Запахом жареного повеяло в последние недели в российских коридорах власти. Падение цен на нефть и угроза ОПЕК обрушить их еще больше заставили всех задуматься над неприятными вопросами. Не растает ли как мираж относительная экономическая и политическая стабильность путинской эры? И не вернемся ли мы прямиком в август 98-го? Конечно, предсказывать скорое падение путинского рейтинга занятие столь же неблагодарное, что и пророчить отставку Волошина. Вот уже без малого два года все политические звездочеты твердят о неизбежности этих событий. А они все никак не материализуются. Кризис отнюдь не неминуем. Но то, что в течение ближайшего года Путин столкнется с целым рядом рисков, — несомненно. РИСК 1. “УТОНУВШИЕ В НЕФТИ” Играющая первую скрипку в ОПЕК Саудовская Аравия вполне может сносно существовать при уровне цен на нефть в 9 долларов за баррель. Но, к счастью для нас, в ОПЕК входят не только купающиеся в золоте арабские монархии, но и страны типа Индонезии, Нигерии и Венесуэлы. Для них такая цена губительна. Поэтому угрозы нефтяного картеля обрушить цены на “черное золото” до уровня себестоимости вряд ли реализуемы. Но, несмотря на это, нефть остается самым главным фактором риска для Путина. С самого начала президентства Владимир Владимирович требовал от своих министров снять российскую экономику с нефтяной иглы. Но серьезно ослабить эту зависимость пока не удалось... Если цена нефти удержится на отметке 17—18 долларов за баррель , потери федерального бюджета-2002 составят не меньше 6—8 миллиардов зеленых. Власти вынуждены поддерживать экономику на плаву за счет накопленных в сытые годы финансовых резервов. В результате эти резервы могут упасть почти до нуля. Открытого секвестра бюджета не будет. Но задержки платежей становятся повсеместными. Получение денег из бюджета обставляется массой слабо выполнимых формальностей. Федеральные власти изо всех сил пытаются переложить свои бюджетные проблемы на плечи богатых регионов, в первую очередь Москвы. Курс доллара плавно лезет вверх. В 2003 году страна оказывается перед реальной угрозой девальвации рубля — например, на 30—50%. Политические последствия для президента: терпимые. 13—14 долларов за баррель. Потери бюджета вырастут до 9—10 миллиардов зеленых. Несмотря на громадную непопулярность такого шага, правительство идет на открытый секвестр бюджета и просит у Запада срочной финансовой помощи. Девальвация рубля происходит уже в конце 2002 — начале 2003 года. Политическая ситуация перестает быть благоприятной для Путина. 9—10 долларов за баррель. Бюджетные потери достигают колоссальной суммы в 15—16 миллиардов. Экономика в глубоком нокдауне. Разрушительная девальвация рубля в 2002 году. Глубочайший политический кризис. РИСК 2. “СМЕРТЬ РЕФОРМАМ” Ухудшение экономической ситуации опасно не только само по себе. Оно непременно усилит и без того большой соблазн хозяев Кремля застопорить радикальные реформы. На 2002 год Путин и К° запланировали запуск множества самых разнообразных реформ: коммунальной, судебной, военной, социальной... Все эти новации требуют значительных финансовых вливаний. Если нефтяные доходы сократятся, то денег на все это может просто не хватить. Правительству придется наскребать рублики по сусекам даже для того, чтобы выполнить свое обещание поднять зарплаты бюджетникам, военным и госчиновникам. Даже в условиях относительного экономического благополучия проведение многих из намеченных реформ было бы опасным для путинского рейтинга. Коммунальная реформа предусматривает, например, не только серьезное повышение квартплаты, но и одновременную отмену льгот для сотрудников силовых структур. Ясно, что, соглашаясь на подобную меру, президент идет на серьезный риск. Он может потерять поддержку одной из своих главных социальных опор в обществе. Между тем в марте 2002 года завершится первая половина президентского срока Путина. Вся политическая элита начнет постепенно готовиться к следующим выборам. А подобная обстановка крайне неблагоприятна для принятия непопулярных решений. Экономический кризис до предела обострит все эти проблемы. Отмена или откладывание намеченных реформ может превратиться в политическую неизбежность. В краткосрочном плане это позволит снизить накал ситуации в стране. Но в плане долгосрочном ничего хорошего России это не сулит. Болезни, которые предполагалось излечить с помощью реформ, будут загнаны вглубь. Чем это чревато — мы все знаем из личного медицинского опыта. РИСК 3. “РАСКОЛОТЫЙ КРЕМЛЬ” Любой лидер страны всегда правит с помощью системы сдержек и противовесов. Поэтому разногласия и борьба кланов внутри президентской команды не только неизбежны, но даже полезны для хозяина Кремля. Но только до того момента, когда не начинается борьба за взаимное уничтожение. Например, если президентские соратники открыто обвиняют друг друга в воровстве и прочих преступлениях, то это бьет и по самому главе государства. Мол, если министры воры, то кто же сам президент? Первые признаки того, что нечто подобное может произойти и с путинской командой, уже налицо. Одним из главных предметов для насмешек столичной политэлиты стала с недавних пор обнаружившаяся у генпрокурора Владимира Устинова удивительная “москвофобия”. Шеф прокуратуры, похоже, готов заняться чем угодно — экскурсиями по “Курску”, обвинением Радуева — лишь бы не быть в Москве. Объяснений подобного странного поведения Устинова может быть множество. Но большинство экспертов связывают его с желанием прокурора не стать жертвой междоусобной войны внутри путинской команды. В последнее время в Кремле резко возросла активность “питерских силовиков” второго эшелона. Главные игроки этой команды типа министра обороны Сергея Иванова сейчас по горло завалены конкретной работой в своих ведомствах. На интриги с целью перетрясок в высших эшелонах власти у них не остается ни времени, ни энергии. Зато все это с избытком есть у второстепенных деятелей той же команды: близкого к Путину замдиректора ФСБ Юрия Заостровцева, главного кадровика Кремля Виктора Иванова. К этой же группе, как говорят, примыкает глава президентского секретариата Игорь Сечин, шеф Счетной палаты Сергей Степашин, а также влиятельный в Кремле глава Межпромбанка Сергей Пугачев. Выталкивать своих конкурентов из властных структур эта группа намерена очень жесткими методами. Например, с помощью возбуждения уголовных дел. Пока все подобные усилия дали смешанный результат. Некоторые деятели противоположного лагеря оказались перед перспективой уголовного преследования или по меньшей мере в центре скандала. Но при этом пострадали и атакующие. Например, претендующего на самые высокие посты в правительстве Заостровцева обвинили в том, что он — “крыша” одной мебельной компании. Получается, что никто не выиграл, но все оказались замазанными. Пока межклановые войны не нанесли сколько-нибудь серьезного ущерба имиджу Путина. Не нарушена и созданная ВВП система сдержек и противовесов. Но в 2002 году эта борьба внутрикремлевских группировок наверняка станет еще более ожесточенной. А следовательно, увеличивается и вероятность выхода ситуации из-под контроля. Вдобавок со стороны собственной команды Путину угрожает и еще одна опасность. Чиновники, неплохо зарекомендовавшие себя в эпоху относительной стабильности, могут оказаться несостоятельными во время кризиса. Разумеется, всем этим факторы риска для Путина не исчерпываются. Никуда не исчезла проблема Чечни. Наоборот, опасность терроризма и исламского фундаментализма приобрела еще более зловещий размах. Еще предстоит доказать правильность и выбранного ВВП курса на тесное сближение с Западом. Огромное количество людей в Москве боится, что, как и во времена Горбачева—Ельцина, все вновь сведется к односторонним уступкам с нашей стороны. Нельзя забывать и об “угрозе 2003 года”: совпадении пиков выплаты внешних долгов, износа основной массы промышленного оборудования и демографического кризиса. Наконец, Владимиру Владимировичу грозит традиционная для наших лидеров проблема отрыва от реальности из-за избытка лести со стороны своего окружения и особенно околокремлевских журналистов. Так что скучно в ближайшие 13 месяцев не будет ни при каких обстоятельствах...