Не били одного Вознесенского. По отношению к нему избрали иную тактику: говорили, что он отличный парень и должен быть вместе с командой Наумова-Синякина.

Ткачев-старший потребовал, чтобы Егоров отдал ему однокомнатную квартиру. В свое время Егоров разрешил там пожить бывшему полковнику милиции, когда тот развелся с женой и оказался на улице. Ткачев прожил в ней больше года…

По приказу Наумова бойцы сорвали с руки Щукина дорогие часы. Затем Наумов предложил отнять у Щукина и Егорова автомобили, поехать к Щукину домой и изъять ценности, которые там обнаружат.

Эту акцию реализовать не удалось: у офиса, не подозревая, что там происходит, Егорова и Щукина ожидали заместитель директора «Восхода» по экономической безопасности и водитель – ненужные свидетели.

На прощанье бывший полковник ФСБ потребовал, чтобы Егоров, Щукин и Вознесенский не вздумали обращаться в правоохранительные органы: дескать, у него там «все схвачено». Друзья вышли на улицу, когда была ночь. Избитые и подавленные, они разъехались по домам. Егорову вскоре стало плохо, и его поместили в больницу.
Несмотря на угрозы, Егоров и Щукин написали заявления в Генеральную прокуратуру РФ. В результате следственная часть главного следственного управления при ГУВД Москвы возбудила уголовное дело по факту вымогательства. Теперь все эти обстоятельства стали предметом тщательного расследования.

На одну зарплату

Нельзя сказать, что описанный случай уникальный. Даже то, что просачивается в печать, говорит о масштабном разложении некогда весьма строгих в нравственном отношении ведомств.

Один из высших офицеров ФСБ, с которым довелось беседовать, нарисовал довольно удручающую картину внутренней жизни этой закрытой структуры. Фактически, признался офицер, служба безопасности занята не столько выполнением своих прямых обязанностей, сколько коммерческой деятельностью. ЗАО – это прозвище одного из руководителей ФСБ, поднявшего уровень коммерциализации Лубянки на невиданную прежде высоту. Об этом уровне можно судить по скандалу, связанному с контрабандными поставками импортной мебели для магазинов «Гранд» и «Три кита».

Когда выяснилось, что скандал с контрабандной мебелью замять не удастся, генерала из ведомства вынуждены были уволить (причем передвинули на весьма выгодное в финансовом отношении место), но дух коммерциализации и новый специфический профессионализм в коридорах Лубянки остался.

Мой собеседник рассказал, с чего начинают новички. Какое-то время осматриваются, изучают обстановку, затем ищут состоятельных людей, которых можно было бы поддеть на «крючок» и тянуть из них деньги.

Мы только можем догадываться, как возделывал свою грядку заместитель начальника управления «Н». По рассказам потерпевших, выйдя в отставку, он одолжил молодым, тогда еще делавшим на «Восходе» первые шаги бизнесменам ни много ни мало 3 миллиона долларов на производственные нужды. Замечу, что ежемесячная зарплата руководителя уровня Наумова в 2002 году со всеми накрутками позволила бы скопить такую сумму более чем за сто лет! А, между тем, судя по всему, 3 миллиона долларов в семейном бюджете бывшего полковника были далеко не последними, если учесть, что семье на Рублевке принадлежат два земельных участка и дом на тысячу квадратных метров.

До ареста большую часть года бывший полковник проводил в полюбившейся ему Португалии: отрабатывал удары клюшками для гольфа на ее зеленых газонах.
Заглянул в Интернет, в «Белые страницы Португалии». Здесь для общественности открыта информация о недвижимости, приобретенной в Европе, и о ее владельцах.

На фамилию Наумова «Белые страницы» не отреагировали – нет у бывшего полковника ФСБ недвижимости за рубежом. Но вот на имя его жены – Викторию Александровну Шевчук – Интернет выдал много любопытного. Оказывается, в местечке Вале-ду-Гаррау, что в двух часах езды от Лиссабона, на ее имя записана вилла, а неподалеку в городке Фаро – супермаркет. Интернет сообщает: Вале-ду-Гаррау находится на берегу моря и окружен элитными клубами и отелями с роскошными полями для игры в гольф. Программа «Гугл планета Земля» любезно предоставила снимки этих объектов, сделанные из космоса. Кроме того, как утверждают наши соотечественники, часто бывающие в Швейцарии, чета Наумовых приобрела особняк и здесь. А через фирму Sotheby's International Realtу ведет переговоры о покупке еще одной дорогостоящей виллы на берегу Женевского озера.

Откуда у неработающей женщины столь широкие финансовые возможности, остается только догадываться. Ведь, как мы понимаем, ее муж на свою зарплату тоже не мог позволить себе дорогие приобретения.

Убийственные варианты

Я не посвящен в профессиональные тонкости работы спецслужб, но из скупых рассказов бывших офицеров имею о ней некоторое, пусть и отрывочное, представление. Один из навыков, которые воспитывают у разведчиков и контрразведчиков, – умение добиваться результата любой ценой. Идет ли речь о вербовке агента, о получении нужной информации, о вовлечении человека в задуманную спецслужбами акцию. (Моральные аспекты при этом выводятся за скобки.) Главное, что приходится учитывать при достижении таких целей, – психология людей, знание их сильных и слабых сторон. Оправданные и необходимые в борьбе спецслужб, эти методы могут превратиться в весьма опасное оружие, если их вывести за рамки специфического противостояния разведок, контрразведок и борьбы с организованной преступностью.

Анализируя показания потерпевших, которые они дали на допросах, могу предположить: Наумов неплохо усвоил профессиональные навыки, применив их в «народном хозяйстве».
В бизнес Наумов проникал неторопливо, шаг за шагом. Придумал «крючок», на который зацепил бизнесменов: дескать, Щукин не вовремя вернул проценты за долг. В обмен на «прощение» потребовал долю акций. Затем настоял, чтобы его ввели в Совет директоров. И бизнесмены каждый раз уступали натиску.

Все это происходило, когда Егоров и Щукин, рассчитываясь с долгами прежних владельцев объединения, пытались поднять производство с колен. Полтора миллиарда рублей предприятие было должно кредиторам, 40 миллионов – рабочим в виде зарплаты. Было решено объединиться с Серпуховской бумажной фабрикой, тоже переживавшей не самые лучшие времена – Щукин приобрел почти сто процентов акций предприятия.

Из Москвы в Серпухов, не останавливая производство, в сжатые сроки вывезли и смонтировали 2 тыс. тонн металла – станков и линий. Приступили к реконструкции старых и строительству новых цехов, начали ремонт действующего оборудования, стали закупать новое.

– Мы на предприятии дневали и ночевали, – рассказывает бывший директор «Восхода» по производству Владимир Илюхин. – В результате очень скоро месячная продажа продукции с 7-8 миллионов рублей поднялась до 60! Мы погасили кредиторскую задолженность, выплатили зарплату.

– Щукин и Егоров никогда прежде не занимались бумажным и полиграфическим производством, – вступает в разговор бывший генеральный директор Серпуховской бумажной фабрики Владимир Нивин. – Поэтому мы часто с ними спорили. Но они поставили цель – создать современное производство. Они сплотили команду профессионалов и добились своего. Предприятие стало серьезным конкурентом ведущих производителей бумажных изделий в России.

А затем произошло следующее. Наумов, как пишет Егоров в своем заявлении в милицию, пригласил его в кафе и потребовал, чтобы он отдал все учредительные документы «Восхода». Егоров подчинился. Затем нотариус извлекла из сумки заранее напечатанный договор купли-продажи акций ОАО. Егоров подписал его. Наумов вынул из портфеля сто тысяч рублей. «Нотариус видит, что мы рассчитались», – сказал бывший полковник и снова спрятал деньги.

Примерно так же, как с Егоровым, Наумов поступил и со Щукиным. Он заставил переписать на себя все акции ЗАО «Бумизделия», которыми владел Щукин, и переоформить на свою жену акции Серпуховской бумажной фабрики.
Причем все это происходило до того, как бывших владельцев жестоко избили. Последний акт устрашения, видимо, был нацелен на то, чтобы окончательно отбить у них охоту предъявлять какие-то претензии или требовать свои деньги.

Так у «Восхода» появился новый собственник – со своими представлениями о будущем предприятия. Реконструкция замерла, производство упало. Перспективы стали туманными. Илюхин и Нивин, как и многие специалисты, покинули объединение.
В этой истории не дает покоя один вопрос: как законные владельцы акций так легко и безропотно расстались с собственностью?

– Перед тем, как дать договор на подпись, – рассказывает Егоров, – Наумов поставил условие: если я откажусь передать акции, он организует в отношении меня уголовное дело, и я «сгнию в тюрьме». А возможно, заявил Наумов, он выберет другой вариант: прибегнет к помощи бандитов и те меня «закопают». В обоих случаях бывший полковник ФСБ апеллировал к человеку, присутствовавшему на встрече. Это был действующий полковник федеральной службы безопасности. Он работал в центральном аппарате в так называемом бандитском отделе. Я знал его как Чернышева. Всякий раз, когда Наумов заявлял свои права на собственность, Чернышев, как сфинкс, непременно присутствовал при разговоре.

Почему же Егоров, не зная за собой никаких прегрешений, испугался угроз Наумова? Послал бы его ко всем чертям, да и дело с концом!

Возможно, он бы так и поступил, если бы не понимал российских реалий. Многочисленные примеры вокруг демонстрировали возможности спецслужб и правоохранительных органов: они пачками возбуждали уголовные дела, отправляя людей в завшивленные СИЗО. Там с ними можно было делать все, что угодно. Видимо, Егоров понимал: если Наумов захочет, он действительно упрячет его за колючую проволоку.

К тому же, как утверждает Егоров, бывший полковник неоднократно хвастался дружескими связями в криминальном мире. Он и сам все больше стал походить не на бывшего полковника ФСБ, считает Егоров, а на криминального авторитета. Его манера поведения, особенно речь, выдавали принадлежность к сообществу, с которым он сам еще недавно призван был бороться. Наиболее часто употребляемым его выражением стало: «Умножу на ноль!» В переводе на нормальный язык это означает: уничтожу, сотру в порошок.

Пропавший Тропинин

Противостояние Егорова и Щукина, с одной стороны, и Наумова, с другой, отражают процессы, происходящие в России вот уже на протяжении пятнадцати лет. Одни поднимают захиревшие производства, другие их «отжимают».

Нанеся удар по «Восходу», Наумов нанес удар и по бывшему гиганту отечественного авиастроения – Саратовскому авиационному заводу. Тому самому, на котором производят пассажирские «Як-40» и «Як-42», спортивные летательные аппараты, где обеспечивали палубную авиацию России самолетами вертикального взлета. В свое время «Восход» купил фирму «Транс-С», которая владела 51 процентом акций знаменитого САЗа. Егоров и Щукин как раз разрабатывали планы оздоровления предприятия, когда их выкинули из «Восхода». Акции «Транс-С», а значит, и авиационного завода перешли к Наумову.

Выведение САЗ из кризиса, видимо, не входило в его планы: он продал акции частному лицу. Вероятно, это весьма условный собственник акций, на самом деле их приобретатели – люди с солидными финансовыми возможностями. Об этом можно судить по документам, обнаруженным во время обыска на «Восходе» в кабинете адвоката Ткачева. Из них следует: официально за акции заплатили 150 тысяч рублей, фактически же сумма сделки составила 408 миллионов. Обеспечена была эта сумма с помощью так называемой вексельной схемы. В папке оказался один из таких векселей – на 98 миллионов. Его еще не успели обналичить.

Пока бывший полковник ФСБ за счет гордости российского авиастроения пополнял свой личный бюджет, завод оказался еще в более плачевном состоянии. Сегодня он в состоянии банкротства.

Во время обыска на даче Наумова нашлось и кое-что неожиданное для следователей, но вполне объяснимое с учетом личности бывшего полковника.

Когда-то Грозный славился своим Национальным музеем, в котором была собрана богатая коллекция произведений местных мастеров и великих художников Европы. В его залах выставлялись картины Куинджи, Айвазовского, Репина, Коровина. Особой гордостью музея считалась картина Василия Тропинина «Мальчик с книгой». Когда-то она принадлежала Третьяковской галерее, но затем ее передали в Грозный, где она и хранилась до 1994 года. Во время первой чеченской войны музей разбомбили, ценности разграбили. Причем участвовали все – боевики, жулье, военные.

Местные жители рассказывают: на их глазах сотрудники ФСБ собирали из музея картины и увозили в неизвестном направлении. В официальных сообщениях событие трактовалось иначе: представители МВД и ФСБ на развалинах собирали то, что осталось после боев, чтобы затем передать на хранение в МЧС. Что-то действительно сохранили. Но многое бесследно исчезло. В том числе и картина Тропиниа. Некоторые из произведений удалось «выловить» в каталогах русских торгов аукционного дома Сотбис, некоторые – на «черном рынке». Но «Мальчик с книгой» канул в Лету.

Когда оперативники обыскивали дачу Наумова, под одним из кресел обнаружили странную находку – картину без рамы, завернутую в какую-то ткань. Отдали на экспертизу. Каково же было удивление специалистов: найденная картина оказалась пропавшей работой Тропинина «Мальчик с книгой»! Не было сомнений – перед ними подлинник стоимостью около двух миллионов долларов.

По нашим сведениям, вместе с картиной оперативники обнаружили и документ, свидетельствующий о том, что ее пытались незаконно вывезти за границу. Как мы помним, полковник Наумов имел к таможне самое непосредственное отношение. Возникает вопрос: единственное ли это произведение, которое прилипло к рукам офицера государственной безопасности?

Вопрос уместен еще и потому, что в 2001 году в «Независимой газете» ( в номере от 29 ноября) была опубликована весьма любопытная статья под названием «Кремлевские призраки». Автор анализировал качество высшего руководства ФСБ и его проникновение на ключевые посты в административных структурах государства. В статье упоминается и герой нашей истории. «Поговаривают, – пишет газета, – что начальник отдела управления «Н» ФСБ Сергей Наумов в сентябре прошлого года подарил Юрию Заостровцеву (заместитель директора ФСБ, курировал департамент экономической безопасности. – Авт.) на день рождения картину стоимостью 40000 долларов. За внимание ( и другие услуги) был назначен заместителем начальника управления «Н».

И снова покровители?

Когда материал был написан, у дела Наумова наметился необычный поворот. По постановлению Мещанской прокуратуры Москвы был арестован подполковник Управления по борьбе с организованной преступностью (УБОП) при ГУВД столицы, который принимал участие в аресте Сергея Наумова и задержании Алексея Утенкова – одного из тех, кто, по утверждению бизнесменов, участвовал в их истязаниях. Утенкова, как и других участников избиения бизнесменов, планировали арестовать, но, насколько нам известно, следователь после допроса отпустил его под подписку о невыезде.

Спустя неделю Утенков написал заявление в Управление собственной безопасности МВД: в течение трех часов его непрерывно избивали. Папа Утенкова, оказавшийся ветераном внешней разведки, тоже написал жалобу.

Редко на какую жалобу в службе собственной безопасности реагируют с такой быстротой и столь радикально. Тем более что, по нашей информации, УСБ намерено арестовать еще двух офицеров УБОПа.

Оперативники с Петровки, с которыми мне удалось побеседовать, утверждают: прекрасно понимая, с кем имеют дело, их коллеги и при обысках, и при задержании подозреваемых вели себя предельно корректно. А «наезд» на своих коллег объясняют вероятной коррупцией в собственных рядах. По некоторым сведениям, обнаруженный вексель обналичен, часть денег осела… в правоохранительных органах.

Версия офицеров с Петровки, возможно, не лишена оснований. Оказывается, документы относительно сделки по Саратовскому авиационному заводу, вместо того, чтобы быть приобщенными к материалам уголовного дела, все до последнего листика возвращены на «Восход». А уголовное дело по факту кражи картины Тропинина так и не возбуждено. Теперь неизвестно, дойдет ли до суда уголовное дело Наумова.

Игорь Корольков, Совершенно Секретно , 5.09.2008