Сказать, что Сергей Иванов — российский министр обороны, значит, ничего не сказать. Этот «ястреб» (или, как он любит себя называть, «silovik») считается главным идеологом нынешней власти. В последнее время освещение каждого его шага сопровождается неизменным комментарием — «политическая раскрутка». Ожидается, что уже этой весной он сменит на посту Михаила Касьянова, а еще через четыре года — самого президента.

«Он шалопай был — в школе курил просто безбожно»

Сергей Борисович — «питерский» на все сто. И по его принадлежности к определенной политической группе, и по месту появления на свет. Он действительно родился в городе на Неве 31 января 1953 года. Все детство министра прошло на Васильевском острове. Рос маленький Сережа без отца (тот умер, когда сынишке было всего ничего), поэтому воспитанием мальчика занималась мать, да еще дядя.

— Брат моей матери был капитаном дальнего плавания, — вспоминает сам Иванов. — Он ходил в экзотические страны, был на Фолклендских островах...

Может, из этих капитанских баек у будущего разведчика и появилась тяга к романтике, стремление «чего-то добиться в жизни» (как подмечают его школьные учителя), «вырваться в люди». Тем более вырываться было из чего. Семья жила в коммуналке, мать Кира Георгиевна работала инженером-оптиком в государственном институте, поэтому лишние рубли в доме водились редко. А если появлялись, шли на книги и образование Сережи.

Именно благодаря стараниям матери нынешний министр обороны учился в английской спецшколе, бывшей когда-то школой для девочек. В 60-е годы прошлого века это было единственное среднее учебное заведение в районе, где углубленно преподавали английский язык. Поэтому поступить в 24-ю было непросто и для родителей (нужны были финансы и связи), и для детей (требовались способности). И то, и другое у семьи Ивановых, видимо, нашлось.

В следующем году гимназии №24 исполнится 110 лет, и здесь надеются, что министр осчастливит их своим визитом, хотя не очень-то в это верят.

— Он ведь у нас так ни разу и не был, — пожаловалась хранитель школьного музея Галина Неруш. — Мы даже не сразу догадались, что Иванов, которого показывают по телевизору, наш бывший ученик. Порылись в архивах и выяснили: наш. Стенд ему в музее посвятили, да только он его пока не видел, хотя в Санкт-Петербург приезжает регулярно.

Понять Сергея Иванова можно. Зачем ему сюда приходить, ведь из старых учителей в гимназии никого не осталось. Евгению Клушину, например, преподавательницу английского языка, «Собеседник» отыскал в школе №11:

— Конечно, я помню Сережу. Он был хорошим учеником и дисциплинированным школьником. Всегда готовился к урокам, замечательно отвечал. Характер Сережи я бы описала как спокойный сангвиник: мальчик был живой, но по коридорам не бегал. Даже в младших классах Сережу отличали приятные манеры и деликатность в общении. А еще он тонко чувствовал английский юмор и вообще был одним из лучших учеников в группе, но никогда этим не кичился. Мы часто устраивали конференции, посвященные английской литературе, и Сережа охотно принимал в них участие: декламировал Роберта Бернса или играл в постановке Диккенса. В 7-м классе ему досталась роль Оливера Твиста. В костюме беспризорника, небольшого росточка, светленький, он так хорошо играл, что действительно вызывал сочувствие.

У классной руководительницы Иванова Валентины Клифус воспоминаний о перспективном мальчугане осталось еще больше, ведь тот был одним из ее любимых учеников. Она его так и называет: «Сереженька мой».

— Учился он хорошо, — вспоминает Валентина Рихардовна. — По математике, которую я преподавала, у него была твердая четверка. Но я бы не назвала его идеальным учеником. Он и балагур был, и шалопай, а уж курил просто безбожно. Помню, мы с Сережиной мамой вытаскивали его из туалетов — отучали от сигарет. Так и не отучили, он и сейчас много курит.

Несмотря на пагубную привычку, ученик Иванов увлекался футболом, хоккеем, играл в школьной команде по баскетболу, которая была чемпионом города. А вот слабости к слабому полу у него, по словам классной руководительницы, в те годы не наблюдалось:
— Школьных романов у Сережи не было. Его друзья — Игорь Заезжалкин, Костя Карасев и Ира Дадаева хотели найти ему девочку и постоянно с кем-то знакомили, но у них ничего не вышло. Вся их компания часто собиралась дома у Ивановых, делали уроки, веселились...

Но детство осталось позади, и теперь у государственного мужа не остается времени даже на встречи выпускников. Может, потому школьные приятели Иванова и не хотят о нем вспоминать.

— Когда-то были друзья, а теперь разошлись пути-дорожки, — горько вздыхает Константин Карасев.

В институте получил прозвище Вара и познакомился с женой

Окончание Сергеем Ивановым школы почти совпало с новосельем — семья перебралась из коммуналки в собственную квартиру там же, на Васильевском острове. Чтобы накопить на кооператив, Кире Георгиевне пришлось несколько лет подрабатывать сверхурочно, но она старалась для сына, который к получению аттестата уже определился — он хотел стать дипломатом.

Готовиться к дипломатической службе Иванов решил на филфаке Ленинградского государственного университета, с переводческого отделения которого действительно выходили дипработники. Или чекисты.

— Сергей Борисович учился двумя курсами старше, но мы с ним встречались, — припомнил нынешний декан факультета Сергей Богданов. — Вместе участвовали в спортивных мероприятиях. Он хорошо играл в баскетбол, и при нем факультетская сборная стала чемпионом университета.

На военном факультете ЛГУ, как реликвию, хранят документ, который гласит, что студент Иванов зачетное упражнение на «поражение наблюдаемых и ненаблюдаемых целей противника огнем с закрытой огневой позиции и прямой наводкой» выполнил на «хорошо».

А еще он любил читать на языке оригинала Голсуорси и Моэма, получил прозвище Вара (впрочем, никто в университете не помнит, что оно означало) и познакомился с будущей женой Ириной. Светловолосая, стройная, она была студенткой-экономистом из Москвы, и целый год «голубки» встречались только по выходным. Поженились лишь после того, как Сергей получил диплом переводчика по специальности «Английский язык».

Вернулся к родным пенатам Иванов, уже став министром. Произошло это года два назад.

— Когда мне позвонили с вахты и сказали, что на факультет зашел министр, я не поверил, — вспоминает Сергей Богданов. — Но все равно пошел посмотреть. Сергей Борисович вместе с сыном стоял у столика в студенческом кафе — в простой футболке, без охраны. Он признался, что работа у него сложная, но интересная.
Какой будет эта работа, определилось уже к концу пребывания Иванова в стенах ЛГУ. Ему, как и многим другим выпускникам переводческого отделения, предложили службу во внешней разведке. Скорее всего произошло это не позже 1974 года. Именно в этом году некий Сергей Иванов оказался в числе нескольких счастливчиков, проходивших языковую стажировку в Лондоне. 16 недель начинающий шпион провел в Илингском техническом колледже, слушая своих любимых битлов, читая Агату Кристи и гоняя по баскетбольной площадке мяч.

— Не знаю, стоит ли этим гордиться или испытывать тревогу, — пожимает плечами Эндрю Уорд, представитель Thames Valley University (так теперь называется колледж).
Уже через год после окончания филфака (1975) Иванов оканчивает Высшие курсы КГБ СССР в Минске, а еще через шесть — 101-ю школу Первого главного управления КГБ (ныне Краснознаменный институт им. Андропова). Как вспоминает сам министр обороны:
— Все, чему учат в разведшколе, я называть не могу, но меня действительно учили и научили, во-первых, не выделяться из толпы, во-вторых, уметь профессионально и много говорить ни о чем.

Вернувшись из-за бугра, купил себе первый автомобиль

Оттачивать полученные навыки Иванов из Минска вернулся в северную столицу. Его распределили в 1-й (кадровый) отдел Управления КГБ по Ленинграду и Ленинградской области, где он попал в одно подразделение вместе с Владимиром Путиным. Тогда-то будущие лидеры страны и познакомились, но близких отношений между ними, судя по всему, не сложилось.

— Года два работали вместе, — вспоминает Иванов, — профессиональные интересы, один возраст, примерно одни взгляды, иногда ироничные, по поводу деятельности партийных организаций в органах безопасности... Были просто нормальные отношения двух молодых парней. После чего я отбыл из Ленинграда фактически навсегда, а он остался.

— Наши сотрудники друг с другом мало общались в неформальной обстановке. Некогда было, — вспомнил в разговоре с «Собеседником» тогдашний шеф Иванова, подполковник КГБ в отставке Феликс Сутырин. — Ненормированный рабочий день, приходилось трудиться и по ночам, и в выходные. Поэтому надо было обладать не только хорошими аналитическими и организаторскими способностями, но и отменным здоровьем. У Сергея Иванова все это было.

Может, поэтому начальство с Лубянки и предложило ему перебраться в Москву, в Первое главное управление (ПГУ) КГБ СССР, ставшее лишь ступенькой к большому заграничному вояжу?

Англия, Финляндия, Кения — куда только не забрасывала Иванова «производственная необходимость». Впрочем, наличие любого экстрима в своей биографии Иванов всегда отрицал:

— Что касается всяких шпионских историй с погонями и интригами, бог миловал. Даже никто не обольщал. Хотя, конечно, наблюдали.

Зарубежные командировки пошли Сергею Борисовичу на пользу. Во-первых, на родину он вернулся не с пустыми руками. Уже после недолгого пребывания за «железным занавесом» разведчик имел возможность купить личный автомобиль, а Иванов пробыл в секретных агентах несколько лет и, значит, прибарахлился по полной. Удалась и карьера. К 1998-му Иванов дослужился до заместителя директора европейского департамента Службы внешней разведки.

Там же, в штаб-квартире СВР в Ясенево, он оброс и товарищами.

— А где ему еще было друзей искать? — удивляется руководитель бюро СВР по связям с общественностью Борис Лабусов. — Он ведь в Москве был приезжий, без друзей детства-юности. Утром на машине или служебном автобусе — на работу, вечером — домой. По выходным корпоративные выезды на природу.

В Ясенево Иванова помнят и отзываются с теплотой. Говорят, с таким человеком нестрашно идти в разведку. И ценят за красивый уход со службы в СВР.

— Путин ведь пригласил Иванова в свою команду сразу после того, как стал директором ФСБ, — рассказал мне один из разведчиков, знакомых с Ивановым. — Однако Сергей Борисович согласился лишь после третьей-четвертой просьбы. Он считал, что Путин зовет его по личным мотивам, а не из-за деловых качеств, поэтому сначала согласия не давал. И только хорошо все взвесив, перебрался-таки на Лубянку.
77 раз отмерит, но если поедет — то без тормозов

То ли интуиция разведчика не подвела, то ли Путин шепнул на ушко заветное ободряющее слово, но сменил Иванов место работы не зря. На Лубянке он быстро вырос из замглавы одного из департаментов до замдиректора ФСБ (август 1998-го), а в ноябре 1999-го указом президента Ельцина был назначен секретарем Совета безопасности. 28 марта 2001 года Сергей Иванов в чине генерал-лейтенанта ушел в отставку и стал первым в истории России гражданским министром обороны. Или, на армейском жаргоне, «пиджаком».

Все три новых места работы позволяли Иванову влиять на политический курс страны: в лубянский период он отвечал за информационное обеспечение Кремля, в совбезовский — регулировал отношения властей с Березовским, в арбатский (здание Минобороны стоит на Арбатской площади) — занимался и занимается устрашением «внешнего врага».

К настоящему дню в активе министра как главы оборонного ведомства — повышение довольствия военных, разработка какой-никакой армейской реформы, попытка укрепить боеспособность войск. Зато в пассиве — тысячи погибших в Чечне солдат, повальное дезертирство и дедовщина, хищение казенного добра. Сюда же приплюсуем «Курск» и регулярно падающие вертушки. Лично Иванов вроде бы ни при чем, а все шишки валятся на него. А ведь он так старается выглядеть благопристойно.

— Обычно рабочий день Сергея Борисовича начинается в семь утра, заканчивается после десяти вечера, — рассказал знакомый из министерства. — У него есть служебный «Вольво», персональный лифт, кабинет на 5-м этаже с портретом Путина и несколько охранников. Да, еще дублирующий вариант ядерного чемоданчика.
А еще в Минобороны говорят, что, в отличие от президента, который, принимая решения, прежде чем что-то «отрезать», отмеряет 7 раз, Иванов отмеряет 77. Иными словами, запрягает не просто долго, а о-очень долго, но уж если поедет, то без тормозов: тут тебе и заявления о необходимости введения в стране цензуры, и угроза Западу ядерным кулаком. Порой Путину даже приходится оправдываться перед «товарищами из-за рубежа» за чересчур резкие слова своего подчиненного. Правда, без особых последствий для министра.

Видимо, слишком уж сильны позиции Иванова в Кремле. Неслучайно западные СМИ называют его «человеком №2» в российской политике: не по должности, а по влиянию. Хотя говорят, что и должность будет вскоре приведена к надлежащему знаменателю. Многие аналитики прочат Сергею Иванову после ближайших президентских выборов пост премьер-министра, а после следующих — кресло главы государства. Даже питерский наставник министра по КГБ Феликс Сутырин считает:

— Иванов еще не достиг своего порога компетентности. Потенциал руководителя, заложенный в этом человеке, еще может развиваться.

При грамотном пиаре не слишком-то популярную в обществе фигуру министра обороны вполне можно раздуть до масштабов национального героя «а-ля Штирлиц». Американских империалистов не боится, характер уравновешенный, матом (в отличие от многих военных) не ругается, пьет, но в меру, в личной жизни скромен.
На работе супруги министра (по слухам, Ирина вместе с двумя сыновьями облюбовала «Внешэкономбанк») даже не подозревают, что она — та самая Иванова. Сам супруг в свое время отказался от служебной дачи и квартиры, предпочтя небольшой личный домик в 120 км от МКАД и жилплощадь в стандартной 12-этажке на окраине Москвы. Как рассказали мне в СВР, раньше Иванов даже пускал к себе пожить приезжих коллег. Те описывали, что квартира была без всяких излишеств. Мама генерал-лейтенанта в отставке тоже не шикует: по-прежнему живет в том самом доме, куда вместе с сыном переехала 30 лет назад. С самой Кирой Георгиевной мне пообщаться не удалось (она слегла с инсультом), но соседи говорят, что «старушка она милая».

При необходимости кремлевские пиар-технологи вспомнят и много других светлых черточек в образе Иванова. Но наверняка забудут добавить, что те же его питерские соседи почему-то боятся о министре говорить, что его личное дело в университете засекречено, что сам он, навещая мать, не засыпает без охраны, что «западные империалисты» его самого называют «империалистом»...

Стоит ли после этого удивляться прогнозам пессимистов вроде этого: при всех положительных качествах Иванова в случае дальнейшего роста его карьеры мы все заживем так же, как он — скромно, без излишеств и под охраной. А самой расхожей шуткой станет анекдот, который приписывается Иванову в числе любимых:
«Идет соревнование по плаванию среди инвалидов. Стартуют кто без руки, кто без ноги. И вдруг на старт выходит одна голова. Старт! Бултых! И голова начинает тонуть. Ее вытаскивают из воды, откачивают. Она открывает глаза и мрачно говорит: «Я 10 лет училась ушами грести, а мне эти козлы перед самым стартом шапочку резиновую надели!»

Анекдот, что называется, в тему. Для человека, который даже в мирной жизни привык жить по законам военного времени, демократия — что та «шапочка».