Бедный итальянец

Однако да, Masterskaja Ланфранко Чирилло здесь: пространные залы с окнами во всю стену, десятки столов, десятки же уткнувшихся в компьютеры по большей части молодых людей — безымянных архитекторов, дизайнеров, инженеров-конструкторов, аккумулированных под одним именем — Lanfranco Cirillo.

Охранник на входе переписывает паспортные данные, еще двое — в холле на красном диване. Впрочем, зайти сюда с улицы так просто нельзя. Тут в прямом смысле слова действует телефонное право: у господина архитектора, где бы он ни находился, включен прямой российский мобильный телефон. Звонок — Чирилло отвечает по-русски, хотя и с сильным акцентом и не очень правильными падежами, тут же вопрос «Откуда у вас мой телефон?», следует фамилия партнера или недавнего клиента, дальше — «запишите телефон» и уже через пару дней брюнетка с ресепшена вас проводит в кабинет владельца компании («Архитектор живет на две страны. В Москве бывает нечасто»), где вас встречает доброжелательный и разговорчивый сотрудник фирмы Стефано Гини. «Мы стараемся учитывать любые пожелания наших клиентов, — говорит он. — Например, недавно одна русская дама заказала в свой французский особняк скульптуру самой себя. Мы выполнили. Или вот сейчас, например, в одном из домов мы строим хоккейную площадку. А бывает, что клиент просит тир в подвале — мы и это сделали». Чувствуется, что господину Гини часто приходится вести переговоры от имени своего босса — он вдохновенно рассказывает о проектах компании: «Мы не только строим дома, но занимаемся так же ландшафтным дизайном, дизайном интерьера. Вы можете отдать нам дом под ключ. Тогда мы начнем с фундамента и закончим вешалками. У нас все выполняется в самые короткие сроки, даже несмотря на то, что в России существует множество сложностей, связанных с согласованием. Недавно, например, мы строили винный завод. Это был большой проект, мы чуть тут все с ума не посходили, но закончили его за 9 месяцев. Этап с согласованием, правда, до сих пор не пройден, — поражает своей откровенностью итальянец, — но завод уже вовсю функционирует с сентября 2011 года», — а чего, собственно, стесняться? Коли представитель клиента знает мобильный телефон босса, сам господин Ланфранко предупредил, что ему все надо показать и рассказать, значит, это человек по ту сторону Матрицы, из той реальности, куда чужим вход без хакера не доступен и воспрещен.

Короче: мебель в основном заказывают из Италии (переходит совсем уже к конкретике Стефано), обои и паркет — тоже из Англии. Но при этом связаться могут с производителями из любой страны: работают с поставщиками из 130 стран. И тут же — фотографии: дворец со студией для рисования, которая напоминает зал в Третьяковке, бассейн в доме с лазурной водой размером с тот, что в Олимпийском, реконструированный дом с роскошными интерьерами на Лазурном Берегу, «охотничий домик» размером с усадьбу, построенный недавно в окрестностях Сочи. И снова — слова, ласкающие русское ухо, знакомого с бюрократическими препонами на оформление всего и вся: «Если у клиента трудности с выбором места — мы поможем. У господина Чирилло очень много знакомых в России». И — финальная кантата: «Он может всё».

И кто бы сомневался. Коли господин Чирилло был основным архитектором дворца в Прасковеевке площадью 2000 м2, выдерживающего землетрясение в 9 баллов, а также бунгало, театра, амфитеатра, спорткомплекса, чайного домика, трех вертолетных площадок («Таково было требование ФСО, — объясняет Сергей Колесников. — Две — это минимум, построили три»), лифтовой шахты к марине (90 метров вниз и чуть меньшей длины тоннель от лифта к морю, выполнявший еще и функцию «элементов гражданской обороны» — бункера), винзавода на три этажа на 80 бутылей с шато, виноградниками и проч., что должно было или расположилось на площади 87 га и со сметой $700–800 млн. И он же — дизайнер интерьеров, исполнитель отделочных работ, поставщик мебели, мрамора и прочих материалов. 120 проектировщиков — много это или мало для такого объема работ? Комментировать это строительство г-н Чирилло отказался, ограничившись: «Я только архитектор», а о бывшем партнере по дворцовому бизнесу Сергее Колесникове сказал: «Ну, у него трудности».

Господин Икс

Как и почему при нашей шпиономании проектирование и отделку режимного объекта — «Дворца» в селе Прасковеевка — поручили архитектору с итальянским паспортом («Русский паспорт мне не дают», — пожаловался Чирилло) — вопрос любопытный. Тем более что заказчиком выступала военная часть Федеральной службы охраны, а главным подрядчиком-строителем — Федеральное агентство специального строительства («Спецстрой»). Причем, судя по аудиозаписям, стройку курировал непосредственно начальник «Спецстроя» генерал армии Николай Аброськин (указом президента 31 декабря 2010 года уволен с военной службы — ныне депутат Госдумы от партии «Единая Россия»): «Вчера был у Николая Павловича (Аброськина), сказал ему, что темпы работ «Спецстроя» на сегодняшний день меня не удовлетворяют, — делился своими бедами полковник ФСО Кузнецов на совещании с Шамаловым и Гореловым в октябре 2009 года (аудиозапись имеется в распоряжении редакции). — Он вызвал Ташлыка*, накачал его по полной программе…»

Однако авторам, шпиономанией не страдающим, значительно интереснее другое. Архитектор Ланфранко Чирилло — человек Икс и для сообщества столичных архитекторов, и для коллег в Италии, кого удалось опросить, тоже. Как мы уже писали, о нем не слышал главный архитектор Москвы, хотя архитектурное бюро Masterskaja господин Кузьмин припомнил: «Мы подняли архивы за 15 лет: один раз она у нас проходила — при строительстве коттеджного поселка», — сказал он в телефонном интервью The New Times. «Коттеджный поселок» — это, видимо, тот, на Рублевке, неподалеку от «Горки-2».

Ничего не слышали об итальянце в России и в профессиональных изданиях — журналах «Салон» и «Проекты России». Не знают его и в ГАРХИ — Гильдии архитекторов и инженеров (The New Times переговорил более чем с 20 ее членами, включая таких известных и модных столичных архитекторов, как Евгений Асс и Алексей Козырь), не слышали в МАРХИ — студенты в том числе. Не состоит Чирилло и ни в одной «саморегулируемой организации» архитекторов и дизайнеров, что, как нам объяснили, требуется для того, чтобы иметь право подписывать как минимум серьезные и большие проекты. В творческой мастерской Союза московских архитекторов под руководством А.А. Годера предположили, что господин Чирилло работает «в сотрудничестве с какой-то архитектурной мастерской, а сам остается в тени». Но это, как мы знаем, не так. При этом те архитекторы, которым мы показали рекламный двухтомник Чирилло, отмечали профессионализм его интерьеров: «Немного кича, очень дорого, но вполне качественно». И подытоживали: «Коммерческий архитектор», то есть берущийся за исполнение супердорогих проектов.

Между тем в своих книгах Ланфранко Чирилло характеризует себя и свое участие в архитектурной жизни столицы России так: «В начале 90-х годов, наблюдая с большим оптимизмом за геополитическими изменениями в Европе и на Востоке… в очень короткий период я превратился из наблюдателя за этим историческим моментом в его активного участника… Я начал участвовать в организации, проектировании и программировании этого города (Москвы)… Все это позволило мне идентифицировать себя лично и свою «Мастерскую» «как один из основополагающих «кирпичей» в огромном процессе обновления Москвы». Сильно. При этом жена мэра Москвы, который управлял городом все то время, что господин Чирилло участвовал в «обновлении Москвы», в прошлом глава «Интеко» Елена Батурина о Ланфранко Чирилло тоже не слышала. Ну и венец памятника самому себе: «Мне хотелось бы быть признанным великим русским архитектором, рожденным в Италии». Каково?

Ну, ладно Москва с ее закрытым параллельным миром российской номенклатуры, однако и в значительно более открытой Италии коллеги-журналисты (и надо сказать, не последние, умеющие искать), равно как архитекторы и промоутеры итальянского дизайна и интерьера, о Ланфранко Чирилло как об архитекторе тоже не знают. Его не оказалось в списках ни Гильдии архитекторов провинции Брешиа (это север Италии), откуда он родом и где вроде, по его же словам, учился («я закончил институт в своем родном городе»), ни в списках Гильдий юга Италии: судя по проспекту, Чирилло свой человек на Сардинии.

Правда, в городе Травальято (провинция Брешиа) обнаружилась фирма офисной мебели, и там корреспонденту The New Times с готовностью назвали адрес для контактов — офис Чирилло на 3-й Фрунзенской улице в Москве. Наконец, один из итальянских собеседников предположил, что Чирилло — геометр, такая профессия в Италии есть: ее получают, окончив Технический институт для геометров — аналог нашего техникума. Правда, объяснили, геометру дозволяется работать со зданиями не выше трех этажей. «А как же дворец на 2000 м2, тремя вертолетными площадками и лифтовой шахтой под 90 метров глубиной?!» — воскликнули мы?.. — Нет, мы промолчали. После всего, что написано о «Дворце Путина» и об офшорках и компашках «Михаил Ивановича» — господи, какие мелочи…

По следу