На вопросы "Века" отвечает академик Жорес АЛФЕРОВ
После того как указом президента во главе комиссии по вопросам ввоза на территорию РФ облученного ядерного топлива был назначен академик Жорес Алферов, в СМИ появилось немало спекуляций. Одни полагают, что таким образом президент установил "патронат" над Минатомом, другие усматривают в этом какую-то многоходовую политическую интригу. А как же в действительности?
- Жорес Иванович, почему вы решили взвалить на себя еще одну, и нелегкую, ношу?
- По одной простой причине. Я к Минатому отношусь сугубо положительно - это одна из немногих отраслей нашей промышленности, сохранивших свой научно-технический потенциал, и нужно ей помогать. А я, наверное, тот человек старой закалки, который откликается на просьбу о помощи. Румянцев, министр по атомной энергии, разыскал меня по телефону в Сингапуре - я взял с собой мобильник и все время держал включенным, общался с сыном и невесткой, поскольку дома произошло несчастье. Вот так он до меня дозвонился и передал: просит Владимир Владимирович...
- Но вы ученый. А в составе комиссии - сплошь представители властных структур. Как вы собираетесь ими руководить?
- Сейчас идет формирование комиссии. Я уже сказал председателю Государственной думы Селезневу, что эта комиссия не политическая, а научно-техническая. Она будет рассматривать каждый отдельный случай ввоза ОЯТ, оценивая, на каком уровне находятся наши технологии временного хранения и переработки. Поэтому я полагаю, что в комиссию от Государственной думы должны войти представители пяти комитетов: по экологии, по промышленности и наукоемким технологиям, по науке и образованию, по здравоохранению, по международным делам. Геннадий Николаевич этот подход поддержал. Надеюсь убедить и представителей правительства, Совета Федерации, Администрации президента, чтобы рекомендовали в ее состав высококвалифицированных специалистов, способных к конкретной работе. Время еще есть - формирование комиссии завершится не раньше осени.
- А как будут разграничены ваши полномочия с Совмином - ведь именно ему надлежит обеспечивать реализацию дополненного Закона "Об использовании атомной энергии"?
- Функция комиссии, определенная указом президента, - давать "добро" на ввоз ТВЭЛов либо не давать, исходя из тех научно-технических принципов, которые я перечислил, а не играть в политические или бюрократические игры.
- Право вето было вашим условием, когда вы соглашались возглавить комиссию?
- Никаких условий в ответ на просьбу министра от имени президента я не выдвигал. В указе президента сказано, что решение комиссии является необходимым и окончательным. Вот, например, если появляется возможность крупного контракта, то комиссия рассматривает весь круг возможных вопросов и говорит "да" или "нет". Комиссия сказала "да" - закон работает,
- Вас, как говорят злые языки, бросили на ядерные отходы... Не боялись ли вы связывать свое имя, прямо скажем, с непопулярным в общественном мнении законом?
- Злые языки меня не смущают! Я поддержал этот закон в Думе, попросил слова. Выступил, потому что контактирую с научными работниками, ведущими специалистами в области энергетики, да и свое суждение имею. Мне, может быть, очень хотелось бы, чтобы в XXI веке наша энергетика базировалась на преобразовании солнечной энергии. К сожалению, по крайней мере в ближайшие 50 лет это вряд ли осуществимо. Что касается органического сырья, задолго до нас было сказано: "Нефть - не топливо, топить можно и ассигнациями". А вот рост атомной энергетики буквально предопределен. В России создан огромный задел, который можно и нужно использовать. Принятие этого закона - шаг в нужном направлении, ничего, кроме пользы, он не принесет. В других ситуациях мы любим кивать на "опыт цивилизованных стран". Ну так, простите, и Англия, и Франция перерабатывают свое облученное ядерное топливо. Мы, лишившись запасов урана, которые оказались за рубежом, должны также учитывать и возможный дефицит ядерного топлива.
- Как вы относитесь к позиции Егора Строева, который выступил против принятия закона, призвал сперва "разобраться со своими собственными отходами", подумать о гарантиях безопасности, а лишь потом - о выгоде?
- Видите ли, плохо, если бы Александр Юрьевич не владел проблемой (имею в виду Румянцева). А если проблемой не владеет Егор Семенович, то это, как говорится, несмертельно. Я, например, собираюсь просить пять миллиардов долларов на развитие микроэлектроники и оптоэлектроники. Строев может заявить, что нужно сперва изучить проблему. Но мы это делаем давно. Нужно объяснить ему, как и другим руководителям, на доступном уровне, почему нужно было принимать этот закон.
- "Яблоко" заподозрило депутатов-ядерщиков, под державших закон, в какой-то личной заинтересованности. Насколько обоснованны такие подозрения?
- Я и не скрываю. Да, я лично заинтересован в развитии атомной промышленности, самой на сегодня надежной, безопасной и экологичной отрасли энергетики. Если она будет развиваться, то "потянет" за собой и электронику, ей потребуются новые компьютеры, новые электронные системы, новые полупроводниковые лазеры, и мы будем вместе заниматься их созданием.