Банковская реформа, о необходимости которой так упорно говорят московские олигархи, на самом деле уже идет. Правда, начали ее вовсе не столичные банкиры, а президент Владимир Путин и его протеже - новоиспеченный глава "Газпрома" Алексей Миллер, доверив руководство Газпромбанком своему давнему знакомому Юрию Львову.
Прелесть Газпромбанка не только в том, что здесь сосредоточены основные счета крупнейшей отечественной корпорации. Именно на этом финансовом институте держится вся система расчетов многих регионов Крайнего Севера и Сибири, что позволяет поставить Газ-промбанк по степени социальной значимости на один уровень со Сбербанком.
В эпоху укрепления властной вертикали оставлять столь серьезный инструмент без присмотра весьма глупо. И не случайно чуть ли не сразу после отставки Рема Вяхирева эксперты в один голос начали говорить о том, что участь Виктора Тарасова (возглавлявшего Газпромбанк до сентября этого года) практически предрешена. И дело вовсе не в его менеджерских качествах. Просто Тарасов скроен из того же теста, что и другие "крепкие хозяйственники" "Газпрома". А они, как показывает история с кредитованием "Медиа-Моста" или передачей активов концерна многочисленным "дочкам" и "внучкам", далеко не всегда склонны согласовывать свои действия с интересами Кремля.
И если Виктор Тарасов был "своим" для Рема Вяхирева и Виктора Черномырдина, то Юрий Львов "свой" не столько для Алексея Миллера, сколько для Владимира Путина.
Who is Mr. Lvov?
Помнится, в феврале 2000-го на форуме в Давосе невинный вопрос "Who is Mr. Putin?" поставил в тупик Михаила Касьянова и Анатолия Чубайса. Однако в зале находился как минимум один человек, способный с лихвой удовлетворить любопытство западных журналистов. Вице-президент Банкирского дома "Санкт-Петербург" (а именно такую должность Юрий Львов тогда занимал) знал будущего президента России еще с тех пор, когда тот только начинал свою деятельность в питерской мэрии. И их пути не могли не пересекаться, поскольку именно Львов был главным казначеем Смольного.
Окончив в 1975 году Ленинградский финансово-экономический институт, Юрий Львов практически сразу оказался в системе советских спецбанков. В 1979 году он возглавил управление Ленинградской областной конторы Стройбанка СССР. А в 1987-м уже руководил областным отделением Жилсоцбанка, на базе которого и был создан Ленбанк, впоследствии переименованный в банк "Санкт-Петербург".
С наступлением эры бюджетного федерализма бывшие жилсоцбанки, обладавшие соответствующей инфраструктурой и технологиями, часто становились хранителями городских и областных бюджетов. По такому пути пошли Уникомбанк и Мосбизнесбанк. Не избежал этой счастливой участи и банк "Санкт-Петербург".
Причем первое время у Юрия Львова (в отличие от иных его бывших коллег по Жилсоцбанку) практически не было конкурентов. Питерская казна, не столь богатая, как, скажем, московская, не особо привлекала создаваемые с нуля частные банки. Другой же бывший спецбанк-Промышленно-строительный, еще один потенциальный претендент на обслуживание бюджетных счетов, - находился в коматозном состоянии.
Наконец, интеллигентный Львов не мог не внушать чисто человеческих симпатий Анатолию Собчаку. В такой ситуации первый мэр Санкт-Петербурга вряд ли стал бы подыскивать другого казначея.
Генералам слава, либералам слава
К тому же руководитель и фактический владелец банка "Санкт-Петербург" довольно быстро нашел общий язык с теми обитателями Смольного, от которых непосредственно зависела судьба его бизнеса. В первую очередь с председателем Комитета по экономике и финансам (КЭФ) Алексеем Кудриным и его коллегой из Комитета по внешним связям (КВС) Владимиром Путиным.
Не случайно банк "Санкт-Петербург" стал одним из учредителей банка "Россия", к созданию которого приложили руку некоторые бывшие сослуживцы Путина. А по словам известной питерской обличительницы Марины Салье, именно при поддержке председателя КВС банк "Санкт-Петербург" организовал первую в городе валютную биржу. Салье же утверждает, что не кто иной, как Юрий Львов, помогал Владимиру Путину осуществлять некоторые операции, связанные с экспортом хлопка.
Единственным из влиятельных людей города, с которым у Львова отношения не сложились, был начальник ГУ ЦБ по Санкт-Петербургу Виктор Халанский. Поговаривают, что история их конфликта восходит еще к тем временам, когда основатель банка "Санкт-Петербург" трудился в системе Стройбанка СССР. Возможно, именно из-за Халанского Львову пришлось перейти в Жилсоцбанк.
Так или иначе, но личностный конфликт, как это часто бывает, обернулся острым бизнес-противостоянием, когда в 1994 году у вотчины Халанского - питерского Промстройбанка появился новый амбициозный владелец - 32-летний Владимир Коган.
Оборона "Санкт-Петербурга"
Надо сказать, что помимо Халанского Коган сумел обзавестись союзниками и в Смольном. Прагматичных подчиненных Анатолия Собчака молодой бизнесмен привлек не в последнюю очередь своими деловыми связями за рубежом. Ведь Коган довольно плотно работал с Голландией. И, в частности, для подъема ПСБ стал привлекать кредиты тамошних банков.
Основатель "Санкт-Петербурга", понятное дело, такими возможностями не обладал. К тому же советская банковская школа сделала из Львова прекрасного банкира в классическом понимании этого слова, но не более того. Между тем начавшаяся приватизация, в которой активно участвовали московские банки, не могла не вызывать у питерских властей некоторого комплекса неполноценности в отношении местных финансовых институтов. И, возможно, как раз в Когане, сумевшем достаточно быстро получить контроль над ПСБ, Смольный увидел то, чего ему недоставало во Львове.
Однако аппетит приходит во время еды. Новоиспеченный банкир Коган не желал делить городские финансы с Львовым и все в том же 1994 году попытался получить контроль над "Санкт-Петербургом". Благо последний, не имея источников финансирования из-за рубежа, пытался увеличить капитализацию традиционными способами. Например, с помощью выпуска конвертируемых облигаций.
Эти бумаги и попыталась скупить дружественная ПСБ брокерская фирма "Лен-стройматериалы". Тем более что согласно первоначальным условиям "Санкт-Петербург" собирался конвертировать свои облигации в акции очередной, 6-й эмиссии из расчета 1:1. Но, заподозрив неладное, Львов уже в марте 1995-го меняет условия обмена на 1:10.
Естественно, "Ленстройматериалы" такое развитие событий не устроило. Брокеры подали в суд, требуя возместить упущенную выгоду.
Требования "Ленстройматериалов" поддержал и Виктор Халанский, хотя тем самым он выступил против собственного начальства, поскольку ЦБ зарегистрировал итоги 6-й эмиссии в том виде, как того хотел Львов. Оппоненты объясняли центробанковскую покладистость тем, что "Санкт-Петербургу" покровительствовала чуть ли не сама Татьяна Парамонова, исполнявшая в ту пору обязанности председателя ЦБ.
После отставки Парамоновой маятник, казалось бы, должен был качнуться в другую сторону. Но Юрий Львов, воспользовавшись некоторыми слишком уж откровенными высказываниями Халанского, организовал против своего заклятого друга весьма эффектную кампанию. Благо Коган проявлял интерес не к одному лишь "Санкт-Петербургу", и многие питерские банкиры были не на шутку встревожены тем, что начальник местного ГУ явно неравнодушен к агрессивному ПСБ.
Халанский объяснял свою позицию тем, что городу, дескать, необходим банк, входящий в пятерку-десятку крупнейших в России. Эту точку зрения, судя по всему, разделяли и в Смольном. Тем более что приближались выборы мэра и сторонники Собчака не хотели ссориться со стремительно набирающим вес Коганом и его союзником из ГУ ЦБ.
Не случайно заместитель мэра Владимир Путин в свойственном ему стиле -"ни вашим, ни нашим" - заявил, что ЦБ не должен поддерживать одни банки за счет других. Но при этом оговорился, что мэрия не намерена поддерживать требование о снятии с должности главы ГУ ЦБ.
Несостоявшееся назначение
И все же Львову удалось одержать победу. 10 февраля 1996 года ЦБ удовлетворил прошение Виктора Халанского об отставке. Исполнять обязанности начальника ГУ назначили Надежду Савинскую. Но Смольный попытался воспользоваться сложившейся ситуацией и поставить во главе центробанковского главка более близкого человека. По сведениям питерских СМИ, Анатолий Собчак, встречаясь с новым главой ЦБ Сергеем Дубининым, "настойчиво предлагал другого кандидата". Алексей Кудрин на одной из пресс-конференций того периода упоминал о "профессиональном петербургском банкире", который, по его мнению, должен возглавить ГУ ЦБ.
Намек Кудрина слишком прозрачен, чтобы не понять, кого хотел видеть в качестве центробанковского "наместника" Смольный. И если это действительно так, то у Львова были все основания, чтобы невзлюбить Сергея Дубинина, которого, кстати, уволили из "Газпрома" чуть ли не на следующий день после смены руководства Газпромбанка. (Примечательно, что сменивший Дубинина Виталий Савельев, до того как возглавить "МЕНАТЕП-СПб", руководил банком "Россия". )
Хотя сложно сказать однозначно, что помешало Дубинину в 1996 году назначить Львова начальником питерского ГУ ЦБ. Кто-то говорит о личной антипатии, вызванной, возможно, сотрудничеством основателя "Санкт-Петербурга" с Уникомбанком, столь нелюбимым Дубининым. Кто-то вспоминает о политической ситуации: тогдашнее окружение Бориса Ельцина не слишком желало усиления Анатолия Собчака.
Капитуляция
Львову так и не удалось извлечь выгоду из отстранения Халанского. А вскоре в результате поражения на выборах дружественный "Санкт-Петербургу" Анатолий Собчак уступил Смольный Владимиру Яковлеву, у которого был свой любимый банк - "БалтОНЭКСИМ".
Юрий Рыдник, один из совладельцев этого банка, финансировал яковлевскую предвыборную кампанию. В благодарность новый мэр начал переводить бюджетные счета в "БалтОНЭКСИМ". Промышленно-строительный пережил смену концепции сравнительно безболезненно. Он уже обзавелся неплохой корпоративной клиентурой, подключился к обслуживанию бюджета Ленинградской области. Кроме того, на прошедших выборах Коган помогал не только команде Собчака, но и "яблочнику" Игорю Артемьеву. А тот в результате пакетного соглашения стал первым вице-губернатором, курирующим финансы, что также благотворно сказывалось на деятельности питерского Промстройбанка.
Зато на "Санкт-Петербурге", завязанном главным образом на городской бюджет, смена банковских фаворитов Смольного сказалась крайне удручающе. Перед Львовым замаячила перспектива полной потери бизнеса.
Чтобы сохранить банк, он принимает мудрое, но весьма непростое для себя решение. В сентябре 1997 года ПСБ, "Санкт-Петербург" и "Петровский" учреждают ЗАО "Банкирский дом "Санкт-Петербург". И хотя его основатели в один голос утверждали, что ни о каком слиянии или поглощении речи не идет, никто не сомневался в истинных целях создания этого банкирского дома. Благо президентом этого ЗАО стал Владимир Коган, а Львову, получившему статус всего лишь вице-президента, было предложено довольствоваться "реализацией инвестиционных проектов и внешнеэкономической деятельностью".
Вскоре в списке акционеров банка "Санкт-Петербург" наряду с львовскими "Сириус-Инвестом" и "Юпитером" появился когановский "Инверт-брок". А уже в мае 1998 года правая рука Когана Юрий Новиков сменил Львова на посту председателя правления. "Санкт-Петербург" был взят.
Наблюдавший за всеми этими перипетиями третий участник альянса - глава банка "Петровский" Юрий Головин решил не дожидаться, пока "съедят" его, и вышел из банкирского дома. Но у основателя "Санкт-Петербурга" пути назад не было. Судя по всему, и переехавшие в Москву союзники Львова из "прежнего" Смольного проявляли заинтересованность в сохранении пула дружественных им банкиров. Тем более что кое-кто из них в свое время окончил разведшколу и не понаслышке знал, как много значит сплоченность агентуры.
Снова в строю
Два с лишним года Юрий Львов ждал своего часа в тени Когана, пока в декабре 2000 года его не назначили заместителем министра финансов. Алексей Кудрин даже доверил любимому банкиру специальный проект - создание центра, призванного бороться с отмыванием грязных денег. Но, видимо, Львов все же больше банкир, нежели чиновник, и аппаратные игры явно не его стихия. А ведь при работе над созданием центра ему неизбежно пришлось бы сталкиваться, например, с инициаторами создания финансовой полиции. В частности, с весьма близким к президенту Вячеславом Аминовым.
Львов же, несмотря на весьма неплохие личные взаимоотношения с президентом, явно не умеет в полной мере использовать имеющийся административный ресурс. По крайней мере в борьбе с не менее равноудаленными, чем он сам. Не случайно ему так и не удалось впихнуть Управлению делами президента недостроенный отель "Северная корона", который еще с 1995 года неликвидным активом висит на балансе "Санкт-Петербурга".
Теперь Юрию Львову нашли место по душе и по силам. Он сумеет разобраться в финансовых хитросплетениях "Газпрома", сумеет сохранить деньги концерна. Сумеет, если понадобится, объединить Газпромбанк с "МЕНАТЕПом-СПб", сделав его еще мощнее. Львов - прекрасный казначей, он умеет хранить богатство.
А вот управление небанковской собственностью, создание новых промышленных холдингов, ресурсами которых путинская команда сможет пользоваться наряду с "газпромовскими", - это уже прерогатива других. Например, того же Владимира Когана.