До путча 19 августа 1991 года оставалось еще четыре дня, а в вечно неспокойном особняке Матильды Кшесинской догорали всполохи новейших политических страстей. Музей революции, располагавшийся здесь аж с 1919 года, ...исчез. IS августа дом Кшесинской стал Музеем политической истории России - первым тогда еще в СССР, позволившим себе "говорить и показывать" многопартийность.
- Мы еще в конце 80-х годов решили не быть партийным музеем, - рассказывает директор Евгений Артемов. - Но только в начале августа 1991 года после наших многократных "штурмов" начальственных кабинетов Министерство культуры СССР разрешило нам отделиться от Центрального музея революции и сменить имя.
- Имя сменили. А идеологию? Куда дели партбилеты?
- В 1988 году мы расстались с партбилетами и решением трудового коллектива дали "обет партийного безбрачия", которого придерживаемся до сих пор. Мы изменили экспозицию и в первую очередь раскрыли многие фонды. С тех пор рассказываем об истории, стараясь абстрагироваться от сиюминутной политики. Кстати, поскольку мы были Музеем революции, у нас сохранились уникальные фонды, позволяющие рассказывать об истории политических партий, лидерах. (Музей революции в свое время поселился в особняке Кшесинской благодаря тому, что именно там прозвучали "Апрельские тезисы" Ленина. - К).К.) Нас не трогали, в то время как в других местах, не защищенных "революционным щитом", такие документы просто уничтожались.
Сегодня - к юбилею - выставка "Реформы и реформаторы России" предлагает взгляд на историю XIX-XX веков. Лица и документы.
- К десятилетию "нового времени" вы создали портретную галерею лидеров-реформаторов
- Петр 1, Столыпин, Витте, Горбачев ...Скоро появится и портрет Путина. Не поспешили?
- Не думаю. Мы рассказываем о реформаторах, не давая оценок реформам, - для этого нужна большая временная дистанция. Иначе история превращается в политику.
Театр начинается с вешалки, Музей политической истории - с киоска открыток. Подобного "паноптикума" вы не увидите больше нигде: цари и партийные лидеры, бывшая хозяйка особняка, копии советских плакатов... Особой популярностью пользуются большевистские вожди, причем пик спроса наблюдается перед революционными праздниками: ностальгирующие товарищи используют их как орудие борьбы - увеличенные открытки становятся реквизитом для публичных коммунистических сборищ. Палитра провокационно богата, и эта форма музейного бизнеса не может не наводить на размышления. В ФРГ, например, невозможно представить ситуацию, чтобы в музее "Топография террора" продавались портреты Гитлера. У нас товарищ Сталин - в открытой продаже.
- Мы никого не пропагандируем, просто издаем серию портретов политиков. Ведь никого из них, как бы мы к этому ни относились, из истории не вычеркнешь... Косвенная пропаганда? Что ж, возможно, вы и правы, мы задумаемся над этим, - обещает Артемов.
"Кто такой Чапаев?" - спрашивает экскурсовод у семиклассников. И получает серьезный ответ: "Герой войны с Наполеоном". Идеологически неподкованное поколение, оказывается, путает Чапаева с Чаадаевым... Брожу по выставке, посвященной Анатолию Собчаку, останавливаюсь рядом со знаменитой фотографией, сделанной 20 августа 1991 года: Собчак на трибуне Дворцовой площади. Фото внимательно изучает парнишка лет пятнадцати.
- Знаешь, кто это?
- Конечно, это Собчак. Он у Путина работал.