Борис Ишболдин аль Бекри

O awtore - Глава XIV
История семьи Ишболдина аль Бeкри
Семья Ишболдина ответвляется от мурзы Алчагира, пра-правнука знаменитого ногайского князя Эдигея, который почти 20 лет был правителем Золотой Орды – от начала правления его племянника Тимур-Кутлука (потомок Чингиз-хана) в 1397 до своей смерти в 1419 во время борьбы против своего шурина (брат жены) Кадыр-Берди (третий сын хана Токтамыша)http://kitap.net.ru/ishboldin16.php

Борис Ишболдин аль Бекри

Глава II
Диктаторство в истории татар
Монгольская империя, которая основала Золотую Орду, появилась на свет в 1183 н.э., когда 28 летний Тимучин, отпрыск аристократического тибето-монгольского клана Боржигина, был избран ханом Монголии собранием крупных феодалов (ноянов). Такое стало возможным лишь с согласия верховного священника (шамана) Гокчу, который провозгласил, что вождь монгольской божественности, Голубое Небо, высказался за то, чтобы Тимучин должен стать правителем единой Монголии. С самого начала своей блестящей карьеры Чингиз-хан должен был считаться с возможностью теократического диктаторства главного шамана Гокчу, напоминающего царя Саула, который мог править Израилем лишь с согласия пророка Самуила. Насколько Тимучин был зависим от могучества колдуна, показывает тот факт, что он был обязан дать согласие на замужество своей матери Юлун-Ике за отца Гокчу. После этого Тимучин начал систематически укреплять свою абсолютную власть, против которой выступали шаманы и крупные феодалы. С этой целью он внедрил в аристократический совет военных вождей несколько своих молодых друзей, непринадлежащих к знатным семьям, которые впоследствии прославили себя в качестве крупных талантливых полководцев. Среди них, в частности, следует отметить Сабутая, который стал глвавнокомандующим татарской армии и крупным феодалом; Мукули, который позднее стал наместником Кинской (китайской) империи, Кореи и королевства Лиао; Богурчи (непогрешимый), который фактически был первым вассалом Тимучина и позднее стал начальником штаба его вооруженных сил; Жебе, возведенный в сан нояна, был первым, кто проторил ему дорогу в Китай, прошел через высокие горы Памира и вместе с Сабутаем завоевал Персию и Кавказ. В 1223 оба они нанесли поражение русским князьям на берегу реки Калка.
Блестящие победы Батыя (внук Чингиз-хана), главным образом, обязаны гению начальника Генерального Штаба Сабутая, который разработал все планы, связанные с военными кампаниями татар в России, Польше, Силезии, Болгарии и Югославии. Тем не менее, помощь этих блестящих генералов оказалась недостаточной для Чингиз-хана, поскольку его победные армии состояли первоначально почти исключительно из военных соединений, предоставляемых его вассалами. Для того, чтобы переломить эту ситуацию, Тимучин создал новую армию путем независимого призыва монголов, принадлежащих к различным феодалам и принуждения завоеванных народов сражаться под командой его монгольских офицеров. Провозгласив, что единственной обязанностью монгола является ношение оружия, Чингиз-хан создал «вооруженный народ», который был исключительно верен ему. В покоренном Туркестане монголы обучали молодых тюрков и персов, чтобы они были использованы в качестве первой волны атак против крепостей в своей стране. Постепенно Чингиз-хан создал личную гвардию из 10 000 человек, состоящих, в основном, из высокорослых и сильных сыновей монгольских благородных людей. Они находились под личной юрисдикцией Тимучина в его должности как «каган» (правитель правителей). Среди них он отобрал 1000 молодых людей для своей личной охраны под командой Цаган-нояна, тангута, который был выхожен его первой женой как ее собственный сын. Все приказы Чингиз-хана закреплялись его печатью из нефрита, который имел надпись : «Бог на небесах и каган на земле, Божья власть – Печать Правителя Всего Человечества». Используемые Чингиз-ханом вооружения были весьма прогрессивны. Он имел в своем распоряжении 10 000 осадных инженеров из Китая, которые были снабжены катапультами для броска тяжелых кусков камней и пушек, заряженных порохом, которые были способны стрелять шарами из камня и железа. Такая артиллерия превосходила артиллерию европейцев во времена Тимучина. В дополнение, он имел много метателей огня, которые были мобилизованы среди китайцев и мусульман Туркестана. Для укрепления власти среди покоренных мусульманских народов Чингиз-хан был провозглашен его генералом Жебе в Кара-Китае (Китайский Туркестан) «Защитником ислама». Монгольская «Военная Академия», созданная Тимучином, начала регулярный выпуск верных ему офицеров и много внимания уделяла искусству осады. Во время войны Чингиз-хан обычно приказывал не убивать в завоеванной стране искуссных мастеров, художников, ученых, молодых женщин и местное духовенство.
Тимучин был Боржигинского рода, имел серые глаза, красные волосы и оливкового цвета кожу. В возрасте 17 лет он женился на 13 летней Борте из племени Белых Татар и почти всегда следовал ее советам, несмотря на то, что затем у него стало уже семеро жен. Среди этих жен наиболее важными были: меркитская принцесса Кулан, которая была его второй женой и которую он наиболее нежно любил; дочь покойного «Кинского императора» Китая, на которой он женился в 1214 и дочь короля тангутского государства в Китае.
Чингиз-хан издал декрет о том, что право наследования трона должно принадлежать лишь его сыновьям от первого брака. Первая жена Борте, бабушка Батыя, полностью оправдала его доверие, ее тайное влияние на монгольскую гвардию была очень сильным. Намного было труднее устранить влияние шамана Гокчу. Даже в 1206 году он был обязан соглашаться с тем, что принятие им звания «Чингиз-хан» («Меч бога», «Правитель всех народов»), которое было присвоено ему монгольским военно-аристократическим «Парламентом» (Курултай), должно было быть санкционировано могучим шаманом. Позднее положение Чингиз-хана укрепилось до той степени, что он смог приказать своему младшему брату Темуга убить шамана Гокчу, несмотря на то, что последний поддержал его в начале его карьеры. После того, как Чингиз-хан стал абсолютным правителем, он опять ограничил собственную власть, слабеющую под влиянием талантливого китайца Иелин-чу, который, по-видимому, был рекомендован ему известным таоистским монахом Чан-чунем. Чингиз-хан глубоко уважал этого китайского монаха и попросил его оставаться на продолжительное время в его военном лагере в Туркестане. Чан-чун, однако, будучи верным доктрине Лао-цзе, предпочитал мирный отказ от публичных почестей. Доктрина таинства вечной жизни притягивала Чингиз-хана, однако, как монгол, он отказался от рекомендации таоиста «работать бездействием, продвигать без принуждения». Главный китайский фаворит кагана Юлин-Чу был образованным отпрыском королевской семьи Лиао монгольского происхождения. Он был единственным членом двора, которому Чингиз-хан мог свободно говорить о своих проблемах и страхах. Сначал Юлин-чу пользовался уважением Чингиз-хана в качестве любителя искусств, предсказателя и обученного астролога. Позднее, однако, он стал наиболее важным политическим советником Чингиз-хана и даже главой его правительства. Будучи учеником Конфуция, Юлин-чу скорее был честным и культурным человеком. Во время победоносных кампаний Чингиз-хана он приобрел в качестве трофея лишь одни книги, музыкальные инструменты и редкие медикаменты. В качестве действитгельного премьер-министра Юлин-чу поставил под контроль феодальную знать, создал гражданскую админстрацию, выпустил бумажные деньги и строил дороги. Он был настолько благоразумным, что не наложил на монголов обязятельство разговаривать на китайском языке, а издавал декреты кагана на монгольском после введения уйгурского (т.е. тюрко-сириакскогого) алфавита, что сделало его весьма популярным среди многочисленных тюркских народов Империи. В частности, в Средней Азии уйгурский язык был так называемым «lingua franca». Вплоть до смерти Чингиз-хана в 1227 Юлин-чу оставался во главе своего правительства и ввел в практику свод законов, так называемый «Ясак», который позднее соблюдался Тамерланом, Бабуром («Великий Могул» Индостана) и даже автономной китайской провинцией Монголия в 20 веке. При правлении сына Чинигиз-хана императора Огатая, который взошел на трон Монголии в 1229, Юлин-чу освободил более 4 000 образованных китайцев, которые стали судьями или чиновниками Монголии. Кроме того, он уговорил Огатая не убивать способных искусственных мастеров и лучших художников завоеванных стран в соответствии с заветами его отца. Юлин-чу лишил местных губернаторов их судебных функций и сделал высшим преступлением присвоение и растрату общественных средств. Он установил систему судов правосудия, подчинияющихся верховному суду, основал школы для обучения монгольских детей к китайскому языку, наложил фиксированную систему мер и весов и сделал умеренное количество бумажных денег законной оплатой долга повсеместно. Более того, Юлин-чу организовал постоянно-действующую почтовую службу между столицей Монголии Карокорумом и Китаем. При правлении Чингиз-хана Монгольская Империя не имела столицы, поскольку великий каган предпочитал править из своего главного военного лагеря, находящегося около монгольской исторической реки Онон. При правлении Огатая город Карокорум в Монголии был превращен Юлин-чу в великолепную столицу могучей Империи. Первоначально этот город был столицей покоренных найманов, которые были тюркским народом. Как упоминалось выше, Чингиз-хан умер в 1227. Его тело было похоронено в тайной могиле на вершине монгольской горы Буркан Халдун. Позднее здесь были преданы земле младший сын Чингиз-хана Тулуй (или Тули) и его сыновья Великие ханы Мангу и Кублай.
Несмотря на свою гениальность, Чингиз-хан не оставил твердого закона по наследованию трона. В его «Ясаке» было лишь указано, что на все времена вперед его прямые потомки, где бы они не были, после смерти кагана должны были созывать в Монголии Курултай для избрания одного из них ханом ханов. Возможно, одной из причин тому был тот факт, что между ним и его первым сыном Жучи, который умер до своего отца, не установились сердечные отношения. Жучи родился, когда его мать Борте, будучи беременна, была захвачена в плен вождем меркитов. Однако, она не долго пребывала в плену. Тимучин быстро освободил ее, используя войска керейтского хана Тогрула, который считал его своим приемным сыном. Это очевидно, что Тимучин никогда не сомневался, что он был действительным отцом своего первенца. Однако, он назвал его «Жучи», что означает «неожиданный гость». Император Китая любил Тогрул-хана и наградил его китайским титулом «Вэн» или принц. Позднее Чингиз-хан нанес поражение Тогрулу, как своему сопернику и заставил его страдать в качестве беженца. Тимучин не был доволен мягкостью Жучи, поскольку он относился с жалостью по отношению к покоренным народам и организовал несколько полков певцов и флейтистов. Тем не менее, старший сын Чингиз-хана был хорошим полководцем и верным учеником Сабутая. В частности, он добился успеха в завоевании Восточного Туркестана и Западной Сибири. После этих побед его отец дал ему титул «хана кипчаков» («император Запада»), который затем перешел к его второму сыну Батыю. Если быть более точным, то Чингиз-хан подарил Жучи мир к западу от сибирской реки Иртыш «столь далеко, насколько копыто моноголского коня сможет пройти». Почти накануне своей смерти в 1226 Жучи-хан в качестве подарка отправил своему отцу 20 000 прекрасных пегих кипчакских коней.
Несмотря на раннюю смерть Жучи Чингиз-хан не назначил своего наследника, но рекомендовал лишь выбирать в качестве правителя своего третьего сына Огатая (или Угедей), которого он ценил за его дипломатические способности, мудрость и догадливость. Из-за этого неопределенного положения трон Чингиз-хана был занят после его внезапной смерти в возрасте 72 лет (по-видимому, на своей брачной кровати) его самым младшим сыном Тулуй в качестве временного регента – что было в соответствии с древним моногольским обычаем права родившегося последним. Такое решение было также рекомендовано премьер-министром Юлин-чу и наиболее могущественным из правящих князей Батыем. Последний находился в хороших отношениях со старшей женой Тулуя, керейтской княжней Сюркук-Тени, которая была христианкой несторианской веры. Эта замечательная женщина впоследствии заслужила доверие не только своих сыновей «трех императоров» (Мангу – император Монголии, Гулагу – император Ирана и Кубилай – император Китая), но и также сыновей Жучи и Огатая.
Правление Тулуя продолжалось два года до созыва Курултая, который исполнил желание Чингиз-хана и провозгласил императором Огатая. Однако, это обстоятельство не нарушило тайного диктаторства китайского фаворита Юлин-чу. После смерти Огатая в 1241 Юлин-чу вышел в отставку и умер «от печали и досады по поводу положения общественных дел». Он определенно не смог ладить с регентшей Туракиной, старшей вдовой кагана Огатая, которая известна в истории России в качестве отравителя Великого Князя Ярослава II, отца Александра Невского. Данный акт может рассматриваться как начала распада обширной монгольской империи.
Туракина при попустительстве нескольких членов династии подготовила выборы на трон своего сына Гуюка, что было фатальной ошибкой из-за того, что князь был высокомерным человеком и находился в не очень хороших отношениях с могущественным Батыем. Власть Батыя вознеслась высоко после того, как император Огатай с согласия своего премьер-министра Юлин-чу и царственных князей решил завоевать Европу и, в первую очередь, Россию. Поскольку «Запад» рассматривался как принадлежащий к владениям Жучи, то Огатай назначил старшего сына Жучи Орду Ичена в качестве руководителя экспедиции. Однако, последний выразил желание оставаться ханом восточных кипчаков (т.е. Западной Сибири) и отказался от своих прав на Европу в пользу своего брата Батыя, претендуя при этом на пост командира армии-корпуса, предназначенного для нападения на регион центральной Волги. Лишь в 14 веке под Урус ханом Россия стала частью владений прямых потомков хана Орды.
Принимая во внимание важность европейской кампании и того факта, что Батый имел в своем распоряжении огромную (для того времени) армию, состоящую ( в соответствии с расчетом профессора Йельского университета Георгия Вернадского) из 50.000 монголов и 120.000 тюрков, к Батыю были приданы наиболее важные царственные князи, а именно, Гуюк (старший сын императора), Байдар (старший сын Ягатая, правителя Средней Азии) и Мангу (старший сын Тулуя). Батыю нравился храбрый и трезвый Мангу, в то время как высокомерный Гуюк стал его врагом. Это послужило одной из причин распада монгольской империи. Когда после смерти Огатая регент Туракина предрешила выборы Гуюка на императорский трон, то Батый отказался ехать на Курултай в Монголию под противоречивым предлогом болезни ног и невозможности путешествовать. Новый каган Гуюк, возведенный на престол в 1246, в противоположность к своему проницательному и доброжелательному отцу , был выскомерным, строгим, экономным и неприветливым человеком. Он не позволял никому из своего окружения каких-либо вольностей и укреплял власть императора путем ограничения власти чингизидов в их соответствующих феодальных владениях. Он был в хороших отношениях лишь с вдовой своего дяди Тулуя, который умер в 1232. Она была чрезвычайно терпеливой женщиной. Будучи христианкой, он основала мечеть и мусульманскую школу, которая носила ее имя. Ее младший сын Кублай учился у китайского мудреца. Когда Гуюк, при восхождении на трон распределял содержимое 500 кибиток, загруженных сокровищами, он доверил это дело Сюркук-тени, на которой он бы женился, если она была согласна. Гуюк немедлено после своей коронации удалил из двора всех друзей своей матери Туракиной, казнил ее главного мусульманского фаворита, однако оказал уважение к советнику своего отца уйгуру Чинкаю. Поскольку Гуюк был неуравновешанным человеком и ненавидел Батыя, который задержал его избрание на пост кагана на несколько лет, несмотря на боли в конечностях, он решил открыть войну против Золотой Орды.
Владения Батыя («Дешти Кипчак») назывались «Золотой» из-за его драгоценной золотой палатки. Эти владения, однако, в действительности принадлежали «Белой» (Западной) Орде, хотя позднее это название относилось лишь к Западной Сибири. Три века спустя Великого Князя Москвы, который в какой-то степени рассматривался в качестве наследника Батыя, азиатские люди называли «Белым» (т.е. Западным) Великим Князем или царем.
Война между Гуюком и Батыем не состоялась, поскольку Гуюк внезапно умер при таинственных обстоятельствах и избрание на трон Мангу-хана привело к конфликту между Батыем и сыновьями Тулуя с одной стороны и сыновьями Огатая и Ягатая, которые считали себя по рангу выше чем потомки Тулуя, с другой стороны.
Во время правления Мангу, поддерживаемого Батыем, Беркей, третий сын Жучи, принял ислам. Его примеру последовали его любимый князь Ногай, происхождение которого все еще остается невыясненным. Можно предположить, что Ногай был правнуком Жучи по линии его седьмого сына Тевала. Беркей и Ногай (который после принятия им ислама получил имя Гайса) не были первыми мусульманами среди моногольских князей, поскольку ислам начал оказывать заметное влияние на татар, также как и на волжские булгары и народы Туркестана, культурный уровень которых всегда был высоким. Тем не менее, эти талантливые потомки Чингиз-хана были первыми, предпринявшими исламизацию Золотой Орды. Князя Ногая обычно считают первым действительным диктатором в татарской истории. Это мнение является ошибочным, если даже отбрасывать роль китайца Юлин-чу в Каракоруме. Определенно известно, что к концу правления Батыя и в начале правления Беркея (приблизительно с 1235 по 1261) админстрация Золотой Орды фактически находилась в руках военного командира Улавиана, который заставлял трепетать перед ним всех русских князей. Батый был в действительности великодушным, щедрым; если он рассматривался русскими как символ жестокости, то его следует относить на счет политики его фаворита генерала Улавиана. Также неправильным является мнение, что Ногай начал свою карьеру под Беркей-ханом. Он уже был назначен Батыем в качестве правителя Мангкют Орды, который отдал ему все земли, находящиеся между Доном и Донцом. Под Беркей-ханом князь Ногай стал руководителем Главного Татарского Военного Совета и держал свою резиденцию или в Курске (в Генеральных штаб-квартирах Голубой Орды), или во Львове, принадлежащем волынским князьям, которые были его вассалами. После смерти Беркея Ногай часто приезжал в Сарай, столицу Золотой Орды, и стал почти диктатором под Мангу-Темир ханом, внуком Батыя от своего сына Тугана. Тем не менее, под этим могущественным правителем, который разорвал близкие отношения между Золотой Ордой и Монгольской Империей, Ногай еще не пользовался неограниченной властью. Лишь после внезапной смерти Мангу в 1280 Ногай стал действительным соправителем Золотой Орды. Он был способен править под несколькими ханами, однако был убит в 1299 в схватке с Тохта ханом, которого он фактически привел на трон Золотой Орды. Тохта был одним из сыновей Мангу-Темир хана. В долгом бегстве спасся лишь внук Ногая князь Каракичек, с 3000 всадниками переходя под защиту Литвы.
Следующим диктатором Золотой Орды был менее заслуженный генерал («темник») Мамай. Этот узурпатор был потомком аристократической, но не правящей ногайской семьи Алаш, которая все еще существовала в 1918 на Северном Кавказе. Татарский темник Мамай продвинулся в 14 веке под Бердибек ханом (внук знаменитого Узбек хана), женившись на его дочери или сестре. После того, как Бердибек был убит, Мамай постепенно сконцентрировал в своих руках всю власть в Золотой Орде. Однако этот акт не был признан потомками Чингиз-хана, в частности, ханом белой Орды Урусом, прямым потомком хана Орда, который провозгласил официальное объединение Золотой и Белой Орд. Тем не менее, до своего поражения от русских на Куликово поле в 1380 Мамай формально был признан в качестве хана Золотой Орды, хотя в действительности он уже до этого был вынужден склоняться больше в сторону Крыма, поскольку все земли, лежащие к востоку от Волги находились под владением хана Уруса. После поражения на Куликово поле отступающая армия Мамая получила конечный удар от Токтамыша, родственника и соперника хана Уруса. Сам Токтамыш сбежал в Крым, где он позорно убит генуэзцем. Часть его семьи нашла убежище в Литве; его внук князь Олекса был прямым предком матери царя Ивана Грозного.

Последним диктатором Золотой Орды был другой ногайский татар, князь Эдигей, потомок 30 поколения арабского халифа Абу Бекр (тесть Мухамеда). Арабские историки и европейские востоковеды дают нам подробную информацию о личности Эдигея; он правил Золотой Ордой с 1397 по 1419 без какой-либо значительной оппозиции. В последующие девять лет его власть была подвергнута к смертельному испытанию. Некоторая ценная информация может быть найдена в записках его современника, немецкого искателя приключений Шилтбергера, который играл важную роль в Золотой Орде, когда он там пребывал с 1396 по 1427. Из всех источников мы знаем, что внешний вид Эдигея напоминал кавказского тюрка и что, он был горд своим непрямым восхождением от тюркских героев, в частности, от сельджугского султана Малик Шаха I (ум. 1092) и от туркестанского потомка халифа Али, святого Хужа Ахмад Яссавия (ум. 1166). Князь Эдигей был высокого роста, стройным и сильным человеком; он имел орлиный нос и цвет его кожи был почти коричневым.
Мусульманская набожность Эдигея была исключительной. Он держал все посты, вставал ночью для молитвы («намаза»), щедро дарил милостыню бедным, толковал Коран, старался укреплять ислам среди тюрков и окружил себя восточными учеными и факирами. Его мудрость упоминается даже в русском эпосе; согласно русскому преданию, Эдигей вызвал своих 20 сыновей и показал им, что связка стрел не может быть переломлена даже сильным человеком, в то время как одна стрела может быть переломлена ребенком. Личность Эдигея зачаровала народное воображение до такой степени, что о нем можно найти легенды в татарском, киргизском, башкирском и китайском эпосах. Эдигей несомненно был очень хорошим организатором ногайского княжества, которое было в состоянии в любое время выставить кавалерию первого класса в количестве 200.000 всадников и чьи знамена колыхались от берегов Днепра до азиатского Хорезма включительно. Свидетельство Шилтбергера подтверждает то, что владения Эдигея протянулись по всей западной Сибири. Тем не менее, с точки зрения татарской истории, роль Эдигея была (несознательно) отрицательной. Его главной ошибкой было то, что он участвовал в конфликте между своим тестем Тамерланом и мужем своей сестры ( на дочери которого от другого брака он женился позднее) Токтамышом. Отношения между тремя выдающимися татарами были очень необычны: Токтамыш (прямой потомок Орды, сына Жучи) был воспитан и политически выхожен Тамерланом, который противопоставлял его к хану Урусу, в то время как Эдигей был воспитан и политически выхожен Токтамышом. Однако, когда Эдигей узнал, что Токтамыш участвовал в убийстве его отца, то он повернул против него. В тоже время Токтамыш предал Тамерлана, который для того, чтобы наказать его, подыгрывал Эдигею. Хотя поведение Эдигея было продиктовано благородными мотивами, тем не менее, с точки зрения татарской истории, он действовал не благоразумным образом, поскольку Токтамыш был знаменитым правителем, который поднял престиж Золотой Орды до такой высоты, что он мог легко сравниваться с такими великими ханами Золотой Орды, как Батый, Беркей и Узбек. Токтамыш фактически ликвидировал последствия поражения Мамая на Куликово поле; он объединил Золотую, Белую и Голубую Орды и создал дисциплинированную армию из татар, вогулов, остяков и даже русских. В сражениях он был одет как западный рыцарь и в его вассалами были русские князья Рязани и Нижнего Новгорода. Древние французские источники называют его «императором русских» и отмечают его союз с могучей Литвой. Если бы князь Эдигей не бросил Тамерлановские орды против Токтамыша и не подкупил бы знаменосца Токтамыша, то судьба Золотой Орды могла быть совершенно другой. Токтамыш сражался в 15 битвах против Эдигея и в 16-ой, в 1406, погиб от руки Нуритдина, старшего сына Эдигея. Эдигей сам пал позднее от руки хана Кадир-Берди, третьего сына Токтамыша. Что касается Нуритдина, то он был убит мурзой Исмаилом, внуком Токтамыша. Таков был результат кровной мести. Тем не менее, на основе последних исследований можно также утверждать, что Тамерлан в 1378 (почти немедленно после смерти хана Уруса) помог Токтамышу стать ханом Золотой Орды, но решил сбросить его с трона в союзе с эмиром Эдигеем после того, как стало ясно, что Токтамыш не намеревался действовать в качестве его наместника в прежних владениях Батыя. Тамерлан разрушил базу власти Токтамыша путем разграбления Астрахани, Сарая, Булгара и Крыма перед тем, как отступить для подготовки вторжения в Индию. Главная армия Токтамыша была разгромлена Тамерланом в 1395 на реке Терек на Кавказе. После смерти Тамерлана в 1395 князь Эдигей препятствовал Токтамышу в восстановлении его владений.
Если поражение Токтамыша может рассматриваться как начало падения Золотой Орды, то невозможно отрицать, что оно послужило причиной возвышения Эдигея и его семьи, поскольку Тамерлан официально признал права Эдигея на все земли к западу от Уральских гор и Аральского моря. Однако, трон Золотой Орды достался Тимуру-Кутлуку, внуку хана Уруса, племяннику Эдигея по матери. Возможно, что Эдигей, который сперва управлял от имени Тимура-Кутлука и с 1400 от имени его брата ( зятя Эдигея) Шади-Бека, имел хорошую возможность для поднятия престижа Золотой Орды и становления таким образом достойным наследником Токтамыша.
Однако, в действительности, этому не было суждено сбыться, поскольку Эдигей странным образом упустил возможности использования результатов своих побед над Москвой и Литвой. В 1408 армия Эдигея осадила Москву, сожгла монастырь святой Троицы в Свято-Сергеевском и города Ростов, Дмитров, Серпухов и Нижний Новгород. Сам Эдигей вместе со своими войсками располагался в деревне Коломенское в ожидании некоторых подкреплений от русского князя Ивана из Твери, который обещал прислать ему таранные орудия. Вполне возможно, что татары могли в то время заставить Москву капитулировать, однако Эдигей, не дожидаясь обещанной помощи, принял от Великого Князя Москвы Василия I выкуп в размере 3.000 рублей и отступил на юг, потащив с собой тысячи русских пленных. Историки спорят о том, что Эдигей отказался от осады Москвы после получения сообщения от своего протеже хана Султан-Булата (сын Тимур-Кутлука) о раздорах в Золотой Орде, которые были спровоцированы сыновьями Токтамыша. Еще, русские современники событий объяснили внезапный отход татар чудодейственным вмешательством святого митрополита Москвы Петра. Вполне естественно, что Эдигей стрался взять с собой как можно по-больше русских пленных, поскольку, подобно своим современникам, он снабжал рынки Египта и Сирии русскими рабами. В тоже самое время он отдал приказ по запрету продажи тюрков в качестве рабов. Перед своим отходом от Москвы Эдигей направил Великому Князю Василию I письменный упрек, в котором он говорил очень положительно о верности татарам боярина Федора Кошки (предок Романовых и Шереметьевых). До этого в 1399 на реке Ворскла ( около нынешней Полтавы) Эдигей вместе с ханом Тимур-Кутлуком нанес поражение литовскому Великому Князю Витовту ( тесть Василия), которого поддерживал хан Токтамыш. В это время Эдигей тоже ограничился вторжением на литовскую территорию до города Луцка, взяв выкуп от Киева и потребовав, чтобы литовские монеты были отчеканены с его изображением.
В 1410 Эдигей был ослаблен борьбой с сыновьями Токтамыша, в частности, с Зелет-Султаном. В 1414 он был вытеснен из Хорезма Шахрухом, одним из сыновей Тамерлана. Несмотря на это, он вторгся в 1416 в Литву, ограбил Киев, сжег до пепла Печерскую Лавру Киева, но заключил мир с Витовтом и подарил ему 27 коней и трех верблюдов, покрытых красным полотном. По этому поводу его посол представил литовскому Великому Князю знаменитый документ, в котором говорилось среди прочего: «среди наших честолюбивых трудов и подвигов мы приобрели старость; пусть остаток наших жизней послужит миру...». В 1417 старшая жена Эдигея в сопровождении 300 всадников предприняла путешествие из Крыма в Дамаск и оттуда на святые места в Мекке и Медине.
В целом можно сказать, что ногайский князь Эдигей стал, против своей воли, одним из основателей величия Московии, ослабляя ее двух главных врагов: Золотую Орду и Литву и он не воспользовался шансом, который выпал на его долю : остановить возрастающую силу Московского Княжества.

http://kitap.net.ru/ishboldin4.php