22 января Городской суд приступает к рассмотрению кассационной жалобы депутата питерского ЗакСа «Дело Сергея Шевченко» не дает забыть о себе. Вопрос о вине депутата, несмотря на приговор суда, пока остается открытым. А вместе с ним возникают другие вопро-сы: например, не возвращается ли в новую Россию тень политических преследований? Не обязательно ведь начинать с парламентской оппозиции. Доя разминки вполне сгодятся люди другого плана — например, красноярский авторитет Быков или питерские братья Шевченко. Справка «Известий» Депутат Законодательного собрания Петербурга Сергей Шевченко предстал перед судом по обвинению в вымогательстве и воспрепятствовании законной профессиональной деятельности журналистов. По версии следствия, братья Шевченко были недовольны публикациями, выставлявшими в неприглядном свете клуб «Голливудские ночи», владельцами которого они являются. И потребовали от двух журналистов — Владимира Кузнецова и Максима Кузахметова — компенсации в размере 5 и 50 тысяч долларов соответственно. Судебный процесс прошел в рекордные сроки — менее двух недель. Сергей Шевченко своей вины ней признал. Суд приговорил Шевченко к семи с половиной годам заключения условно, учитывая положтельные характеристики, данные депутату из ЗакСа. Суд свое слово сказал. Но прозвучали и комментарии. Многие авторы городских и даже центральных СМИ усмотрели за уголовным делом не только банальные разборки, но и более серьезную тенденцию. Не раз в прессе повторились доводы защиты о «политическом заказе» на братьев-бизнесменов. Шевченко — далеко не ангелы. Читателю еще предстоит в этом убедиться. Но их бизнес строился с нуля и не пользовался чиновной протекцией. Этот путь чужд российскому олигархическому бомонду, неразрывно связанному с госбюрократией. Таких предпринимателей давно стали огулом зачислять в «организованные преступные сообщества». При этом сила власти превращалась в решающий аргумент экономической конкуренции. В 1995 году Шевченко-старший стал депутатом Государственной думы. Через три года за ним последовал младший — он был избран в Законодательное собрание Петербурга. Это, похоже, стало роковой ошибкой братьев. В политику им лезть явно не следовало. Быть прямым и чисто конкретным политику не рекомендуется. Между тем братья Шевченко воспроизвели типичную эпопею крутого новорусского бизнеса. О братьях заговорили, как о главных финансистах «тамбовского преступного сообщества». Надо сказать, Шевченко не очень-то возражали: «Да что вы говорите? Ну-ну...». Постепенно они становились слишком заметны и опасны. Юрий Шутов, советник вице-губернатора Виктора Яцубы, посылает своих боевиков взрывать машину Шевченко-старшего — и оказывается в тюрьме. «Адская машинка» отрывает голову депутату Заксобрания Виктору Новосёлову, давнему другу Шевченко-старшего, — Вячеслав Алексеевич сурово заявляет: убийцы будут судимы. Что прикажете делать с такими непонятливыми людьми? Тем временем раскручивается дело Шутова и его бригады, обвиненной в десятке заказных убийств. Губернатор вынужден уволить начальника своей канцелярии Яцубу. Неугомонный Вячеслав Шевченко дает прокуратуре показания по делу об убийстве вице-губернатора Михаила Маневича, прямо называя среди заказчиков все того же Яцубу. Выдержки из протокола, опубликованные в октябрьском номере популярной центральной газеты, многих заставили вздрогнуть даже спустя два года. Что характерно, Юрий Шутов позаботился о том, чтобы распространить эти выдержки среди депутатов Законодательного собрания. Ксерокопии разошлись по Мариинскому дворцу в дни, когда депутатам предстояло голосовать по вопросу о лишении Шевченко депутатской неприкосновенности (он, впрочем, отказался от нее сам). Такая предупредительность Юрия Титовича легко объяснима — именно ему Шевченко-старший создал наибольшие проблемы! Арестованному Шутову жизненно необходимо любым путем избавиться от опасного свидетеля. В новых шутовских обстоятельствах привычный «нулевой вариант» исключен. Но, даже сидя в тюрьме, Юрий Титович способен идти напролом — слишком высоки ставки. Он сохраняет прочные связи в администрации и силовых структурах. Эти контакты лихорадочно включаются прямо из тюремной камеры. 6 апреля 2000 года Сергей Шевченко был задержан. Через неделю Вячеслав Шевченко объявлен в федеральный розыск. Младший брат четыре месяца проводит в «Крестах». Ему предъявлено обвинение по 163-й статье УК. Главный эпизод обвинения — вымогательство у 30-летнего издателя Максима Кузахметова. После выхода критической статьи о принадлежащем Шевченко ночном клубе на Невском проспекте Кузахметов якобы подвергся шантажу и угрозам, после чего заплатил 10 тысяч долларов. Рассказ, конечно, интересный. «Петербургский олигарх» Шевченко ворочает миллионами. А в свободное время лично размахивает автоматом перед носом молодого бизнесмена, чтобы вытрясти из него десять тысяч. Завтра нам расскажут, что президент Буш лично допросил в Кандагаре пленного талиба, — и опять никто не засмеется? В любом случае, история крайне неприглядная. Спору нет, братья Шевченко беседовали с Кузахметовым не как на королевском приеме. Как говорил Леонид Ильич Брежнев, «жизнь есть жизнь, товарищи!». Деловые люди имеют свои привычки — поклонись мне как дружку, а не то снесу башку. Но вряд ли серьезный человек станет разыгрывать в своем офисе сцену из анекдота про новых русских. Есть и еще одна деталь. Угрозы в адрес Кузахметова действительно звучали. Но не от самих Шевченко — они-то на такие мелочи не размениваются. Им любезно помог еще один фигурант дела. Зовут его Руслан Коляк. Почти год Руслан Артемьевич провел в следственном изоляторе. Ему грозила длительная отсидка все по той же 163-й статье. Но в декабре 1999-го Коляк благополучно вышел из СИЗО и написал объемные показания против Шевченко. После чего поговорил со своим молодым другом по имени Максим Кузахметов... Так сплелись в крутой клубок новорусский нахрап и экономические интересы, политический заказ и уголовная месть, амбиции и некомпетентность. С правовой точки зрения дело Шевченко оценивается специалистами как несостоятельное. Это показала первая же независимая проверка. «Ряд следственных действий выполнен с грубым нарушением УПК. Вина Шевченко следствием не доказана», — пишет в служебной записке подполковник Федор Портнов, старший следователь контрольно-методического отдела Следственного комитета МВД. Прокуратура приняла заключение подполковника к сведению, но тем не менее довела дело до суда. Суд признал Сергея Шевченко виновным, однако скостил суровое прокурорское требование — девять лет строгого режима — до семи с половиной и добавил к нему милосердное «условно». Под конец судья Алексей Стрижаков назидательно предупредил: если в ближайшие три года на чем-то попадетесь... Кстати, полгода назад Сергей Алексеевич уже попался. Только очень своеобразно — сам стал жертвой вымогательства. На этот раз речь идет не об анекдотах про автоматы в офисе. Депутата реально шантажировал некто Голетиани, бывший помощник проигравшего кандидата по округу, от которого избран Шевченко. В июле эту историю подробно описала питерская вечерняя газета. Голетиани потребовал не десять, а пятьдесят тысяч долларов. Разговоры записаны и прослушаны. Переданные купюры были помечены и зафиксированы. Задержание производили сотрудники все того же РУБОПа. Уголовное дело в отношении Голетиани и его сообщника Иванушкина возбуждено по той же 163-й статье. Но Сергей Шевченко отбыл в «Крестах» четыре месяца, а Голетиани в изоляторе временного содержания — всего 24 часа. После чего был освобожден под подписку о невыезде. Меньше знаешь — дома спишь. В постели, а не на нарах... Сергей Шевченко на трехлетнем крючке. Вячеслав Шевченко в самоссылке. Михаил Маневич — в могиле. Шутов в тюрьме, его друзья — за работой. Жизнь есть жизнь, товарищи. Кстати На днях Сергей Шевченко отказался от полномочий заместителя председателя бюджетно-финансового комитета Законодательного собрания Санкт-Петербурга, написав соответствующее заявление на имя председателя БФК Сергея Никешина. Шевченко курировал в комитете вопросы здравоохранения, медицинского страхования, труда, социальной защиты, семьи, детства и молодежи; жилищной политики, туризма, физкультуры и спорта. Депутаты удовлетворили просьбу Сергея Шевченко.