ВЛАДИМИР ПУТИН принял тяжелейшее решение. Ни один "Курск", ни одна Чечня не сравнятся с тем, какого порядка вопросы выпали на долю второго российского президента в этом сентябре.
Телеобращение Владимира Путина при максимальной осторожности формулировок означает одно - Россия имеет огромный шанс быть втянутой в вооруженный конфликт между США и теми странами, которые Вашингтон посчитает заслуживающими наказания за теракты, проведенные II сентября.
Из пяти пунктов Путина лишь один имеет отношение к мирному сотрудничеству с Америкой - уже достаточно широко распространенный тезис о готовности российских спецслужб предоставлять американским коллегам информацию о базах подготовки боевиков. Остальные - исключительно или скорее всего военные. Россия готова предоставить "воздушное пространство РФ для пролета самолетов с гуманитарными грузами" в район проведения антитеррористической операции. Россия согласовала свою позицию с центральноазиатскими странами СНГ и не возражает против их возможного решения о предоставлении своих аэродромов. Россия готова "принять участие в международных операциях поисково-спасательного характера. Россия намерена оказать "дополнительную помощь в форме поставок вооружений и боевой техники" Северному альянсу в Афганистане. Из всего вышеперечисленного следует, что Москве не удалось сохранить нейтралитет, ограничившись лишь моральной и интеллектуальной поддержкой США в борьбе с терроризмом.
Разыграна, правда, потеря нейтралитета была блестяще. Путинские формулировки настолько обтекаемые, что первая реакция большинства российских политиков свелась к ликованию по поводу отказа от участия России в вооруженном конфликте, а западной прессы - к недовольству сдержанностью Москвы. Хотя некие поисково-спасательные операции, скажем, в афганских горах - разве это не прямой путь России в войну? Или открытие нашего воздушного пространства, да на фоне оговорки о возможности более глубокого сотрудничества с США не означает "зеленый свет" участию в конфликте? Или поставки боевой техники правительству Раббани, которые, конечно, осуществлялись и ранее, но по-тихому и совсем в иных масштабах - разве это не прямое вмешательство в конфликт? Не говоря уже о Таджикистане, на границе которого с Афганистаном дислоцирована 201-я российская дивизия и который с согласия Москвы может предоставить свои базы американцам. Остальные страны СНГ Россия также "отыграла" достойно. Весь понедельник независимые государства Содружества одно за другим принимали решение о готовности помочь США. К вечеру же Россия устами Путина фактически лишь согласилась с уже выработанной в СНГ позицией. И хотя назначенный за установление нового (а вернее, возвращение старого) миропорядка от Москвы Сергей Иванов продолжает заявлять, что об участии России в вооруженном конфликте речь не идет, сам его статус - министра обороны - говорит сам за себя. Личные связи с президентом Путаным в данном случае вторичны.
Война еще не началась, а Россия уже несет потери - по масштабам вторые после США. Во-первых, политические. Потеря нейтралитета, хотя и оформленная пристойно, - вещь для России не слишком приятная, с весьма сомнительными выгодами (разборка с талибами Москве на руку, но предпочтительней, чтобы этим самостоятельно занялись американцы). Как это ни парадоксально, но Россия оказалась впереди Европы всей, не считая, конечно, ближайшего союзника США - Англии, которой сам Бог велел первой заявить о всесторонней поддержке Вашингтону.Подобных же вестей от других европейских стран пока не поступало - ЕС продолжает держать паузу. И, по всей видимости, перспектива быть втянутой в вооруженный конфликт для России продиктована далеко не альтруистическими желаниями Москвы помочь Вашингтону в борьбе с терроризмом. Но, к сожалению, и не прагматическими. Собственно, США расставили все точки над i, когда президент Буш в выступлении перед конгрессом особо подчеркнул, что страны должны поддержать Америку без каких бы то ни было предварительных условий. И уж тем более Чечня, которую в своем телеобращении Путин не преминул упомянуть, не может рассматриваться в качестве такого российского условия. До сих пор Москве прекрасно удавалось относиться к критике Запада по поводу своих действий в этом российском субъекте по принципу: "А Васька слушает, да ест". И ничто не мешало придерживаться этой позиции и впоследствии.
Чечня в телеобращении - в основном для внутрироссийского пользования, это попытки уравновесить радикальные меры, на которые готова пойти Россия, решением наших внутренних проблем, примирить две противоположные точки зрения внутри страны. Те, кто выступал в России за поддержку США, должны быть удовлетворены. Те же, кто предлагал дистанцироваться от конфликта, должны быть довольны готовностью Москвы радикализировать действия в Чечне и довести дело до конца.
Во-вторых, Россия уже несет экономические потери. Помимо предстоящего увеличения военных расходов - на помощь режиму Раббани в Афганистане, Москву явно подвели цены на нефть, что может обернуться катастрофой для сверстанного на следующий год российского бюджета, который, по идее, надо переписывать, а также и для допдоходов в нынешнем году, которых теперь может и не быть. Только за одну неделю цены на нефть умудрились упасть вопреки всякой логике, без пересмотра квот со стороны ОПЕК с 29 долл. за баррель до 19, то есть почти на 19%. Если вспомнить другие военные кампании, проведенные США (кстати, почти любая "американская трагедия" заканчивается для России кризисом, будь то военная операция или экономические передряги), то все они сопровождались неизменным ростом цен на нефть. Так было и в 1991 г. во время проведения операции "Буря в пустыне", так было и во время бомбежек Югославии. Цена на топливо растет, соответственно растет и на сырье. Сейчас же ситуация ровно противоположная. Пожалуй, единственным игроком, который смог бы обрушить цены на нефть, является Саудовская Аравия. О наличии баз террористов в этой стране говорилось неоднократно. Обрушение цен на нефть, которое исключительно выгодно для США, но катастрофично для России, - не плата ли это за то, чтобы Саудовскую Аравию оставили в покое, а выражаясь цивилизованным языком - ее посильная помощь Вашингтону в борьбе с терроризмом? Значит, все-таки не "без каких бы то ни было условий" США могут принимать помощь от других стран?