Биографическая справка

Георгий ПОЛТАВЧЕНКО родился 23 февраля 1953 г. в Баку в семье военного моряка.

В 1970 г. окончил 211-ю физико-математическую школу в Ленинграде.

Учился в Ленинградском институте авиационного приборостроения, диплом защищал на кафедре приборов авиационной и космической медицины.

Работал в НПО «Ленинец» и Невском райкоме комсомола Ленинграда, откуда и был направлен в органы КГБ СССР.

Окончил Высшие курсы КГБ в Минске, служил в УКГБ по Ленинградской области. Последняя должность в органах госбезопасности -- руководитель территориального отдела управления в Выборгском районе.

В 1992 г. Полтавченко возглавил управление налоговой полиции по Санкт-Петербургу. Дослужился до звания генерал-лейтенанта.

5 июля 1999 г. оставил пост в налоговой полиции, став представителем президента в Ленинградской области.

Женат. Имеет сына, ученика одной из московских школ.

- Привыкли к столице, Георгий Сергеевич? Раньше вы ведь, помнится, говорили: у вас, в Москве...

- Привык. Работаю.

- А с бытом как? Наладили?

- Спасибо, нормально.

- И все же?

- Если вас интересует мое жилье, то я его пока не получил.

- Где же вы с мая прошлого года обитаете?

- На государственной даче. Думаю, скоро и квартиру дадут. Во всяком случае пообещали...

- Наверное, какие-то варианты все же возникали, но вы их отвергли?

- Меня мало волнуют варианты. Предложили одну квартиру, нам с женой понравилась, и мы сразу согласились. Поэтому и говорю почти утвердительно: вот строительство дома завершится, и будет у нас в Москве свое жилье...

- Вам за звание генерал-лейтенанта, наверное, дополнительные квадратные метры полагаются?

- Очень сомневаюсь. К тому же я уже не действующий генерал, а в запасе.

- Значит, вас можно назвать пенсионером?

- Именно так и надо: я пенсионер налоговой полиции.

- И давно вас отправили на заслуженный отдых?

- Я сам ушел. Случилось это в прошлом году, когда меня назначили на нынешнюю должность. Тогда, если помните, было много спекуляций, что среди полпредов сплошь одни генералы да чекисты. Вот я и принял решение снять погоны, подал рапорт.

- Вам и пенсию платят?

- Обязательно... Вернее, пока не платят, точнее, я до сих пор ее не получал... Вся эта путаница возникла из-за того же жилищного вопроса: уезжая из Питера, я не знал, какой адрес в Москве указать, чтобы на него деньги переводили. Сумма пока накапливается в Федеральной службе налоговой полиции, я ее не забирал. Надо будет, наверное, открыть счет, пусть на него перечислят.

- Хотя бы знаете, сколько вам накапало?

- Конечно. Пенсия, как у всех генералов. Не слишком высокая.

- С нынешней зарплатой сумма сопоставима?

- Абсолютно нет, в два раза меньше... В принципе мне пока хватает того, что зарабатываю в администрации президента, но и пенсия лишней не будет...

- Хоть вы, Георгий Сергеевич, и сняли погоны, для многих по-прежнему остаетесь генералом и чекистом.

- А мне скрывать нечего. С гордостью вспоминаю времена, когда служил в органах КГБ СССР. Отличная жизненная школа!

- С Путиным ваши дороги пересеклись в питерском управлении «комитета глубокого бурения»?

- Да, там и познакомились. В здании на Литейном.

- Кто из вас под кем ходил?

- Мы были в разных подразделениях: Владимир Владимирович, как известно, во внешней разведке, относящейся к Первой службе, а я трудился сначала во Второй службе, а потом нас выделили в Четвертую.

- Это что?

- Контрразведка на транспорте. Затем меня направили руководить горотделом в Выборге, что на границе с Финляндией, и там мне приходилось работать и с разведчиками, и с контрразведчиками... А наиболее близкий деловой контакт с Владимиром Владимировичем сложился в период моей службы начальником налоговой полиции Санкт-Петербурга. Путин в ту пору был первым заместителем Анатолия Собчака и курировал, в том числе, и работу силового блока, правоохранительных органов города. Владимир Владимирович здорово помогал нашему управлению, иногда попросту нас прикрывал.

- От кого?

- От Собчака, который был человеком достаточно импульсивным и иногда мог в запальчивости позволить себе лишнее. Порой до него сознательно доводили недостоверную информацию о нашей деятельности, и Анатолий Александрович тут же пытался принять меры. Владимир Владимирович гасил эти вспышки, сглаживал шероховатости. Он и сам не вмешивался в оперативную работу, и другим не давал. Это дорогого стоит. Вы же знаете, как иные руководители любят порулить правоохранительными структурами. В Питере подобного не было.

- После переезда Путина в Москву ваши контакты прервались?

- Нет, но они носили уже более личный характер. Не скажу, что мы стали близкими друзьями, но отношения сложились хорошие, добрые.

- Оставаясь наедине, общаетесь на «ты»?

- После избрания Путина президентом называю его исключительно по имени и отчеству и обращаюсь на «вы». По-другому, считаю, было бы неэтично. Сегодня Путин мой начальник.

- Но, что называется, в неформальной обстановке встречаетесь?

- Крайне редко. Дважды за последний год.

- Когда вам предложили работу в Москве, колебания были?

- Все случилось столь неожиданно, что не оставалось времени на раздумья.

- А в чем заключалась неожиданность?

- Меня пригласили в Кремль, и я ехал в Москву, догадываясь: возможно, что-то предложат. Думал, речь пойдет о работе по моему тогдашнему профилю, то есть связанной с налоговыми органами. Вдруг меня позвали к Путину... От него и услышал о должности полпреда в Центральном округе. Колебался я ровно столько, сколько Владимир Владимирович формулировал это предложение. Когда он закончил говорить и спросил мое мнение, я ответил согласием.

- И никаких дополнительных вопросов?

- А что спрашивать? Все ясно: надо работать. К тому же в отличие от коллег-полпредов новая служба оказалась для меня не такой уж новой. До этого я около года был представителем президента в Ленинградской области и знал, чем предстоит заниматься. Правда, во многом пришлось разбираться в рабочем порядке, что называется, по ходу пьесы. Но мне это было даже интересно.

- А по-человечески не испытывали дискомфорта из-за переезда в Москву? Или вы не разделяете разговоров о вечном противостоянии двух столиц?

- Тема такая есть, но у меня с москвичами всегда складывались хорошие отношения...


- Понятно, Георгий Сергеевич, решили отделаться политкорректным ответом.

- Но вы же недослушали! Да, я не сторонник делить людей по национальному признаку или месту прописки. Мне гораздо симпатичнее другой критерий: деловые качества. Так вот я обратил внимание, что Москва притягивает особую породу граждан, которые хотят жить там, где лучше. Они могут быть из Питера, Владивостока, Красноярска... Больше всего их среди чиновного люда. За годы, что Москва служила столицей сначала Советского Союза, а теперь и России, этот народец вошел во вкус и, по сути, образовал собственную закрытую касту, пробиться в которую извне весьма сложно. При желании чиновники могут слопать любого, даже своего начальника.

- На вас уже покушались?

- Да, могу сказать откровенно: работать тяжело. Не поверите, мне удалось легко наладить отношения с губернаторами, с руководством правительства и администрации президента, зато постоянно возникают проблемы с чиновничьим аппаратом. Нет ничего труднее, чем протащить принятое решение через бюрократическое болото. Все вязнет, все! Поэтому я двумя руками поддерживаю грядущую реформу власти. Нужно всколыхнуть эту массу, иначе дела не будет.

- И в вашем хозяйстве те же проблемы?

- Бывает! Еженедельно приходится проводить планерки и говорить об исполнительской дисциплине. Разве это нормально?

- А с губернаторами у вас, значит, полный контакт и взаимопонимание?

- Меня часто спрашивают: как вам работается с Юрием Лужковым, с Егором Строевым, с этими политическими тяжеловесами? Честно говорю: прекрасно. Может, так сложилось из-за того, что я изначально не ставил задачи быть начальником над губернаторами.

- А как по-другому? По законам жанра: или -- или. Либо я начальник, а ты дурак, либо наоборот.

- Что-то вас не в ту сторону повело... Я не учу, когда сеять пшеницу или копать картошку, а исхожу из задачи, поставленной президентом: не командовать губернаторами, а координировать их работу с федеральными органами исполнительной власти, включая Кремль.

- Но народ у нас привык силе подчиняться. Если не станете командный голос на губернаторах отрабатывать, кто же вас услышит?

- Я не провоцирую конфликты, не ищу возможности продемонстрировать власть. Когда возникает потребность в том, чтобы жестко заявить и отстоять позицию центра, я это делаю без колебаний, не сомневайтесь.

- Но, кроме эпизода, когда вы публично одернули только что избранного курского губернатора Михайлова за антисемитские высказывания, ничего другого не припомню.

- Вы правильное слово сказали: публично. В той ситуации Александр Николаевич позволил себе прискорбное заявление, и мне пришлось отреагировать на него, что называется, вслух. Обычно же я не стремлюсь свои шаги делать достоянием гласности, большинство моих контактов с губернаторами проходят кулуарно, один на один. И, кстати, не скажу, будто все так уж гладко у нас в округе. Можно вспомнить и лично мне наскучившую, но присутствующую в жизни тему приведения законодательства Москвы в соответствие с нормами федеральных законов и Конституции России. Об этом мы постоянно беседуем с Юрием Михайловичем, процесс худо-бедно идет. С другими губернаторами я веду серьезные разговоры, но, поймите, они не нуждаются в публичных порках и выволочках. Это взрослые, самодостаточные люди, которых не я на должность назначил, а народ избрал.

- Кстати, о выборах. Администрация президента не выказывала вам недовольства из-за того, что в Брянске снова победил Лодкин, в Туле пост сохранил Стародубцев, словом, что вам так и не удалось пока разорвать пресловутый «красный пояс»?

- А какое может быть недовольство? Допускаю, кое-кому, в том числе и среди сотрудников администрации президента, хотелось бы видеть более лояльных по отношению к Кремлю губернаторов, но чем я могу помочь, если Владимир Путин четко и конкретно озвучил тезис о равноудаленности федерального центра от всех игроков в выборном процессе? Для меня слово президента -- закон, поэтому мы придерживаемся единых правил, добиваясь строгого соблюдения законодательства.

- И все?

- И все. Да, тому же Юрию Евгеньевичу Лодкину я неоднократно говорил, что не симпатизирую его политическим взглядам и некоторым шагам, но это не значит, что я буду бороться против действующего губернатора. Тем более что он победил на выборах абсолютно -- подчеркиваю это слово! -- законно. То же самое можно сказать и о Туле, и о некоторых других регионах.

- Но в Кремле победа коммунистов, а не центристов или демократов не воспринимается как ваша недоработка?

- Если бы я назначил не того губернатора, ко мне могли бы предъявить претензии, однако за выборы отвечают другие.

- А ваш административный ресурс на что?

- Цель-то у меня одна: не привести к власти лояльного Кремлю губернатора, а сделать так, чтобы населению жилось лучше, чтобы благосостояние народа повышалось.

- По-моему, уж лет восемьдесят только и делаем, что повышаем, а оно, благосостояние, упорно не дается. Вот ведь какое вредное... Впрочем, это так, риторика.

- А я говорю вовсе не риторические вещи. Если мы будем эффективно проводить политику, которую провозгласил президент, если люди заживут лучше, то на следующих выборах избиратели сами поддержат тех, кто не красивые лозунги о социальной справедливости и равенстве толкает, а реальными делами занимается. Протестный электорат должен сойти на нет, люди будут выбирать не из двух зол, а между прошлым и будущим. Сегодня в Брянской области поверили речам Лодкина. Ну, что ж... Сумеет Юрий Евгеньевич решить проблемы, которых на вверенной ему территории хватает, честь и хвала, а если нет, пусть народ думает, кого в следующий раз в губернаторское кресло сажать... Во всяком случае могу вас заверить: я не буду специально создавать ситуацию, чтобы ухудшить положение Лодкина, Стародубцева или кого-то другого, чьи взгляды мне не милы. Я настроен работать со всеми. Ну не нравится мне, что страну нашу постоянно пытаются делить на красных и белых, коммунистов и демократов! Разве от этого жизнь стала лучше? Сегодня надо бы не ярлыки друг другу навешивать, а делом заняться. Вот станет страна сильнее, тогда на досуге и идеологическими проблемами озаботимся. Тем более что предки наградили нас совсем неплохой идеологией. Она называется православной верой. Если уж так говорить, именно вера объединила Русь более тысячи лет назад. Почему бы нам не последовать примеру прадедов?

- Для этого мало восстанавливать порушенные церкви и креститься по праздникам -- истинно верить нужно.

- Да, все мы и пионерами были, и комсомольские значки носили, веру из нас силой вышибали, но в глубине у каждого наверняка что-то святое осталось.

- И в вас, Георгий Сергеевич?

- Как сказать? Когда общаюсь со знакомыми, они удивляются глубине моей веры. Мол, неужели это вот сейчас возникло? Нашел такое объяснение: верил я или нет, но Бог-то все равно был. Я о нем мог до поры до времени не знать, а потом открылось...

- Вы давно окрестились?

- В начале 90-х повторно прошел обряд. На всякий случай.

- Разве так можно?

- Не возбраняется. Помню, в детстве бабушки втайне от родителей водили меня в церковь, давали причаститься. Правда, и в Музей атеизма, располагавшийся по соседству с моим домом, в Казанском соборе, я ходил неоднократно, но рассказы о дедушке с нимбом над головой, который сидит на облаке, свесив ноги, у меня не вызывали смеха. Студентом перед экзаменами обязательно наведывался в храм и свечку ставил. Я всегда Бога боялся и уповал на него, хотя не знал, крестили ли меня. Услышав, что разрешено повторное крещение тем, кто не уверен, было ли первое, сделал это. На Востоке говорят: все, что написано в Книге судеб, сбудется. Бог указывает путь, но у человека остается выбор. Я долго шел к вере, и это сегодня очень помогает мне в жизни. Я ведь и чудеса видел!

- Правда? Какие?

- Настоящие! Например, мироточащие иконы... Еще Господь сподобил меня приложиться к руке Марии Магдалины. Знаете, наверное? Была такая святая, которая в свое время Иисуса Христа елеем помазала... И вот, представьте, мне посчастливилось эту руку поцеловать!

- Где же сие событие случилось?

- На святой горе Афон в Греции... Что сказать хочу? Рука Марии, которой две тысячи лет, постоянно имеет температуру человеческого тела, правда, чуть повышенную: от 39 до 41 градуса. Я губами ощутил тепло, идущее от этой руки. Мне потом многие пытались доказать, что такого быть не может, но я-то сам видел и чувствовал! Не выжил же я из ума в конце концов! Спрашивал у святых отцов, не пытался ли кто-нибудь определить природу феномена руки Марии Магдалины: ведь ясно, что все происходит натуральным образом, нет никакого скрытого искусственного подогрева. Монахи ответили, что на Афон специально приезжали ученые из Англии, замеряли радиоактивный фон, проводили другие исследования. В результате пришли к единственному выводу: почему рука горячая, ответа нет, но что температура колеблется в пределах двух градусов -- факт.

- А вы в Афоне были как паломник?

- Именно так.

- Но туда же специальная виза нужна.

- Я получил ее. Стоит, кстати, все сравнительно недорого: тридцать долларов. Зато ты можешь свободно ходить по монастырям, тебе предоставляют весьма приличный ночлег, еще и кормят в трапезной тем же, чем и монахов. Поездка в Афон произвела на меня неизгладимое впечатление. Провел там неделю и уезжать абсолютно не хотел. Даже время в тех местах течет по-иному. Едва ступил на афонскую землю, как возникло чувство, будто жил здесь год, два, три... А когда в обратную дорогу засобирался, показалось, что только вчера прибыл.

- Еще хотите съездить?

- При малейшей возможности отправлялся бы именно туда! Там отдыхаешь, как нигде. Духовно и эмоционально.

- Но вы, наверное, и в Иерусалиме были?

- Лет шесть или семь назад. Прошел по библейским местам, после чего вера моя значительно укрепилась. Но в Иерусалиме в отличие от Афона слишком много туристов, которые отвлекают, мешают...

- В Афон ездили с компанией?

- С друзьями, которые веруют в Господа, как и я.

- А сына не возили?

-- Ему только пятнадцать. Он мальчик верующий, но, думаю, пока Алексея рановато брать в такие поездки.

- А на рыбалку?

- Это другое дело. Правда, такие вылазки случаются все реже.

- Есть любимые места?

- В Подмосковье пока не нашел, а так люблю выбираться под Питер, вернее, даже за Выборг, на границу с Финляндией. Там, в шхерах Финского залива, щука хорошо идет.

- Побалуете рыбацкой байкой? Например, рассказом о самом крупном вашем улове.

- Щук больше пяти кило лично ловить не доводилось, хотя однажды участвовал в извлечении из воды рыбины весом в четырнадцать килограммов. Чтобы справиться с ней, даже пришлось стрелять из пистолета. А как по-другому ее взять? Щука размером с лодку, в сачок ее не запихнешь, а багра у нас с собой не было. Зато у одного из рыбаков оказалось под рукой табельное оружие, он и пальнул...

- А уху вы варить умеете?

- Обязательно. Без этого нельзя.

- Все как полагается? С водочкой?

- Святое! Уха без водки -- рыбный суп...

- Когда в последний раз спиннинг закидывали?

- Летом. В отпуске. Всего на четыре дня вырваться удалось. Зато мне крупно повезло. Не поверите! Прошедшее лето было слишком теплым, и щука долго не шла. Я исползал все свои заветные места, а клева нет и нет. Остался последний день. Погода испортилась, подул ветер, поднялась волна. Все говорило: лова не будет, но я решил выйти на лодке, так сказать, для очистки совести. Только спиннинг забросил, а тут ливень ка-а-ак припустит! Думаю: надо возвращаться от греха подальше. И тут вытащил первого окуня... Словом, за пару часов я выловил два десятка окуней и пять щук. Когда вернулся на берег, мужики иззавидовались. Все тут же бросились за удочками, а я спокойно собрал вещички и поехал домой. Вот ведь как в жизни бывает...

- Вы, наверное, не только рыболов удачливый, но и шахматист хороший? Почему-то уверен: в конце дня обязательно играете партийку-другую с кем-нибудь из сослуживцев.

- Ошиблись, у меня и доски-то с фигурами на работе нет... Наверное, вас ввел в заблуждение мемориал Михаила Ботвинника, в организации которого я принимаю посильное участие. Признаться, большими успехами в шахматах похвастаться не могу, играю на любительском уровне. Мое настоящее увлечение в спорте - баскетбол.

- Одно время вы ведь даже возглавляли в Питере местную федерацию?

- Да, и до сих пор болею за местный «Спартак», хотя, конечно, команда сейчас не та, что во времена покойного Кондрашина. Владимир Петрович очень много сделал не только для питерского баскетбола, но и вообще для становления этой игры в нашей стране. Кондрашин воспитал плеяду замечательных игроков. Если вспомнить последние звездные составы сборной СССР, то там были в основном воспитанники ленинградской школы.

- Вы, наверное, лично знали многих из тех героев? Например, Александра Белова, в 72-м году принесшего нам олимпийское золото Мюнхена.

- Мы с ним с детства были знакомы! Несколько раз даже тренировались вместе, когда играли за сборную города. Белов 1952 года рождения, а я 53-го, вот и попали в одну команду. Александра, которому тогда едва исполнилось пятнадцать, уже смотрели в состав взрослого «Спартака», где играли настоящие мастера. Конечно, в ту пору я не думал, что из Саши вырастет звезда мирового уровня, хотя Белов всегда поражал не только физическими данными: ростом, прыгучестью, но и интеллектом, нестандартностью действий на площадке. К сожалению, Саша рано ушел из жизни...

- А вы когда-нибудь думали о профессиональном занятии баскетболом?

- Росточком я не вышел для таких дум.

- А сколько в вас?

- 181 сантиметр.

- Есть игроки и пониже.

- Это сейчас. А прежде делалась ставка на рослых парней. Была такая мода. Селекционеры в первую очередь обращали внимание на высоких. Правда, и после поступления в институт я продолжал играть, выступал за сборную, но на первом курсе сломал ногу и долго не тренировался, после чего уже не мог выступать на серьезном уровне. Мечты о спортивной карьере пришлось окончательно похоронить. А нога, кстати, у меня до сих пор не очень хорошо работает.

- Значит, сегодня на площадку уже не выходите?

-- Почему? Стараюсь регулярно играть, что называется, для души. Мы создали команду, которая тренируется трижды в неделю, мне так часто выкраивать свободное время не удается, но хотя бы разок в спортзал заглядываю, чтобы мяч в корзину побросать...

- А команду вы за собой из Питера перевезли?

- Ну вот еще! Из тех, с кем я работал там, в Москву за мной почти никто не переехал.

- Что так?

- Есть определенные проблемы. В том числе и бытовые. Были желающие и дальше трудиться вместе со мной, но я честно объяснял, что вопросы с московским жильем придется решать самостоятельно, я квартиры в столице гарантировать никому не могу. Впрочем, эту тему мы с вами сегодня уже обсуждали, давайте не будем по второму кругу разговор затевать, а? Дела ждут...