал бы их необратимыми.