Генерального директора ОАО «Сургутнефтегаз» Владимира Богданова принято считать полновластным хозяином компании. Официально ему принадлежит меньше одного процента акций, но благодаря особой структуре собственности «Сургутнефтегаза», возникшей после залогового аукциона 1995 года, Богданов получил единоличный контроль над четвертым по размеру нефтяным холдингом России.

В последнее время, правда, единовластие Богданова поставлено под сомнение: слишком уж большие льготы компания предоставляла малоизвестной питерской нефтеторговой фирме «Кинэкс». В российской практике такие «подарки» получают обычно тайные акционеры компании либо ее менеджмент.

Отвечая на вопрос Forbes, правда ли, что соучредитель «Кинэкса» Геннадий Тимченко — крупный акционер «Сургутнефтегаза», Богданов ни секунды не колеблясь сказал: «Я таких не знаю. Это все спекуляции, предвыборные и каждодневные». Выходит, Богданов, как и прежде, безраздельно контролирует «Сургут». Тогда в чем роль «Кинэкса»?

«Подставных структур не имел»

В 1995 годугендиректор «Сургутнефтегаза» Владимир Богданов совершил то, что не удалось ни одному другому советскому хозяйственному руководителю такого ранга. Он сумел поставить огромную нефтяную компанию под свой контроль, не отдав ее чужакам и одновременно застраховавшись от обвинений в незаконном присвоении собственности.

«Именно Богданов—автор этого бизнес-проекта,—вспоминает бывший глава Госкомимущества Альфред Кох в интервью Forbes.—Он пришел ко мне летом 1995 года и сам сказал: «Хочу на залоговый аукцион». Бился и получал визы».

Схема, которую пробил Богданов, хорошо известна. Дочерняя структура—негосударственный пенсионный фонд «Сургутнефтегаз» — выкупила материнскую. Получилось, что две компании принадлежат друг другу, а формально—никому, и фактически контролируются менеджерами. То есть Богдановым.

Конечно, реализовать такую сложную операцию, не имея союзников в Москве, было бы невозможно. Но у Богданова союзник был—им стал создатель ОНЭКСИМбанка Владимир Потанин, имевший тогда большой политический вес. «ОНЭКСИМ» выступил поручителем НПФ «Сургутнефтегаз» на залоговом аукционе. В награду «Сургут» несколько лет держал свои миллиардные счета в ОНЭКСИМбанке.

В середине 1990-х мало было сохранить в своих руках управление компанией, нужно было не упустить контроль над ее продажами. Богданов и здесь нашел союзника— компанию «Нафта-Москва», наследницу советского «Союзнефтеэкспорта». «Нафта» имела статус спецэкспортера, а «Сургут» не имел, и Богданов мирился с тем, что экспортировать нефть приходится через неподконтрольную компанию. Хотя «Нафта» не была совсем чужой—«Сургут» владел 15% ее акций. В 2001 году, когда «Нафта-Москва» начала сдавать позиции, Богданов акции продал.

Еще один секрет сургутского нефтяного генерала—он старался не злить государство. «У «Сургутнефтегаза» выручка от экспорта самая высокая,—говорит Богданов.—Потому что «Сургутнефтегаз» никогда не имел на Западе каких-нибудь подставных структур, как это делают другие, кто сами себе нефть продают. Мы никогда не использовали трансферных схем». Налоги тоже платили без «оптимизации». Нынешний глава Центробанка Сергей Игнатьев в бытность свою замминистра финансов составил справку, из которой явствовало, что «Сургут» платит с тонны нефти в 8 раз больше налогов, чем «Сибнефть», и в 3 раза больше, чем ТНК.

Даже в личной жизни президента «Сургутнефтегаза» всегда отличала скромность. Живет в Сургуте в обычном многоэтажном доме. Воспитывает приемную дочь. Если и выезжает за границу в отпуск, то не в Куршевель, а в Карловы Вары. В компании поговаривают, что заместители Богданова не очень довольны его—а, следовательно, и своим—аскетическим образом жизни.

Все эти уступки и ограничения долго позволяли Владимиру Богданову сохранять в неприкосновенности главное— единоличный контроль над «Сургутнефтегазом». И тут появился «Кинэкс».

Ничейный "Сургут"

«Кинэкс» возник в середине 1990-х на месте внешнеторгового подразделения Киришского нефтеперерабатывающего завода (Ленинградская обл.), который принадлежит «Сургутнефтегазу». Киришский НПЗ—ближайший к границе с Европой. Выгоду такого местоположения трудно переоценить.

Настоящий расцвет «Кинэкс» переживает с конца 1990-х. По данным инвестиционной компании Hermitage Capital Management, к тому времени фирма Тимченко не только экспортировала 60% нефтепродуктов «Сургута», но и начала прибирать к рукам основной источник дохода нефтекомпании—экспорт самой нефти. В 2000 году доля «Нафта-Москвы» в экспорте «Сургута» сократилась почти в полтора раза, а доля «Кинэкса» более чем в полтора раза выросла—до 15%. К концу 2001-го она достигла 18%.

В «Кинэксе» сотрудничество с «Сургутнефтегазом» не комментируют. Но один из бывших сотрудников компании, с которым удалось связаться корреспонденту Forbes, так описывает деятельность фирмы: «Кинэкс» занимался продажами своим дочерним структурам на Западе, где шла перепродажа». По его словам, использовалась схема, популярная среди российских холдингов: экспортная продукция недорого приобретается офшорной компанией, а затем перепродается по рыночной цене реальным покупателям. Разница оседает в офшоре.

В этом не было бы ничего удивительного, если бы не одно обстоятельство: владельцы офшоров обычно тесно связаны с владельцами самих компаний-производителей, «Сургут» же или его менеджеры доли в «Кинэксе» не имели.

У «Кинэкса» было четыре частных владельца. Адольф Смирнов—основатель бизнеса, приехавший в Ленинград в 60-е годы, когда строился Киришский завод. Евгений Малов курировал перевозки, Андрей Катков — инвестиционные проекты. Геннадий Тимченко отвечал за связи с зарубежными покупателями продукции «Сургутнефтегаза» — финско-швейцарской International Petroleum Products (IPP) и зарегистрированной на Виргинских островах Gunvor International. В IPP сведения о том, что Тимченко владеет этой компанией, не подтвердили и не опровергли. Пресс-секретарь IPP Харри Миккола сообщил лишь, что Тимченко «избегает публичности».

«Сургутнефтегаз» проявил по отношению к питерской компании необычайную щедрость. По данным Hermitage Capital Management, ссылающейся на статистику ГТК, «Кинэксу» нефть доставалась по удивительно низким ценам. В 2002 году разница между среднемировой ценой на российскую нефть и ценой, уплаченной «Сургуту» посредником, составила более $5 за баррель, то есть более $35 за тонну. По словам депутата Госдумы, в прошлом руководителя «Транснефти» Дмитрия Савельева, обычно скидка составляет не более $2 за тонну—в 17 раз меньше!

В результате такой работы с посредниками, по подсчетам Hermitage, «Сургут» за четыре года начиная с 1999-го потерял $1 млрд прибыли. Геннадий Тимченко получил гражданство Финляндии, став одним из богатейших ее граждан и спонсором национального тенниса. Сейчас он переехал в Швейцарию, чем очень огорчил генсека Финской теннисной ассоциации Мику Боно.

По словам Боно, в последнее время игра Тимченко «существенно улучшилась»: «Он стал более агрессивен, любит выходить к сетке».

«Не проигрыш, а выигрыш»

Разбрасываться миллиардами не в правилах Богданова. Широкую известность после кризиса 1998 года получила история о том, как президент «Сургутнефтегаза» «доставал» зависший в ОНЭКСИМбанке $1 млрд. В итоге, хоть и с рассрочкой, деньги удалось вернуть.

«Кинэкс», конечно, тоже получил свои льготы не за просто так. Бывший сотрудник «Кинэкса» рассказывает: «Механизм сотрудничества с «Кинэксом» был выгоден «Сургуту». Накладных расходов не было — их принимал на себя «Кинэкс». Он же организовывал перевозку своими силами, в том числе через дочернюю компанию «Линк Ойл». Кроме того, утверждает собеседник Forbes, «Сургут» всегда знал: его нефть продадут вовремя. «Если танкер стоит под погрузкой слишком долго, применяются санкции. Там, где многие видят проигрыш, на самом деле может быть выигрыш».

Обойтись без услуг «Кинэкса» было непросто еще и потому, что у его дочерней фирмы «Линк Ойл» находился почти весь состав цистерн для перевозки к балтийским портам. Она заключила с Эстонской железной дорогой эксклюзивный договор, по которому цистернам компании был гарантирован «зеленый свет».

С прошлого года бизнес Тимченко изменился, хотя суть осталась прежней. Бизнесмен разошелся с партнерами и уже без них в марте 2003 года создал трейдерскую компанию с красноречивым названием «Сургутэкс», которая перетянула на себя часть бизнеса «Кинэкса». Получается, что Тимченко обеспечивал Богданову бесперебойный экспорт. За это не грех и заплатить. Вопрос в том, только ли за это платит Богданов.

«Возьму в долю партнеров»

Идеология, которой Владимир Богданов придерживался в первые годы после приватизации, стала устаревать. Сосредоточившись на экспорте, компания проигрывала конкурентам внутренний рынок. На счетах «Сургутнефтегаза» скопилось более $5 млрд, которые сам бог велел использовать на экспансию.

Потеряла актуальность и «защитная» схема владения акциями, при которой на рынок отпущены не более 38%, а 62% спрятаны в «дочках». Опасность обвинений в незаконной приватизации исчезла, зато на «бесхозные» акции стали покушаться миноритарные акционеры «Сургута». Иностранные компании Hermitage Capital Management, Firebird Management и Prosperity Capital Management вместе с Ассоциацией по защите прав инвесторов подали в начале этого года иск в суд, добиваясь признания 62% акций «Сургута» казначейскими, то есть принадлежащими ему самому и подлежащими списанию.

«У компании нет казначейских акций»,—заверил корреспондента Forbes Владимир Богданов. Но проблема в том, что сейчас вообще сложно понять, какие акции у компании есть, а каких нет. Осенью 2002 года самый большой пакет акций—42%, который раньше принадлежал «дочке» под названием ОАО «НК Сургутнефтегаз», исчез из отчетов компании—они были переведены в номинальное держание. В прошлом году сама «дочка» была преобразована в ООО «Лизинг Продакшн» и теперь не обязана предоставлять информацию о себе. Впервые в истории управления «Сургутнефтегазом» Богданов отказался от поста гендиректора в ключевой с точки зрения контроля над компанией «дочке». Главой «Лизинг Продакшн» стал зам Богданова по материально-техническому обеспечению Владимир Ашихмин.

«Богданов, насколько я понимаю, приступил ко второй стадии реализации своей стратегии,—рассуждает организатор залоговых аукционов Альфред Кох.— Получив огромные деньги, он привлек активных лоббистов-акционеров. Я—человек психологически не умеющий лоббировать, решил для себя Богданов. Я буду сидеть у себя в Сургуте и возьму в долю младших акционеров, которые будут пробивать все мои интересы в Москве».

Тимченко вполне подходит на эту роль. Один из видных питерских предпринимателей, он точно был знаком с руководителем комитета внешних связей мэрии Петербурга Владимиром Путиным. Тимченко, например, является соучредителем петербургского спортивного клуба дзюдо «Явара-Нева», в котором Путин по сей день занимает почетную должность президента. При нынешней власти Тимченко—партнер выгодный. Точно так же в 1995-м выгодно было заключить союз с Потаниным и «Нафта-Москвой».

Но вне зависимости от того, является Тимченко акционером «Сургута» или нет, новая стратегия Богданова дала эффект. Его компания ходит в фаворитах Кремля. Именно в Сургуте Владимир Путин провел совещание по проблемам топлива и энергетики за три недели до президентских выборов 2000 года. «Сургут» подписал соглашение с «Роснефтью» и «Газпромом» о совместном освоении Восточной Сибири. Получил без тендера якутское месторождение Талакан.

Капитализация компании к апрелю 2004 года достигла $27 млрд (с учетом всех акций). Бывшие и нынешние чиновники —от главы «Транснефти» Семена Вайнштока до сенатора Андрея Вавилова—в один голос называют «Сургут» самой эффективной российской компанией, несмотря на ее непрозрачность. Ведь контроль над ней—в надежных руках.