На вчерашнем судебном заседании по обвинению российских граждан в убийстве Зелимхана Яндарбиева произошли две сенсации. Первая - заседание объявили открытым. Потому что помимо судей, обвиняемых, адвокатов, прокуроров там присутствовали старшие офицеры полиции (в штатском) и вооруженные охранники, которые публику и создавали. Так по-катарски выглядит открытый судебный процесс. Вторая - обвинение российским гражданам было предъявлено. Анатолию Биляшкову и Василию Покшеву инкриминировали незаконное проникновение на территорию Катара, подготовку и осуществление теракта и, наконец, осквернение кровопролитием священного для мусульман месяца зуль-хидж.

Как сообщает источник в Дохе, первое судебное заседание, прошедшее 11 апреля в одном из залов судебной палаты эмирата, власти Катара сочли открытым, поскольку россияне предстали перед судьями в присутствии приглашенной в зал публики. Помимо трех судей (Мохаммед аль-Моханнади, Ибрагим Салех аль-Нисф, Халид аль-Шураим), двух государственных обвинителей и двух назначенных судом катарских адвокатов состав собственно публики был следующим: один российский адвокат и один представитель посольства РФ в Дохе, пять старших офицеров катарской полиции, два высокопоставленных чиновника МВД Катара и двенадцать вооруженных охранников, восемь из которых были рассредоточены по залу, а четверо постоянно держали двух россиян за локти. Наручники с Биляшкова и Покшева при входе в зал сняли, однако заменили их своеобразными «живыми кандалами»: стражи, удерживавшие руки обвиняемых, менялись каждые пять минут.

Источник ГАЗЕТЫ, присутствовавший в зале суда, сообщает, что прокурор Саади аль-Дусари в своем вступительном слове, обращенном к председателю суда Ибрагиму Салеху аль-Нисфу, огласил состав преступления. По мнению гособвинителя, «российские агенты незаконно проникли на территорию Катара, используя дипломатические каналы в соседней Саудовской Аравии, после чего приступили к подготовке убийства Салим-хана Яндер-Баева (Зелимхана Яндарбиева)».

Далее прокурор сообщил: «Обвинение располагает доказательствами того, что все составляющие части взрывного устройства, при помощи которого 15 числа месяца зуль-хиджа 1425 года Хиджры (13 февраля 2004 года. – ГАЗЕТА) совершено преступление, были доставлены в дипломатической почте посольства России в Катаре».
Сотруднику российского посольства, который пытался эти заявления опротестовать, слова не дали. Впрочем, слово не было предоставлено и адвокатам – судья Мохаммед аль-Моханнади предпочел обратиться к Биляшкову и Покшеву. На вопрос, признают ли они себя виновными, россияне отвечали: 'Нет!' На вопрос, готовы ли они к тому, что обвинение предъявит неопровержимые доказательства и свидетелей, они подтвердили полную готовность принять и держать удар. Вообще, как отмечает информатор, российские офицеры, невзирая на специфику катарского правосудия, держались твердо и достойно. Другой источник ГАЗЕТЫ сообщил, что за 15 минут до начала открытого заседания судейская коллегия в полном составе беседовала с обвиняемыми в комнате, примыкающей к залу заседаний, с глазу на глаз, только в присутствии стражей. Председательствующий задал Биляшкову и Покшеву только один вопрос: нет ли у них жалоб на содержание в камере и не хотят ли они воспользоваться возможностью заявить о давлении, которое оказывали на них следователи. Жалоб не последовало.

После диалога с подсудимыми председатель суда вновь предоставил слово прокурору. Саади аль-Дусари заявил, что обвинение располагает доказательствами и свидетелями, готовыми под присягой подтвердить тот факт, что Яндарбиев погиб от рук российских агентов. Он еще раз сформулировал обвинение: незаконное проникновение на территорию страны, подготовка и осуществление террористического акта и, наконец, осквернение кровопролитием священного для мусульман месяца зуль-хидж (в этом месяце происходит паломничество в Мекку. – ГАЗЕТА). В этот момент Ибрагим Салех аль-Нисф закрыл заседание, назначив продолжение слушаний ровно через две недели, 25 апреля.

Напомним: экс-президент самопровозглашенной Ичкерии Зелимхан Яндарбиев был взорван в своем автомобиле 13 февраля 2004 года. Вскоре после этого в Катаре были задержаны два сотрудника российских спецслужб и первый секретарь российского посольства в Дохе Александр Фетисов. Последни, благодаря наличию у него дипломатической неприкосновенности был вскоре отпущен, однако вылететь из Катара Фетисов смог лишь 24 марта, после состоявшегося накануне телефонного разговора между президентом России Владимиром Путиным и эмиром Катара Хамадом бен Халифом аль-Тани. Практически одновременно в Москве были освобождены из-под стражи два члена катарской олимпийской сборной по борьбе, которые, как предполагалось, могли быть использованы как разменная карта в борьбе за освобождение россиян.

Закрытый открытый процесс

Со дня задержания информация о том, как продвигается дело «российских агентов», была скудной. Российские адвокаты, которые вылетели в Катар в начале марта, заявляли, что их не знакомят с материалами дела, а МИД РФ жаловался на то, что российского посла Виктора Кудрявцева и консула Максима Максимова пускают к заключенным крайне редко. К тому же в российскую прессу проник якобы секретный доклад российского дипломата, свидетельствующий о том, что с российскими гражданами в тюрьме обращаются крайне плохо: более того, к ним применяют меры физического воздействия. Вплоть до вчерашнего дня ни российские, ни катарские власти не сообщали их имена. А о том, что на 11 апреля намечено первое судебное слушание, как утверждает Виктор Кудрявцев, в посольстве узнали лишь в ночь с 10 на 11 апреля.

На самом деле речь идет не о первом слушании, а о первом открытом слушании. Напомним, что еще 6 апреля глава отдела информации департамента публичных обвинений Катара Абдулла аль-Яссим в интервью ГАЗЕТЕ заявил буквально следующее: «Слушания идут, обвинение предъявлено». А его коллега из департамента финансов подтвердил, что уже какое-то время (не уточнив, правда, какое именно) судебные слушания по делу россиян проходят в закрытом режиме, но вскоре они станут открытыми. Ни тот ни другой чиновник не объяснили, по каким причинам слушания проходят именно закрытые, тем более что в соответствии с местными законами все судебные заседания должны быть открытыми. Однако, как стало известно ГАЗЕТЕ из источников в полиции Катара, это могло быть связано с тем, что все материальные улики против российских граждан (прослушка разговоров, съемка видеокамер прокатного бюро, где они арендовали автомобиль) находились в руках американских спецслужб, работающих в Катаре, которые, собственно, и разрабатывали спецоперацию по захвату российских агентов. Американцы по каким-то причинам не стремились поделиться ими с катарскими властями, которые, в свою очередь, интенсивно проводили допросы российских граждан в надежде на то, что они признают свою вину. В начале марта влиятельная американская газета The Washington Post написала, что обвиняемые свою вину якобы признали (то есть заявили, что они являются работниками спецслужб России, которые прибыли в Катар с целью убийства Зелимхана Яндарбиева), однако уже спустя несколько дней они отказались от предыдущих показаний, узнав, что в Доху вылетает группа российских адвокатов. Подтверждения эта информация не нашла. И все же сейчас российская сторона не отрицает, что задержанные являются сотрудниками спецслужб, но утверждает, что их целью было собирать аналитическую информацию о Зелимхане Яндарбиеве, а не устранять его.

Яндарбиев в бегах

Лидер чеченских сепаратистов, бывший президент республики Ичкерия Зелимхан Яндарбиев уехал из России в 1997 году. Вместе с женой и тремя детьми он жил в Арабских Эмиратах, в городе Аль-Айне. В 2000 году власти ОАЭ аннулировали его вид на жительство, и когда Яндарбиев возвращался из Пакистана, не впустили его в страну. Тогда Яндарбиев вылетел в Турцию, а затем перебрался в Катар, где жил около трех лет.

9 октября 2001 года Яндарбиев был объявлен в международный розыск по линии Интерпола вместе с другими организаторами вооруженного вторжения в Дагестан осенью 1999 года - Асланом Масхадовым, Ахмедом Закаевым, Хожахмедом Нухаевым и Казбеком Махашевым. Уголовное дело по факту этого вторжения до сих пор расследуется в управлении Генеральной прокуратуры на Северном Кавказе. Яндарбиеву предъявлены обвинения по трем статьям Уголовного кодекса РФ: причастность к подготовке вооруженного мятежа в Дагестане (ст. 279), соучастие в создании незаконных вооруженных формирований (ст. 208) и посягательство на жизнь сотрудников правоохранительных органов (ст. 317).

Россия неоднократно обращалась к Катару с требованием о выдаче Яндарбиева, все необходимые документы предоставлялись. Но Катар отказывал в его выдаче, и в качестве аргумента государственный министр иностранных дел Катара Ахмед бен Абдалла аль-Махмуд как-то заявил, что Яндарбиев находится в Дохе на положении 'беженца без права политической деятельности'. Даже тот факт, что ООН включила Яндарбиева в список международных террористов, не повлиял на позицию Катара в отношении его выдачи России.

В 2002 году, после захвата театрального центра на Дубровке, в адрес Зелимхана Яндарбиева были выдвинуты новые обвинения: его заподозрили в причастности к организации теракта. Такой вывод представители российских спецслужб сделали на основании прослушивания телефонных разговоров, которые вел из захваченного здания руководитель группы боевиков Мовсар Бараев. Пленку частично дали прослушать журналистам. С одной стороны, Яндарбиев давал советы Бараеву, как вести себя в ходе переговоров, как вывести из-под удара Масхадова, «чтобы сохранить его как политическую фигуру», говорил о причастности к теракту Шамиля Басаева: «точно не знаю, Аслан в курсе или нет, но если Шамиль его подчиненный... Шамиль выполняет указания Аслана'. С другой – из разговора следовало, что Яндарбиев ничего не знал о готовящемся захвате «Норд-Оста» и просто «любопытствовал» по телефону.

Представители спецслужб говорили, что такой масштабный теракт невозможно было провести без финансовой помощи из-за границы – как раз эта роль в сценарии и была отдана Яндарбиеву. По некоторым данным, он находился в хороших отношениях с лидером 'Талибана' муллой Мохаммедом Омаром и посещал Афганистан в 2001 году.

Сосед Доди аль-Файеда

В Катаре Зелимхана Яндарбиева величали личным гостем эмира аль-Тани. Сам эмир незамедлительно принял его, как только тот вступил на катарскую землю. Официальный статус бывшего чеченского лидера, который в Дохе объявил себя «поэтом, специализирующимся на гражданской лирике», формулировался как «политический беженец без права заниматься политической деятельностью». Однако четкого определения, что такое «право заниматься политической деятельностью», в катарском законодательстве нет. Известно, что Зелимхан Яндарбиев давал интервью, в которых без обиняков рассказывал о своих политических убеждениях, не изменившихся со времен переезда в Доху. По словам представителей чеченской диаспоры в Катаре, его сын Дауд (сейчас ему 13 лет) посещал молодежную политическую организацию радикально-исламистского толка «Аль-Сиддик», где под надзором опытных наставников изучал популяризованные для подростков крайне фундаменталистские толкования Корана.

В Дохе семья Яндарбиевых проживала в самом фешенебельном квартале – Аль-Дафна, несмотря на то что политических беженцев в Катаре обычно селят в небольших сообществах в районе пусть центральной, но не столь элитарной улицы Аль-Корниш. Уровень Аль-Дафны можно оценить, если упомянуть, что в этом же районе Доди аль-Файед, друг принцессы Дианы, незадолго до роковой автокатастрофы построил замок для своей возлюбленной. При этом дом Яндарбиева никогда не являлся его собственностью, он арендовал его у государства Катар (ежемесячная стоимость аренды может доходить до 5 тыс. долларов США). В этом же районе, недалеко от одной из четырех мечетей квартала, 13 февраля и взорвался автомобиль Яндарбиева Toyota Land Cruiser.

Единственную известную в российских СМИ версию произошедшего публично озвучила вдова Яндарбиева, Малика. По ее словам, какой-то друг семьи из полиции случайно во время пятничной молитвы обратил внимание на то, что к машине Зелимхана подошли двое мужчин славянской внешности. Спустя час Зелимхан, садясь в машину, взорвался. От взрыва пострадал и его сын Дауд (который, кстати, вплоть до самого последнего времени находился в лучшей больнице всех стран Персидского залива – «Хамад», которая расположена в Дохе). Остается непонятным, каким образом араб-полицейский определил, что подошедшие к машине люди – именно славяне: в квартале живут семьи американских нефтяников и инженеров из Европы. Тем более непонятно, каким образом они сумели заложить в машину взрывчатое вещество в квартале, который перенасыщен камерами слежения и патрулями полиции. При этом, как стало известно, письменных свидетельств этого самого полицейского полиция Катара не получала, как и видеопленки, на которой могла бы быть запечатлена установка адской машины. Необходимо отметить, что немедленно после убийства Зелимхана дом Яндарбиевых в Аль-Дафне взяли под охрану местные полицейские, а саму Малику на неопределенное время переместили в сопровождении телохранителей в соседнее с Катаром государство Оман, откуда она и наведывается в Доху.