В четверг 25 февраля в 14:22 в воркутинской шахте «Северная» прогремел взрыв. Порода обрушилась на глубине 780 метров, где находилось в то время 111 человек. К вечеру пятницы на поверхность был выведен 81 человек, из них пятеро госпитализированы. Извлечены тела четырех погибших. Судьба еще 26 человек в двух проходческих забоях оставалась неизвестной до ночи воскресенья.

«В пятницу в 10 утра родственников собрали в актовом зале на шахте «Северной». На собрании начальства шахты не было, были абсолютно другие, незнакомые нам люди. На вопросы эти люди не отвечают, от ответов уходят», — говорит дочь горняка Дария Трясухо. Она верит, что отец вернется.

Курсанбек Каримбердиев работает на соседней шахте, на «Северной» под завалами остались его земляки-киргизы. В пятницу по исламскому обряду молились об их спасении.

Врио губернатора Коми Сергей Гапликов в обращении к жителям республики также призвал «поставить свечку в храме». Вице-премьер Аркадий Дворкович по итогам заседания правительственной комиссии по ликвидации последствий аварии на шахте признал, что взрывы в «Северной» продолжаются, доступ спасателей к отдельным участкам практически невозможен.

В Коми объявлен режим ЧС, оперативный штаб возглавляет прилетевший в республику глава МЧС Владимир Пучков.

Первоначально свидетельства о сильном пожаре в шахте опровергались: основной версией обрушения породы называли так называемый горный удар — разрушение угольного пласта, прилегающего к границам выработки. Оно сопровождается звуком, похожим на взрыв, выбросом породы, порождает сейсмические волны, однако не вызывает горения. В этом случае оставалась надежда, что горняков выручат «самоспасатели» — индивидуальные баллоны сжатого воздуха. Родственники по минутам считали, хватает ли воздуха в баллонах.

Однако в пятницу пресс-служба ОАО «Воркутауголь» признала: в шахте взорвался метан. Выжившие рассказывают, что сначала шахту сотряс сильный удар, а через несколько мгновений раздался взрыв и потянуло гарью.
Очевидно, угольная пыль, выброшенная при разрушении пласта, перемешалась с метаном и воздухом, в результате чего образовалась «гремучая смесь».

И горные удары, и выбросы метана — казалось бы, неизбежные риски угледобычи. Однако и то, и другое давно научились прогнозировать. Замеры горного давления, разумеется, делались и на «Северной», поэтому о том, что обвал неизбежен, горняки знали.

Дочь Вячеслава Трясухо опубликовала в соцсетях заявление, в котором утверждает: сигнал об угрозе горного удара был за 22 дня до трагедии. Знали на шахте и о превышении концентрации метана. Знали — но работу не остановили.

«Последние два дня мой отец приходил домой и говорил, что стабильно газ и метан идет 2% (на собрании все жены, мамы и родственники подтвердили, что мужчины приходили домой и говорили, что есть угроза). Начальство и руководство закрыли глаза! Как высказался один из работников, цитирую: «Вы нас штрафовали за то, что мы работаем без очков, в которых ничего не видно, увольняете… Тревогу били и показывали датчики, а вы спускаете людей», — пишет Дария Трясухо.

В распоряжении «Новой газеты» — снимки датчиков метана, сделанные одним из шахтеров 11 февраля — в 21:06, 21:18 и 21:22. На них видно, как концентрация газа за 15 минут увеличивается вдвое — до 2,55%, что на четверть превышает норму. В такой ситуации электроэнергия должна отключаться автоматически, далее следуют доклад сменному диспетчеру, выход из загазованного участка и меры по снижению концентрации метана и углекислого газа. Однако, как рассказала «Новой» Дария Трясухо,

Работы на «Северной» не прекращались. Между тем, как только содержание метана достигает 5%, следует взрыв. Впрочем, в сочетании с угольной пылью после удара достаточно было и двухпроцентной концентрации.

«Северную» разрабатывает АО «Воркутауголь» — дочка «Северстали», где сразу заявили, что недавно были сделаны крупные инвестиции в систему безопасности воркутинских шахт, ей уделялось повышенное внимание.

Однако воркутинцы говорят иное. Депутат местного совета Валентин Копасов прошлым летом опубликовал открытое письмо собственнику «Северстали» Алексею Мордашову. В документе он протестовал против введения 8-часовой смены на шахте «Воргашорская» взамен 6-часовой. Писал и о том, что рабочие стали оставаться на вторую смену, пытаясь хоть что-то заработать. Оба этих факта «Новой» на условиях анонимности подтвердили горняки. В Воркуте с работой не ахти, у всех кредиты, зарплата шахтера 35—40 тысяч рублей.

По этой причине распространена практика, когда сами рабочие порой укладывают датчики метана на почву, чтоб занизить показания. В приостановке добычи не заинтересован ни собственник, ни шахтеры, для которых это потеря трети зарплаты. Но в этом случае каждый спуск в шахту — риск угодить в «братскую могилу».

В воскресенье поисковые работы силами местных и прибывших из Кузбасса горноспасателей результата не дали. На совещании оперативного штаба в ночь на субботу впервые прозвучало то, чего со страхом ждали родственники замурованных под землей шахтеров — предложение «тушить пожар методом изоляции», то есть прекратить доступ кислорода к очагу возгорания, полностью изолировав забой. Фактически это означает, что надежды на спасение людей нет.