В ноябре министр промышленности Илья Клебанов в очередной раз докладывал президенту о состоянии дел в отечественной науке. Со слов Ильи Иосифовича, состояние отрасли — более чем радужное: “зарплата научных работников выше, чем в среднем по промышленности”. Особенно порадовался чиновник за академиков, которые получают “в три раза больше”. То есть вроде как все мартовские установки президента — о повышенном внимании государства к науке — выполнены. Правда, с этим как-то не очень согласны рядовые ученые (не академики), даже устроившие летом марш протеста на Москву. Похоже, вопреки докладу Клебанова, скорой реанимации отечественной науки не случилось. Скорее наоборот: чем дальше, тем больше ситуация загоняется в тупик. Третий год подряд государство на треть (!) увеличивает ассигнования — а воз и ныне там. Так что же происходит с финансированием российской науки вообще и Академии наук в частности? В какую черную дыру проваливаются многомиллиардные ассигнования?.. Мартовские тезисы Вообще, если говорить о мартовских тезисах Путина, то тогда на заседании правительства глава государства выступил с беспрецедентным заявлением. Такой критике российская наука, кажется, не подвергалась со времен “шарашек”... — Сейчас в России более 4 тысяч НИИ. И никто не может сказать, какие из них действуют, а какие нет! Прежде чем начинать в этой сфере дополнительное финансирование, мы проведем своего рода инвентаризацию... — заявил глава государства. Любопытно, что президент РАН Юрий Осипов, который, собственно, по должности и должен был докладывать президенту, что из НИИ в стране еще дышит, а что нет, немедленно согласился с критикой. Правда, несколько своеобразно — заявив, что впервые за всю советскую и постсоветскую историю Государства Российского “фундаментальная наука включается в число высших национальных стратегических приоритетов”. Более тонко польстить президенту, наверное, помешала откровенная профанация предыдущих заявлений Путина. Помните, как президент еще в начале своего срока поставил перед РАН две четкие задачи? Одна из которых была действительно стратегической: создать инновационные технологии, за счет которых страна сможет сократить сырьевой экспорт и слезть наконец с нефтяной “иглы”. За два с половиной прошедших года общественности так и не показали ни одного реального проекта... Когда нынешняя администрация “питерских реформаторов” пришла к власти и возникла необходимость привлечения к решению неотложных государственных задач некогда гигантского научного потенциала России, вспомнили о РАН: чем сегодня, собственно, занимается эта колоссальная организация?.. Тогда-то и появились президентские тезисы. Ответ последовал мгновенно: в многочисленных выступлениях академика Осипова в СМИ дело было представлено примерно так: увеличьте ассигнования, а уж мы возродимся и обязательно что-нибудь решим. Денег науке дали — причем дали щедро, наращивая ежегодно бюджетные отчисления на 30 процентов. Это не бог весть что, конечно, однако это — самая быстрорастущая строка бюджетных расходов. И что? Снова ничего. Вот тогда в марте и возникло это страшное слово: “инвентаризация”. Кажется, в Кремле начали понимать, что РАН давно уже превратилась в некую общественно-коммерческую организацию, которая сама определяет себе цели и задачи. Правда, это единственная в стране — а может быть, и в мире — общественная организация, которая находится на полном бюджетном обеспечении, не неся при этом перед государством никаких обязательств. Ситуация выглядит тем более парадоксальной, что в чисто научном плане Россия по-прежнему в числе первых. В стране нет дефицита блестящих ученых, которые готовы отдать свой талант Родине. Другое дело, что их чаяния не доходят по адресу. Словно между замыслом и воплощением стоит некий посредник, отсекающий все, что не укладывается в рамки некой “личной” политики... Слово “инвентаризация” здесь очень подходит. Академические парадоксы Считается, что бюджетное финансирование РАН — неудовлетворительное. Но, как мы видели выше, даже этими деньгами неизвестно кто распоряжается. Что уж тут говорить о тех колоссальных средствах, на которых сидит руководство академии! Парадокс? Ничуть. Российская академия наук — один из крупнейших собственников страны. В данном случае имеет смысл говорить о многочисленных гостиницах, пансионатах, загородных домах отдыха и детских лагерях. Еще один из первых ельцинских министров науки, Салтыков, говорил о том, что подобная ситуация ненормальна: ученые все-таки должны прежде всего заниматься наукой. При этом впервые публично были высказаны обвинения, что руководство РАН наживается за счет этой недвижимости. Впоследствии Юрию Осипову постоянно приходилось отбиваться от этих обвинений. Правда, особого беспокойства по этому поводу академик не проявлял. Будучи земляком и близким другом Бориса Николаевича, можно было особо не обращать внимания на мелкие укусы прессы... А вот в 1998 году об этом пришлось задуматься всерьез. Выяснилось, что сдавать это имущество в аренду РАН не имеет права, поскольку не является коммерческой организацией. И тогда была немедленно проведена поправка в Закон о науке, которая разрешала сдавать эту собственность в аренду. Но — обратите внимание — по расценкам не ниже рыночной стоимости. Считалось, что это будет неплохим подспорьем в научном бюджете. Впрочем, сам президент Академии наук тоже согласен с этим тезисом. Более того, Юрий Осипов публично заявил, что РАН является самым эффективным управляющим федерального имущества в стране. По его раскладкам получалось, что в относительном выражении прибыль от сдачи в аренду различных площадей академии — самая высокая в России. Ну что ж, наверное, это так в процентном выражении — ничего не могу сказать: все-таки Юрий Владимирович — всемирно признанный математик. А вот в общих цифрах нужно еще разбираться. Причем не сходятся очень большие суммы... Судя по последнему отчету РАН, общая прибыль, которую получила академия от сдачи федерального недвижимого имущества в аренду в 2001 году, составляет 428 миллионов рублей. То есть миллион с небольшим долларов. Вот тут-то и нестыковка. Чтобы понять, в чем дело, необходимо привести несколько конкретных примеров. В 1999 году некая Международная академическая ассоциация “Наука” решила арендовать московскую гостиницу “Академическая”, принадлежащую РАН, предложив только в качестве ежегодных инвестиций вкладывать в нее 500 тысяч долларов. Какая в таком случае должна быть прибыль, чтобы покрыть расходы на подобные инвестиции? Специалисты московского рынка аренды утверждают, что гостиница “Академическая” приносит чистой прибыли не менее семи миллионов долларов в год. То есть только одна гостиница ровно в семь раз перекрывает общие официальные цифры дохода от сдачи в аренду всей недвижимости РАН! А можно вспомнить еще московскую гостиницу “Спорт” площадью 40 тысяч квадратных метров, каждый из которых сдается по цене 250 долларов (ориентировочный доход — 10 миллионов долларов). Или, скажем, всем известный отель “Палас” на Тверской, под реконструкцию которого был взят кредит в 50 миллионов долларов! Гостиницу отремонтировали и продали “своим” за... семь миллионов долларов... Всего же мне удалось насчитать по одной Москве порядка 13 объектов такого рода, принадлежащих Российской академии наук. Иными словами, только столица должна приносить ученым чистого дохода не менее 100 миллионов долларов ежегодно! А ведь есть еще подмосковные наукограды, недвижимость в других крупных городах, целый научный флот, занятый неизвестно чем... Список можно продолжить. Некоторые специалисты считают, что эффективное управление подобными активами должно давать не менее полумиллиарда долларов в год. То есть декларируемая “бедность” ученых — весьма условная величина: учитывая, что всего в Академии наук трудится чуть более 50 тысяч ученых, каждый из них должен получать не менее 10 тысяч долларов в год... И я очень сомневаюсь, что академик Юрий Осипов не знает о реальном порядке цифр: математик все-таки. Все вышесказанное — конечно, в большей части экспертные оценки. Тем не менее очень хотелось бы получить реальные ответы: почему мнение специалистов и данные официальных отчетов так радикально расходятся?.. Остается только добавить, что, согласно указу Бориса Ельцина, РАН полностью освобождена от уплаты налогов. А, скажем, бремя всех издержек, как-то: расходы на отопление, свет, жилкомхоз, — судя по всему, несет официальный бюджет РАН, то есть мы с вами, рядовые налогоплательщики. Одним словом, система управления недвижимостью действительно очень эффективная. Грубо говоря, Юрий Осипов действительно сумел построить коммунизм в отдельно взятой организации. Менеджеры проекта И все же при всем своем скептицизме мне трудно представить, что убеленный сединами президент Академии наук сумел бы столь эффективно руководить государственной собственностью. Без сомнения, здесь не обошлось без настоящих менеджеров. В деловых кругах хорошо знают имя Александра Шустеровича — американского бизнесмена, друга Ксении Собчак, а также бывшего издателя русской версии журнала “Пентхаус”. Эта фигура очень интересна, поскольку в прессе 30-летнего американца называют не иначе как “другом” академика Юрия Осипова. Утверждается, что именно с подачи президента РАН он был введен в Минатом. Затем последовал грандиозный скандал, когда фирма Шустеровича стала одним из главных претендентов на многомиллиардный американский контракт по переработке начинки для ядерного оружия. Вмешался даже Госдеп США, тактично намекнувший о недопустимости участия издателей крутой эротической литературы в атомных проектах. Шустерович был выдавлен из сделки, но тут же подал в международный суд иск к России о возмещении ущерба — на сумму в миллиард долларов. Иск бизнесмен проиграл. Но, видимо, в знак утешения Российская академия наук передала Шустеровичу права на издание в Америке научных трудов ведущих российских физиков. Так называемых “Писем в ЖЭТФ”. Лично меня этот факт особенно возмущает. Гонорары за перепечатку в Америке научных материалов наших физиков небольшие, а для такого человека, как Шустерович, — просто копейки. Но для многих российских ученых эти деньги — чуть ли не единственное подспорье. Тем не менее после передачи прав ученым годами приходилось дожидаться своих гонораров... В таком случае с каких таких заслуг передавать права на публикацию научных трудов Александру Шустеровичу, который и без того весьма небедный человек: только в 1999 году он сумел потратить на “представительские расходы” в московских, парижских, нью-йоркских и токийских ресторанах 64 тысячи долларов. Получается, что, пока нищие отечественные физики ждали свои гроши, американец очень даже сытно откушивал в мировых ресторациях. На чьи деньги? Тех самых ученых?.. И вот теперь этот человек претендует на управление чуть ли не самой ликвидной столичной собственностью Академии наук, способной приносить не менее ста миллионов долларов в год. Опять же: с чего бы это вдруг бизнесмен с неоднозначной репутацией, даже не гражданин России, получает такой лакомый кусок? Причем — вопреки мнению Госкомимущества... Впрочем, Шустерович — лишь одна из нескольких одиозных личностей, чьи имена постоянно всплывают в связи с очередными околонаучными скандалами. Причем с завидным постоянством. Может быть, академику Юрию Осипову тоже пора дать публичные объяснения: почему эти... скажем так, менеджеры входят в его близкое окружение — и какое они имеют отношение к процессу “эффективного управления федеральной собственностью РАН”? Вместо эпилога Ровно год назад, в обстановке, напоминающей боксерский матч, в Лас-Вегасе, когда урны для голосования разносили полуголые девушки, академик Юрий Осипов переизбрался президентом РАН на третий срок. Этот факт войдет в историю. И не только тем, что количество девушек в сверхсексуальных костюмах было явно неприличным. А тем, что, кажется, впервые со времен Екатерины Российская академия наук удостоилась безальтернативных выборов. Даже во времена Сталина до такого не опускались... И нельзя сказать, что в стране не осталось великих ученых, способных побороться за этот пост. Но, например, Жорес Алферов, нобелевский лауреат и депутат Госдумы, почему-то перед голосованием снял свою кандидатуру. Неужели великому ученому безразлична судьба великой научной школы — Российской академии наук? 10 лет РАН руководит Юрий Осипов — и нужно быть очень зашоренным человеком, чтобы не видеть, что все это время академия тихо угасает, превращается в ту самую “общественную организацию”, предназначенную для решения сугубо частных проблем. И, может быть, демонстративный отказ великих ученых идти на выборы президента РАН — своего рода знак протеста против превращения науки в коммерческую организацию? Но тогда поняли ли этот знак те, кто еще что-то решает в стране?..