В каждой семье есть скелет в шкафу, о котором стараются поскорее забыть и никогда больше не вспоминать. В семье Бориса Ельцина строгое табу наложено на тему первого неудачного замужества младшей дочери экс-президента России. Сама Татьяна долгое время скрывала имя бывшего супруга. И только несколько лет назад она впервые согласилась рассказать о себе журналистам в неофициальной обстановке, на квартире у одного корреспондента. Спрашивали обо всем — о Чубайсе, Немцове, отце, детях, муже. Таня держалась мужественно до того момента, пока речь не зашла о ее первом муже, Вилене Хайруллине. Тогда на ее глазах появились слезы... 
      
В свое время репортеры “МК” хотели встретиться с Виленом Хайруллиным, но все попытки разговорить его терпели неудачу. Он категорически отказывался от любого общения с прессой. Затишье длилось больше десяти лет. И только сегодня первый муж Татьяны Борисовны Ельциной прервал долгое молчание. 
     
Борис Ельцин никогда не скрывал своего особенного отношения к младшей дочери. Знакомые Бориса Николаевича по Свердловску называли Татьяну не иначе как “папиной дочкой”. Да и характером девочка тоже выросла вся в отца — упрямая, независимая, гордая, самолюбивая. 

— Помню, Борис Николаевич сильно переживал, когда Таня после окончания школы решила уехать поступать в Московский университет. Он был против того, чтобы любимая дочь жила вдали от дома, — вспоминает соседка Ельциных Клавдия Михайловна Шерстнева. — Вроде Борис Николаевич даже договорился с ректором Уральского политехнического института о поступлении Татьяны на один из самых престижных тогда факультетов. Но Таня твердо решила не идти на поводу у отца. Свой поступок она объяснила так: “Хочу поступить сама, без папиной фамилии”. 

Через год Татьяна выберет себе мужа. Причем тоже без папиного ведома. Татьяна с Виленом познакомились в 1978 году в студенческом трудовом лагере на картошке. В 1980-м расписались. А в 1982 году развелись... 

Нет ничего удивительного в том, что Вилен сразу приглянулся Татьяне. Обаятельному, хорошо образованному юноше не составляло труда с первого взгляда произвести приятное впечатление на любую девушку. Матери Вилена, преподавателю Уфимского авиационного института, удалось вырастить образцово-показательного сына. Он с блеском окончил музыкальную школу по классу фортепиано и с золотой медалью — среднюю школу. 

Своим родителям о Татьяне Вилен рассказал в последнюю очередь. Тогда отец молодого человека, Айрат Халилович, посоветовал сыну не спешить с женитьбой.

Прошло какое-то время. Отец Вилена уже забыл о любви сына, и вдруг... Во время научной конференции экономистов в Москве, в номере гостиницы, где остановился профессор Айрат Хайруллин, раздался звонок. Какие-то люди из Свердловска хотели познакомиться с уфимским экономистом. Айрат Халилович спустился в ресторан, где ему за богато накрытым столом объявили дату свадьбы Вилена и Татьяны — 11 апреля 1980 года. Тогда же профессор узнал, что его будущая невестка является дочерью секретаря Свердловского обкома...

Год спустя в молодой семье Татьяны и Вилена родился сын Боря. После родов Татьяна сразу взяла академотпуск и переехала на время в Свердловск к родителям. Вилен продолжал учебу в Москве. Ребенок на какое-то время остался на попечении его родителей. 

Жизнь порознь разладила отношения молодых. После окончания МГУ Айрат Халилович привез сына в Уфу. Так Вилен остался жить и работать в Башкирии. Здесь он познакомился с другой женщиной. Вскоре Таня подала на развод. Вилен ответил письменным согласием, только просил суд не препятствовать ему во встречах с сыном. Но больше Вилен никогда не видел своего ребенка. То ли времени не было, то ли желания... Мама Вилена, Ляля Галимовна, несколько раз уже после развода ездила в Москву повидать внука, но в один из таких приездов Таня попросила ее больше не травмировать ребенка: у нее уже к тому времени появилась новая семья. 

— Мне казалось, Таня тогда стойко пережила этот развод, — говорит Клавдия Михайловна. — Мы никогда не видели, чтобы она, например, из-за этого плакала. Вообще, Татьяна всегда производила впечатление достаточно равнодушной девушки. У нее ведь и друзей близких никогда не было — она к себе никого не подпускала, знакомых держала на расстоянии, все свои проблемы переживала в себе.

“Татьяна до сих пор не простила мне, что я ее бросил”

Несколько месяцев назад в прессу просочилась информация, что первый супруг Татьяны Дьяченко в 1991 году перебрался в Москву, купил малогабаритную “двушку” на окраине столицы, устроился на работу. Но найти его оказалось не так просто. Раз в полгода этот человек менял номера мобильных телефонов, с такой же частотой увольнялся с работы. Наконец мы встретились с ним в помещении “Валдай-центра”. На тот момент Вилен трудился в фирме, занимающейся недвижимостью. 

— Вы к Вилену Айратовичу? — поинтересовались у меня на входе в помещение. — Я вас провожу...

Господин Хайруллин встретил меня в просторном кабинете, обставленном дорогой мебелью. Выглядел он отменно, одет был с иголочки. Приятный, уверенный в себе мужчина поправил очки в тонкой золотой оправе, закурил легкую сигарету:

— Вот только диктофон не доставайте пока, еще рано, никакого интервью я давать не собираюсь, — улыбнулся он. — Для начала нам надо поближе познакомиться, узнать друг друга. Мне важно, чтобы я вам доверял. Кстати, какую-то информацию я о вас уже собрал.

В тот день мы проговорили не больше получаса. Складывалось ощущение, что Вилен до сих пор опасается рассказывать о делах давно минувших дней.

— Мне кажется, я сегодня уже никому неинтересен, зато мой сын Борис на слуху у всей журналистской братии, — говорил он. — Честно говоря, я в Москву перебрался ради него. Я ведь с Борькой больше восемнадцати лет не виделся. Хочу познакомиться. На днях должна состояться наша встреча. Вот тогда вам будет о чем писать. 

Второй раз мы встретились через неделю в одном из самых дорогих столичных ресторанов.

— Это местечко принадлежит моему другу, здесь уютно, и нас никто не потревожит, — объяснил он выбор места.

За соседним столиком сидел второй сын Вилена Марк. 

— Марк тоже очень хочет познакомиться с братом. Что интересно, они ведь с Борей в одних и тех же клубах проводят время, только вот подойти Марк к нему не решается, — начал Вилен. — В прошлый раз моя встреча с Борей так и не состоялась. Мне буквально перекрыли кислород. Номер сотового телефона сына принадлежит теперь другому человеку. Бориса от меня тщательно скрывают. Может, вы поможете мне его разыскать? 

Последняя наша встреча состоялась еще через некоторое время поздно ночью в том же ресторане.

— Здесь по вечерам играет живая музыка 80-х годов, вот прихожу сюда поностальгировать, — вздохнул Вилен. — Ты угощайся. Может, выпьешь что-нибудь? К сожалению, я тебе компанию не составлю, уже много лет ни грамма в рот не беру.

В тот вечер мы проговорили около трех часов. О прошлом Вилен вспоминал с улыбкой. 

— Когда Ельцина избрали на пост президента, на меня обрушился шквал звонков. Ко мне приезжали иностранные корреспонденты, предлагали бешеные деньги за интервью, но я не считал нужным разглашать на всю страну историю моей прежней жизни. На тот момент мне казалось, что некрасиво с моей стороны обсуждать некогда любимую женщину. 

— Спустя годы вы не жалели, о разводе? Ведь у зятя президента России могла сложиться совсем иная жизнь.

— Не поверишь, но я ни разу не пожалел о содеянном. Вот только обидно, что за все эти годы мне так и не удалось познакомиться и пообщаться с сыном.

— Это неудивительно, ведь, насколько мне известно, после развода вас лишили отцовства? 

— Меня никто не лишал отцовства! На это не было никаких оснований. Спустя несколько лет после нашего с Татьяной развода Борис Николаевич связался со мной и долго упрашивал меня отказаться от сына. Я не соглашался, но все-таки ему удалось уговорить меня. Поверь, в то время у него были веские основания для подобной просьбы. Правда, общаться с Борей мне никто не запрещал. Кто же знал, что этот отказ в будущем сыграет такую роль в моей жизни. Позже я очень жалел, что тогда согласился подписать эти бумаги.

— Знакомые Ельциных утверждают, что сразу после рождения Бориса Татьяна переехала в Свердловск, а вы остались в Москве. Почему же вы не стали жить вместе? 

— У Тани — отрицательный резус-фактор, в связи с чем ее беременность и роды протекали очень тяжело. Она долго пребывала в послеродовой депрессии, ей необходим был отдых. На какое-то время она решила уехать в Свердловск, а ребенка мы перевезли к моим родителям в Башкирию. Почти весь первый год жизни сын провел со мной, так что все проблемы молодой матери я испытал на себе. Да и вообще мне казалось, что я гораздо лучше справляюсь с домашними обязанностями, чем бывшая супруга. Я редко видел Татьяну у плиты или у тазика с грязным бельем. Пока я работал в Башкирии, Таня вернулась из Свердловска доучиваться в Москву. Я не сомневался, что рано или поздно жена переедет ко мне в Уфу, однако она наотрез отказалась покидать Москву. Решила остаться покорять столицу. Я человек восточный и считаю, что жена должна полностью подчиняться мужу. В итоге эта ссора переросла в окончательный разрыв отношений. В этом же 82-м году Таня забрала Бориса. До 1992 года мы еще изредка созванивались, моя мама навещала внука, а потом все мои контакты с Татьяной прекратились. 

— Выходит, вы просто-напросто не хотели мириться с главенствующим положением жены в вашей семье?

— Я хотел оставаться прежде всего Виленом Хайруллиным, а не мужем Тани Ельциной. В нашей семье это оказалось невозможно. Жена буквально давила на меня.

— Позже вы не пытались с ней встретиться? 

— Нет. У меня не возникало желания. 

— Почему Борис носит фамилию Ельцин, а не Хайруллин?

— В этом вопросе не последнюю роль сыграл Борис Николаевич. Ведь он всегда мечтал о сыне. Причем, когда Наина Иосифовна была беременна Таней, все говорили, что у нее родится мальчик. Ельцин очень ждал этого ребенка. Но родилась дочь. Может, поэтому она и стала его любимицей. Ведь он воспитывал ее, как мальчишку. В ельцинской семье так и говорили: “Таня — папина дочка, Лена — мамина”. Вероятно, поэтому Татьяна выросла абсолютно неженственной. Например, она стала носить юбку, только когда перешла на работу в Кремль. До этого ее гардероб составляли исключительно брюки и спортивные костюмы. Я часто ругал ее за такой внешний вид. Когда родился наш Боря, мы собрались с Наиной Иосифовной и Борисом Николаевичем в одном ресторанчике, где отец моей бывшей жены буквально умолял меня дать внуку фамилию Ельцин, как единственному наследнику. “А вот следующему ребенку дадите свою фамилию”, — говорил он. На тот момент мы с Таней даже не помышляли о разводе, поэтому я легко согласился. А имя сыну дали в честь Бориса Николаевича. Думали второго назвать в честь моего отца.

— Ну а отчество все-таки осталось ваше?

— У меня не было возможности общаться с сыном, поэтому я даже не знаю, какое отчество носит Боря. Скорее всего второго супруга Тани. Когда сын пошел в школу, Борис Николаевич и Татьяна попросили меня отказаться от ребенка. На тот момент они постарались замести все следы неблагополучного прошлого. Я неоднократно пытался выйти на сына, но все мои попытки терпели неудачу. Таня категорически запретила мне общаться с Борей. На 20-летие я послал ему телеграмму с поздравлениями. Никакого отклика не получил. Теперь я решил все-таки повидаться с ним, помочь ему...

— В какой же помощи нуждается младший Боря Ельцин?

— Мои люди постоянно оповещают меня о жизни Бори. До меня дошли слухи, что он абсолютно одинокий и несчастный человек. У него совсем нет друзей, от него отвернулись все его однокурсники, также меня взволновала эта странная история с отчислением его из МГИМО. Я ужаснулся, когда узнал, что на сегодняшний момент он так нигде и не учится. Я бы обязательно познакомил его со своим младшим сыном Марком, который как две капли воды похож на Борю. Видимо, у меня сильные гены, что оба моих парня так похожи на меня. 

— Борис Николаевич помогал вам материально?

— Конечно, на тот момент мы с Татьяной нуждались в материальной помощи. Например, благодаря ему мы получили квартиру на Кутузовском проспекте в 30-м доме. Правда, прожили в ней совсем недолго. Вероятно, таким образом Борис Николаевич хотел как-то влиять на меня. Ведь у него всегда была тяга к власти. Он хотел подмять под себя всех, в том числе и родных. 

— Кстати, Ельцин не пытался найти дочери более подходящую кандидатуру в мужья? Например, кого-нибудь из обкомовских работников?

— С Борисом Николаевичем мы сразу нашли общий язык. Кажется, я ему понравился. Что интересно, тогда у всех секретарей обкомов рождались в основном дочери. Среди этих девушек никто не блистал яркой, привлекательной внешностью. Вот отцы и подыскивали этим дурнушкам достойную кандидатуру. Впрочем, Татьяна на фоне остальных выглядела королевой. Хотя и Ельцин не был исключением, тоже тщательно отбирал для своей дочери жениха. Естественно, будущий зять должен был обладать целым набором определенных качеств. Как правило, мужья у дочерей партработников были хороши собой и умны. Видимо, я как раз подошел под этот формат. 

— Вилен, в нашем разговоре вы обронили фразу, что не пьете уже много лет, почему?

— После нашего развода я работал в одной башкирской фирме, которая поставляла продукты питания в колонии строгого режима. Однажды со мной произошел неприятный инцидент, меня тогда чуть не посадили. Мне ничего не оставалось делать, как приехать к Борису Николаевичу, чтобы обсудить некоторые вопросы по этому делу. В коридоре я столкнулся с Татьяной. Она тут же вызвала охрану, и меня буквально выставили на улицу. Я не мог пережить этого унижения. Тогда я начал пить. Признаюсь, долгое время я был настоящим алкоголиком. Но вовремя опомнился. Завязал. Теперь не пью уже около десяти лет. 

— Вилен, как Татьяна относится к вам сегодня?

— Мне кажется, она меня ненавидит. Мы прожили вместе три года. Когда мы стали жить вместе, многие наши общие знакомые сочувствовали мне. “Держись, Вилен!” — говорили они. Я не удержался. По сути, я ее бросил. Я не мог больше жить с этой женщиной. Думаю, Таня очень злопамятный человек. Она никогда не простит мне этого. Вероятно, это чувство она перенесла и на сына. Мне кажется, именно поэтому она мало внимания уделяет Боре и практически не интересуется его личной жизнью. А еще мне кажется, что за все эти годы она так и не нашла своего мужчину. Ни Юмашев, ни Дьяченко не являются для нее идеалом. И если между мной и Татьяной все-таки была любовь, страсть, то в последующих ее браках абсолютно точно никаких чувств нет.

Вилен рассказывал мне, что в его семейном фотоархиве сохранились уникальные кадры с той самой свадьбы. Только проявить их он до сих пор не решается. “На них можно сделать большие деньги, я боюсь, что сотрудники фотоателье могут растиражировать и продать эти снимки”, — волновался мой собеседник. В итоге Вилен сам продал эти фотографии одному издательству, по его словам, за огромные деньги, и в ближайшее время они, видимо, будут опубликованы.

— Понимаешь, я уволился с очередной работы, занимался партийными делами, сейчас сижу на мели, надо же как-то выживать...