Через минуту после первого взрыва в северном небоскребе WTC локальное радио повторяло всем сотрудникам южного небоскреба: "Не покидайте здание! В здании безопасно. Не покидайте его пределов!" Многие послушались этого совета службы секьюрити WTC, и это прикончило их. Илья Шрагин, сын скончавшегося в 1990 году философа и публициста Бориса Шрагина, говорившего в нью-йоркской студии радио "Свобода" советской аудитории про демократию в действии, не стал подчиняться приказу. То, что небоскреб, где он проработал десятилетие, рухнул, он увидел уже на Бродвее.
- На меня сверху, этажей с пятидесятых, падали люди, - рассказал Илья Шрагин "Известиям". - Некоторые летели, и в это время их одежда полыхала. Внизу, на асфальте, все было залито кровью. Я чуть не лишился разума

Когда вдова философа Бориса Шрагина Наталья Садомская наконец дозвонилась в Нью-Джерси, трубку подняла Патришия Дрю Шрагин, ее невестка. Сильнейшие помехи и электронный треск в трубке лезвием прорезало только одно слово: "Miracle! Miracle! Miracle!" Илья Шрагин чудом спасся. Но то, что он видел, чуть не сломало его психику.

Через минуту после первого взрыва в северном небоскребе WTC локальное радио повторяло всем сотрудникам южного небоскреба: "Не покидайте здание! В здании безопасно. Не покидайте его пределов!" Многие послушались этого совета службы секьюрити WTC, и это прикончило их. Илья Шрагин, сын скончавшегося в 1990 году философа и публициста Бориса Шрагина, говорившего в нью-йоркской студии радио "Свобода" советской аудитории про демократию в действии, не стал подчиняться приказу. То, что небоскреб, где он проработал десятилетие, рухнул, он увидел уже на Бродвее.
- На меня сверху, этажей с пятидесятых, падали люди, - рассказал Илья Шрагин "Известиям". - Некоторые летели, и в это время их одежда полыхала. Внизу, на асфальте, все было залито кровью. Я чуть не лишился разума.
-
Илья Шрагин - первый вице-президент крупной инвестиционной и торговой компании Morgan Stanley Dean Witter - входил в свой кабинет каждый будний день в восемь утра. Перед открытием биржи нужно обработать оперативную информацию. Он видел, как самолет пробил северный небоскреб, из окон своего кабинета на 68-м этаже. Его мать - антрополог Наталья Садомская - пояснила нам, что в WTC - жесткая иерархия. Рядовые сотрудники сидят в огромных залах, разделенных на так называемые "селс" - ячейки. Перед ними - монитор компьютера и чашка кофе. Они не видят, что происходит на улице. Высокопоставленные люди сидят в офисах, окна которых выходят на Манхэттен.

- Когда произошел взрыв и наш небоскреб закачался, многие подумали, что это, во-первых, арабы, во-вторых, эти арабы выпустили по зданию кроссмисл - крылатую ракету. Такие слухи ходили упорно; я не мог объяснить людям невероятный факт - что это самолет. Мне не верили.

Поэтому, когда голосом главы секьюрити местное радио комплекса WTC запретило людям покидать здание, многие послушались. Илья говорит, что никто в здании не верил, что возможен второй удар. Не было никакой паники - люди просто попытались зайти на новостные сайты, CNN был мертв - file not found. Поэтому мало кто слышал предупреждение, что к их зданию приближался второй самолет-убийца. Через восемнадцать минут раздался второй удар...

- Здание тряхануло, как будто его сильно ударили бейсбольной битой, - продолжает он. - Все стали кричать: "Что это? Нам крышка". Удар пришелся на 78-й этаж, мой офис был на 68-м. По стене в моем кабинете с потолка к полу прошла толстая - в два пальца - трещина. Она продолжала увеличиваться на глазах. Я схватил папку самых ценных документов по последней инвестиционной программе и выбежал в коридор. С одной лестницы - сверху - били клубы огня, жар был невыносимый. Люди, толкая друг друга локтями, мчались ко второй лестнице - всего их было четыре. Охранник не успевал разобраться в хаосе.

С 68-го этажа на первый Илья Шрагин спускался 25 минут. На двадцатых этажах у многих людей, которые были не в форме, тряслись колени, они падали на лестницу и идти дальше не могли.
- Я помог одной женщине: у афроамериканки начался приступ астмы - в этом чаду и гари у десятка человек останавливалось дыхание. Я повсюду слышал хрипы. Кое-как добрался до первого этажа - там, где вход в сабвей. Но зрелище, которое я увидел, едва не убило меня. Это самое тяжелое во всей катастрофе - видеть, как живой человек падает вниз с пятидесятого этажа и скорее всего долетает до земли уже мертвым - разрыв сердца. Рядом со мной упала молодая женщина. Ее лицо было обгоревшим, платье дымилось. Мои брюки тут же оказались по колено в крови.
-
Уже на Бродвее, куда полицейские выводили всех, Илья Шрагин увидел, что его любимое здание в Нью-Йорке сложилось как карточный домик. И все это - спустя несколько минут после того, как он покинул проклятое место. Илья считает, что многих жертв - возможно, сотен - не было бы. Если бы только радио не призвало всех оставаться на рабочих местах. Он позвонил жене - Патришии Дрю Шрагин. В мыслях она уже похоронила мужа.