На фабрике Брокар в 1913 году были созданы духи "Любимый букет императрицы", которые считаются прародителями "Красной Москвы". Приглашенный парфюмер Август-Мишель создал эту композицию к 300-летию дома Романовых.



В год столетия русской революции парфюмерный эксперт Галина Анни, культуролог Екатерина Жирицкая и филолог Олег Лекманов по просьбе Би-би-си обсудили, кто и когда придумал духи "Красная Москва"

Би-би-си: По легенде, главные советские духи, "Красная Москва," были придуманы еще до революции в подарок вдовствующей императрице - так ли это?

Галина Анни: Фабрика Брокар, основанная парфюмером Анри Брокаром в 1864 году, действительно работала очень успешно. И именно на фабрике Брокар в 1913 году были созданы духи "Любимый букет императрицы", которые считаются прародителями "Красной Москвы". Они были созданы не Анри Брокаром, потому что Брокар в 1900 году уже скончался. Делами фабрики занималась его жена Шарлотта, и приглашенный парфюмер Август-Мишель создал эту композицию к 300-летию дома Романовых. В 1924 году, уже работая на национализированной фабрике, получившей название "Новая Заря", парфюмер Август-Мишель воссоздал эту композицию с тем или иным приближением и выпустил ее в свет под названием "Красная Москва".

Би-би-си: Изменилась ли композиция?

Галина Анни: Химически безусловно да, как минимум, потому что всех ингредиентов, душистых веществ, с которыми работала фабрика Брокар в 1913 году, в 1924 в Советском Союзе просто не было. Что-то заменили, что-то вышло из оборота вообще, но основной характер композиции, синтетический фиалково-ирисовый аккорд, подчеркнутый бергамотом, флердоранжем, гвоздикой и илангом, сохранился.

Это был очень актуальный аромат по той причине, что он не был совсем уж оригинальным и в 1913 году тоже. Прародитель его - "L'Origan" Франсуа Коти 1905 года - духи, которые перевернули парфюмерный мир и которым незазорно было следовать: точно так же им последовал Жак Герлен в 1912 году, выпустив свои "Сумерки". "L'Origan", кстати, продавали до 1920-х годов, в самую гражданскую войну, на блошиных рынках, разведенный чаем.

Екатерина Жирицкая: Мне в этой истории хотелось бы разделить две составляющие: собственно, запах и тот образ, который создает название этих духов после революции. Для меня, например, остается загадкой, почему именно "Красная Москва" приобрела такую популярность. Если мы посмотрим прейскурант треста, выпускавшего духи, например, в 1927 году, мы обнаружим более 70 наименований духов самой разной ценовой категории. И "Красная Москва" там специально никак не выделяется.

Мы даже не можем сказать, что это был лучший букет, выпущенный "Новой Зарей". Есть духи более дорогие, есть более престижные, хотя она, безусловно, относится к верхнему ценовому сегменту. Когда даются рекомендации продавцам парфюмерных магазинов, рекомендуется в том числе предлагать духи сходного типа - "Моя Москва" или еще более дорогой "Кремль". И для меня история возвышения "Красной Москвы" - это как раз история создания и обонятельного мифа, и мифа культурного вокруг этого букета.

Кроме того, я доверяю авторитету Галины и книге знатока русской парфюмерии Вениамина Кожаринова, где говорится, что действительно "Красная Москва" является переработанным запахом "Любимый букет императрицы", но, честно скажу, я никогда не видела документов, которые бы доказывали идентичность обоих запахов.

Галина Анни: Вы совершенно правы, документальных свидетельств о том, что "Любимый букет императрицы" - это "Красная Москва", нет. Но есть свидетельства очевидцев. У меня есть [знакомые] коллекционеры, которые держали в своих коллекциях этот самый "Букет".

Екатерина Жирицкая: Прямо с 1913 года?

Галина Анни: Да, и неудивительно - и более старые флаконы бывают в коллекциях. И эти люди подтверждают, что с некоторыми приближениями и с учетом изменений, да, букет тот же.

Екатерина Жирицкая: Почему я косвенно тоже верю, что Август-Мишель в 1924 году все-таки воссоздал дореволюционный запах, потому что ему, честно говоря, ничего другого не оставалось. Если мы почитаем, что происходило с парфюмерной и жировой промышленностью и, в частности, с фабрикой Брокара после революции, то это детектив и слезы. Когда читаешь протоколы заседаний, сквозь сухие строки рвутся невероятные человеческие истории. Ясно, что легло все. Фабрики были национализированы, и люди пишут: "У нас вследствие гражданской войны некому работать. Пришлите жира". Выпускалось мыло, которое распределялось по карточкам, два куска в месяц на человека. И руководители фабрики Брокара, когда пришли к Ленину с просьбой сохранить им здание, в качестве аргумента говорили: "Мы сохранили в наших подвалах запасы эфирных масел, сырье".

Галина Анни: Евдокия Уварова, возглавившая "Новую зарю", была революционеркой и идейной вдохновительницей сохранения наследия Брокара. Собственно, Август-Мишель как работал на фабрике, так там и остался работать. Его уговорили подготовить поколение советских парфюмеров, он был привязан к России, у него была русская жена и какие-то проблемы с паспортом, он не мог выехать. Он действительно подготовил Павла Иванова и Алексея Погудкина, которые основали советскую школу парфюмерии. Другое дело, что при советской власти это не рекламировалось, а когда в 1991 году Антонина Витковская пришла руководить "Новой Зарей", она достала из закромов эту идею.

Олег Лекманов: При этом, что интересно, миф о самой "Красной Москве" появился в культуре довольно поздно. По легенде, Любовь Орлова была поклонницей этих духов, но ни в "Светлом пути", ни в других фильмах 1930-х невозможно представить себе, чтобы этот мотив возник.

Первый текст, связанный с "Красной Москвой", который я нашел - это кино. Фильм называется "Большая жизнь", знаковый, почти сталинский, но уже не сталинский, 1954 год. Он задумывался еще при Сталине как фильм о рабочей династии, где они передают всякие умения от поколения к поколению, и там есть эпизод, где школьнице, которая переходит в 10 класс, старший брат дарит флакон "Красной Москвы". Там крупно показан флакон, даже цена есть - 60 рублей (то есть 6 рублей после деноминации).

Екатерина Жирицкая: Они были довольно дорогие.

Олег Лекманов: Да, 6 рублей - это были приличные деньги. Следующий фильм - 1961 года "Девчата", тоже очень известный фильм того времени.

Екатерина Жирицкая: Где же там "Красная Москва"?

Олег Лекманов: Она там прямо не упоминается, но есть эпизод, где одна девушка приходит к другой в общежитие, а та не очень хорошая, и на ее тумбочке стоит несколько флаконов духов. Гостья начинает их смотреть и изучать, и один из них - маркированная красной крышечкой "Красная Москва". Дальше фильм 1972 года "Здравствуй и прощай" - не такой громкий, как "Девчата", но тоже известный. И там приехавшая в город героиня приходит в парфюмерный магазин впервые в своей жизни - она до этого жила в деревне, где их не было. И дальше и оператор, и режиссер с наслаждением показывают витрину большого парфюмерного магазина, где все сверкает, коробки блестящие. Она смотрит с восторгом, и камера крупным планом наезжает на "Красную Москву". Это советский шик.