В воскресенье Владимиру Путину исполнится 49 лет. Совсем не круглая дата. И если бы на месте ВВП был любой другой человек — даже премьер-министр, — вряд ли это могло служить поводом для заметки. Но когда дело касается главы государства, каждый день рождения становится поводом для любопытства — как отметит — и для подведения промежуточных итогов. Можно сказать, что отмечать начали заранее. Одним из поводов приезда премьер-министра Великобритании в Москву стал именно надвигающийся день рождения Путина. Помимо того что необходимо было обсудить ситуацию вокруг Афганистана, еще в пятницу Тони Блэр, по нашим данным, во время телефонного разговора получил своего рода приглашение на детский праздник. Приехать именно 7-го англичанин не мог. Да и не очень это принято после крушения крупнейших императорских фамилий — главам государств ездить друг к другу на день рождения. Поэтому друг Энтони приехал чуть раньше. Когда Путин в 10 вечера четверга сказал журналистам, что разговор продолжится в Ново-Огареве, он сказал правду. Не добавив только о том, что ужин будет носить почти праздничный характер. Само 7 октября с большой вероятностью Путин проведет в Петербурге. (Во всяком случае такие слухи ходят в Кремле.) День рождения президента в Москве, без сомнения, превратится в бесконечный трезвон в приемной — желающих поздравить будет миллион. В прошлом году ВВП отправился на свою малую родину. В этом году вроде бы может вылететь даже на день раньше. В воскресенье к нему “подлетят” только те, кого он сам захочет видеть. Ну и те, конечно, кого он не видеть в день рождения просто не имеет права. В конечном счете, президент лишен даже возможности абсолютно самостоятельно выбирать гостей на свой праздник. Такая работа... “МК” решил задать сотрудникам президентской администрации вопросы, которые должны были подвести некий итог двум годам путинского руководства страной. Конкретных ответов все старались избегать, но картина в целом вырисовывается следующая. Самым большим политическим достижением Путина стало то, что в стране достигнута стабильность. Какая из реформ наиболее важная — ответить вообще никто не взялся. Потому что в России обвалилось практически все и ремонтировать надо все одновременно. Без одного нельзя сделать другое. Но одним из самых важных решений было то, что сначала начнутся изменения политической системы и только потом последует экономический пакет. Сначала было много советников, которые считали, что для того чтобы получить конкретный результат к следующим выборам, экономикой надо заняться сразу. Но Путин абсолютно верно рассчитал, что в стране, где не существует единого экономического пространства, где в каждом регионе свои законы, никакие экономические реформы невозможны. И взял курс на преодоление “феодальной раздробленности”. Через два года стало абсолютно очевидно, что это было правильно. Одной из самых запоминающихся поездок , по общему мнению, стал визит в Северную Корею. С одной стороны, страна произвела на президента неизгладимое впечатление. А с другой — именно переговоры с Ким Чен Иром позволили Путину выглядеть именинником на самой первой в его жизни “восьмерке”. Эта поездка до сих пор считается очень удачным внешнеполитическим ходом. Из поездок по России, кроме поездки в Петербург на прошлый день рождения, никто выделять ничего не стал — политкорректность пробралась и в Кремль. Особо экстравагантные поступки за ВВП в последнее время не наблюдались. Пожалуй, единственное, что можно вспомнить — это его собственные воспоминания о том, как еще во время учебы в институте он ехал на подаренном отцом “Запорожце” на борцовские сборы за город. Рядом ехал трактор, который вез прицеп сена. Путину ужасно захотелось выхватить пучок сена, и он совершил какой-то фантастический маневр, чтобы рукой вытащить из прицепа несколько сухих соломинок. Едущий вместе с ним тренер молчал до самого конца поездки, а когда приехали, солидно сказал: “Рискуешь!”. Пожалуй, ничего более “экзотического” за ВВП вспомнить не могут. А полеты на истребителе во время избирательной кампании — обыкновенная работа. А в принципе наиболее интересные наблюдения сводятся к нескольким базовым моментам. Первое — Путин совершенно фанатично пытается выполнять все свои обещания, даже если они ему стали уже невыгодны. Причем это не блажь и не попытка угнаться за дворянами XVII века, а абсолютно прагматичный расчет. Самое трудное, что завоевывает власть и внутри страны, и за границей, — это доверие. Кредитная история России последних лет далеко не блестяща. Для того чтобы партнеры поверили, слово надо держать. И можно заметить, что первые результаты уже появились. Нужно поднимать “Курск”, не нужно — но президент дал слово и работы пошли. Путин определил сроки по восстановлению Ленска, и министры там должны сидеть неделями, чтобы сроки были выполнены. То же самое за границей. По мнению одного из советников президента, потихоньку на Западе тоже появляется доверие к нашей позиции, потому что, как правило, мы ее заявляем достаточно ясно, открыто. И главная подоплека этой позиции абсолютно понятна: мы всегда пытаемся найти собственный интерес. Вторым интересным наблюдением поделился с корреспондентом “МК” один из полномочных представителей президента. По его мнению, Путин воспитал в себе некоторое четкое понимание, что нельзя возмущать окружающую среду больше, чем нужно. Нельзя пытаться что-то все время проламывать, побеждать, наступать кому-то ногой на горло. Президент пытается каждый раз “одерживать победы” без явных боев. В ельцинскую эпоху наверху были бойцы, которые могли бесконечно прорываться вперед, проминая все преграды. Но с каждой новой победой среда вокруг них сгущалась и очередное поражение было лишь делом времени. Такие великие гладиаторы, как Чубайс или Березовский, велики именно потому, что могли вставать бесконечное количество раз, отряхиваться от дерьма, которое на них налипло, и снова с самого низа двигаться вперед. Путин не такой. Он не пытается, чтобы среда вокруг него стала настолько плотной, чтобы он не мог провести следующих решений. Он пытается эту среду поворачивать как бы без насилия, чтобы у всех создавалось впечатление, что вопрос уже созрел и решение очевидно. Лучший пример — платить долги иностранцам или нет. Сам Путин сказал, что понял: ситуация готова, когда ему позвонил Примаков и заявил, что долги надо платить, хотя за две недели до этого Евгений Максимович совсем не был так в этом уверен. Но две недели всероссийского обсуждения, в которое президент как бы не вмешивался, сломали не только бывшего премьера, но и все общественное мнение страны. Путин вроде бы только подвел итог. И это мастерство. И третье. Путин — первый профессиональный политик в России. Профессиональный в том плане, что понимает значение рейтинга. Президент что-то может сделать лишь тогда, когда имеет общественную поддержку. Во всех развитых демократиях этот принцип осознали давно. Там рейтинг, безусловно, управляет многими процессами. В России цари, императоры, генсеки и Ельцин относились к этому по-другому. Путин первый из наших лидеров, кто относится к общественному мнению вполне по-западному. Среди вопросов, заданных “МК”, был и такой: что Путин больше всего потерял, в чем его самая большая неудача . Ответ очень прост. Он абсолютно лишен всякой свободы. Практически все, что он делает, так или иначе диктуется его обязанностями. Как-то, встречаясь с журналистами, он спросил, какие нынче в Москве рестораны лучшие. Автор этих строк порекомендовал один из них и сказал, что там очень хорошая атмосфера. Путин ответил, что “атмосферу не привезешь. Если бы поесть — послал бы ребят, они бы привезли. А так — придется обойтись”. Вот это “придется обойтись” и есть то, что потерял Путин.