Война, несущая неисчислимые беды народам, одновременно является единственным способом решения политических и экономических проблем, которые стали непреодолимыми в рамках мирного развития. Само возникновение войны связано с накоплением критической массы неразрешенных противоречий у всех ее потенциальных участников. События, предшествующие столкновению, будь то убийство эрцгерцога в Сараево или теракты в США, - всего лишь повод для начала решительных действий.
Соответственно, политики с первого дня войны думают не о том, как и чем ее вести (это - дело военных), а о том, как воспользоваться ситуацией для решения политических проблем, стоящих перед государствами, партиями и лично перед ними. Промедление в этой ситуации смерти подобно. Напомним, что в самый разгар Второй мировой лидеры "большой тройки" в Тегеране и Ялте заложили основы мироустройства, которое оставалось неизменным почти полвека и во многом предопределило холодную войну и все, что за ней последовало.
Ныне, по мере развития антитеррористической операции, все более четкими становятся новые цели внешней политики США - основного игрока на международной арене. Конечно, Вашингтон хочет резко снизить крупномасштабную террористическую угрозу, но одновременно он стремится установить контроль над жизненно важным для экономики Запада регионом, в котором сосредоточены самые крупные в мире запасы энергоресурсов.
Эта цель предполагает решение двух задач. Первая из них - не допустить дестабилизации обстановки в районе Персидского залива. Вторая - создать условия для организации прямого и безопасного доступа к запасам нефти и газа в Центральной Азии и бассейне Каспийского моря. Обе задачи заставляют фокусировать основное внимание на Афганистане, а не на тех арабских режимах, которые являются финансовой опорой и идеологическим центром религиозного экстремизма.
Заметим, что сам факт прихода талибов к власти в Афганистане некоторыми экспертами рассматривался в контексте строительства западными компаниями трубопроводов из Туркмении к Аравийскому морю. Однако талибы "не оправдали оказанного им доверия" и проблему приходится решать другим способом.
Вполне очевидны и позиции России в конфликте. Она стремится не потерять свое влияние на постсоветском пространстве и одновременно обеспечить свое участие в разработке центрально-азиатских месторождений энергоносителей. В условиях ограниченных военных и экономических возможностей главную ставку Москва делает на поддержку союзников в регионе.
Недаром президент России в своем основополагающем политическом заявлении отметил: "Мы расширим сотрудничество с международно признанным правительством Афганистана во главе с господином Раббани и окажем его вооруженным силам дополнительную помощь в форме поставок вооружений и боевой техники". Главу государства дополнил министр обороны Сергей Иванов, который впервые признал, что всестороннее содействие Северному альянсу оказывается уже давно.
Новый импульс сотрудничеству придал визит в Душанбе начальника Генштаба ВС РФ Анатолия Квашнина и его переговоры с лидерами антиталибской оппозиции. Северный альянс отказался от прежней своей позиции предоставить США контролируемую им территорию для нанесения ударов по бен Ладену и просит у Вашингтона лишь авиационной поддержки.
Последний, действуя в контексте своих интересов, вступил с Северным альянсом в переговоры. Но американские аналитики хорошо понимают, что помощь Раббани и Мухаммаду Фахимхану, сменившему Масуда, объективно выгодна России, Таджикистану и Ирану. США не хотят допустить установления полного контроля Северного альянса над всей территорией Афганистана, поэтому Джордж Буш сразу после программного выступления Владимира Путина заявил, что отстранение движения "Талибан" от власти в Афганистане не является обязательной целью в войне против терроризма.
В то же время США не ставят все на одну карту. В населенных этническими узбеками афганских провинциях Балх и Саманган резко активизировался присоединившийся к антиталибской коалиции генерал Рашид Дустум. Источники из Ташкента опровергли информацию о том, что ему Узбекистан оказывает военную помощь. "У нас нет таких возможностей. Скорее всего это делает Россия" - заявили они. Между тем, по данным афганских источников, оружие и боевую технику для своих войск Дустум купил у тех же талибов. Вряд ли деньги на это дала Россия. Дустум пользуется поддержкой союзника США - Турции, а также Узбекистана, который активно сотрудничает с Вашингтоном.
Президент Ислам Каримов вынашивает планы транспортировки добываемого на своей территории углеводородного сырья через Афганистан к Индийскому океану. Некоторые эксперты считают, что в перспективе Узбекистан может попытаться установить контроль над северо-восточными провинциями Афганистана.
Симптоматично, что Ташкент и Душанбе не прислали своих представителей на заседание Комитета начальников штабов ВС СНГ, состоявшееся 26 сентября в Москве. У Ташкента и Ашхабада свои интересы. Стабильность в Афганистане им нужна для прокладки через эту страну и Пакистан газо- и нефтепроводов. "Труба" к Аравийскому морю обеспечит Узбекистану и Туркмении независимый от России выход на рынок энергоносителей. В числе выигравших окажется и Вашингтон, который по традиции извлекает экономический эффект из всех своих военных акций. Для решения проблемы США после воздушных ударов могут развернуть свои сухопутные войска в Гератской долине по реке Герируд в направлении на Кабул и пакистанский Пешавар. Именно по этому пути наиболее вероятна прокладка трубопроводов из Узбекистана и Туркмении к пакистанскому порту Карачи.
На пути этих планов может стать Северный альянс, и поэтому нельзя исключить, что через полгода-год в противовес таджикскому клану Раббани США попытаются при поддержке Пакистана укрепить власть неэкстремистких пуштунских кланов в Афганистане. Марионеточный режим и будет контролировать трассу трубопроводов. Как сообщают информированные источники в российских разведывательных и газонефтяных центрах, такой сценарий уже рассматривается. Предпринимаются, видимо, и практические шаги с целью удержать Узбекистан и Туркмению в поле своих интересов. Если Москве не удастся противодействовать строительству нефте- и газопроводов, то, по крайне мере, она примет самое активное участие в контроле за ними.
Сообщалось, что Москва и Ташкент уже в принципе договорились объединить усилия российских "ЛУКОЙЛа" и "Итеры" с узбекским "Узбекнефтегазом" для совместной 25-летней разработки Бухаро-Хивинского и Гиссарского месторождений. Аналогичное соглашение уже подписано Россией с Ашхабадом. Отмечается, что отечественным компаниям будет принадлежать 45% ежегодной газодобычи в Узбекистане, а значит, будет возможность продавать газ третьим странам, в том числе если построят трубопровод в Афганистане и в регионах Индийского океана.
Таким образом можно предположить, что на афганском направлении основная цель Москвы состоит в формировании в Кабуле коалиционного правительства с участием союзных России сил. Впрочем, история Афганистана свидетельствует о том, что внутри коалиции скорее всего сохранятся непримиримые противоречия, что грозит сохранением нестабильности вблизи южных границ СНГ.
Однако для претворения плана всех участников конфликта необходимо решить ряд чисто военных проблем. Ни одно из государств мира сегодня не способно самостоятельно решить проблему установления контроля над Афганистаном. Не могут этого сделать и США. Сохранившиеся позиции России в Центральной Азии предопределяют столь высокую значимость ее усилий в глазах лидеров Запада.
Верно просчитав этот фактор, Москва попыталась использовать его для решения внешне- и внутриполитических проблем. Вашингтону устами президента Путина обещано "активное сотрудничество по линии спецслужб" (по сообщениям из США, там весьма довольны качеством уже предоставленной информации об инфраструктуре, местах пребывания международных террористов).
Россия готова предоставить свое воздушное пространство "для пролета самолетов с гуманитарными грузами в район проведения антитеррористической операции". Москва также дала добро на аналогичные действия своих союзников. Кроме того, Россия согласна "принять участие в международных операциях поисково-спасательного характера", что крайне важно для американцев с их очень высокой чувствительностью к людским потерям.
Позиция Кремля вполне разумна и взвешена. Важно и то, что она учитывает некоторые различия в политике Вашингтона и западноевропейских государств, которые опасаются как неконтролируемой эскалации конфликта, так и существенного роста и без того огромного влияния Вашингтона на мировую политику.
В Кремле исходят из того, что США рассчитывают на более активную помощь России в борьбе со своими противниками. Владимир Путин дал понять, что это возможно, но поставил активизацию усилий Москвы в зависимость от изменения позиции Запада по чеченской проблеме. Расчет оказался точным, и уже через день после заявления Путина канцлер ФРГ Герхард Шредер высказался за пересмотр оценки действий России в Чечне. "Нужно прийти к более дифференцированной оценке. И я думаю, мы к этому придем, " - сказал германский лидер.
Кремлю удалось использовать ситуацию и для очередной попытки добиться разрешения патовой ситуации непосредственно в Чечне. В заявлении Владимира Путина прозвучал прямой призыв к диалогу, обращенный ко всем участникам незаконных вооруженных формирований. Им предлагается "прекратить все контакты с международными террористами" и "выйти на официальных представителей федеральных органов власти для обсуждения следующих вопросов: порядок разоружения этих незаконных вооруженных формирований и групп и порядок их включения в мирную жизнь в Чечне". По сообщениям с Северного Кавказа, призыв президента Путина положительно воспринят умеренными лидерами боевиков.
В целом на сегодняшний день Москва сумела извлечь максимум выгоды из новой ситуации. В то же время ожесточенная борьба за послевоенное устройство мира еще только начинается.
Укажем лишь на одну проблему, которая может привести к трудно предсказуемым последствиям для России, Среднего Востока и всей планеты. Многие эксперты полагают, что действия бен Ладена - это отражение ожесточенной борьбы за власть между умеренными и радикалами в исламском мире. Предсказать ее исход не возьмется никто, а значит нельзя исключить губительного превращения локальных антитеррористических операций в глобальное противостояние двух цивилизаций.